Поручик из Варшавы 2 (СИ) - Рыжий

— Капитан Галецкий. Командир мотопехотного батальона!

— Ротмистр Яблоньский. Командир эскадрона улан!

Закончив с отдачей воинского приветствия, оба офицера по-дружески пожали друг другу руки.

— Какова обстановка? — Тут же задал вопрос капитан, желая побыстрее вникнуть в сложившуюся ситуацию, но ответить я не успел, так как к командирской машине меня позвал заряжающий:

— Пан поручик! Командир первой роты вышел на связь!

Услышанные слова подействовали на меня как выстрел сигнального пистолета для спортсменов перед каким-нибудь важным забегом — я буквально долетел до командирской машины с такой скоростью, что сам не поверил бы, что кто-то сможет так быстро не только добежать до танка, но и забраться внутрь и подключиться к радиостанции.

— Висла! Докладываю! Вступил в бой с превосходящими силами противника! Атаковал из засады маршевую колонну пехоты, усиленную бронетехникой и артиллерией! Уничтожено пять танков противника, три броневика, несколько грузовиков! Много пехоты! Был вынужден отойти от занимаемых позиций и закрепиться в полукилометре от них, в посадке на повороте.

— Потери? Какие потери? — Возбужденно прокричал я в радиостанцию.

По затянувшемуся молчанию, я понял, что потери рота Зигфрида понесла серьёзные:

— Потери составляют семь танков уничтоженными, ещё три получили повреждения разной степени тяжести, и их пришлось бросить на месте. Боеспособными осталось только пять машин!

Я мысленно выругался — за один бой, танковой роты буквально не стало, от неё осталась лишь один взвод! И это на второй день войны!

— Противник подтянул артиллерию. Били орудия калибром около ста миллиметров и противотанковые пушки! Я не мог больше удерживать те позиции! — Будто бы оправдываясь, доложил поручик Зигфрид Лось.

— Я ни в чём тебя не обвиняю. — Поспешил его успокоить я. — Противник видел, в каком направлении ты отходишь?

— Так точно! Думаю, в течении часа последует новая атака!

— Удерживай позиции! Помощь придёт!

— Слушаюсь, пан поручик!

Глава 8. 2 сентября 1939 года. День.

Поручик Ян Домбровский. Отдельный танковый батальон армии "Познань"

— Удерживай позиции! Помощь придёт!

— Слушаюсь пан поручик! Конец связи!

— Конец связи. — Кратко отвечаю я, стягивая с головы шлем.

Мозг начинает работать со скоростью мощного процессора какого-нибудь современного мне игрового компьютера.

Если немцев и правда полк, да ещё и с усилением бронетехникой — мне потребуется весь батальон в одном кулаке и вся мотопехота. Хорошо было бы ещё запросить артиллерию, но на это банально нет времени. Но в батальоне Галецкого есть миномёты — 81-мм системы Брандта. Пусть их немного, всего шесть штук, но уже неплохо. И орудия у него есть. Тоже немного — шесть 37-мм противотанковых» бофорсов».

Тут же — возле командирского танка собрали экстренное совещание. Обстановка всё та же — спартанская: ни стульев, ни столов где можно разложить карту. Поэтому использовать пришлось над гусеничную полку (крыло) танка. Командного состава было тоже не то что бы очень много: ротмистр Яблоньский, капитаны Галецкий и Краевский и подпоручик Пиотровский. И ситуация сложилась сложная — тут, считайте, почти все старше меня по званию (ротмистр = капитану). Если забыть про звания и за главного принять того, кто среди нас занимает наивысшую должность, то ни к чему мы так и не придём. Командиров батальона тут два — я и Галецкий. Ещё и командир эскадрона, условно, можно приравнять к батальону. В общем — сложная обстановка. И времени разбираться кто тут главный — тоже нет.

— Панове офицеры. — Официально-дружелюбным тоном начал я. — Ситуация сложилась сложная. Рота поручика Зигфрида Лося вступила в бой и понеся тяжелые потери, была вынуждена отступить в противоположном от нас направлении. Я считаю, необходимо исправлять ситуацию и вытаскивать остатки роты. Я вам не командир, поэтому могу лишь просить о помощи.

К счастью, иных мнений, кроме как — спасать попавшего в сложную жизненную и боевую ситуацию поручика Зигфрида Лося не возникло ни у кого. Вопрос был лишь в том, чтобы определиться, какими силами предстоит атаковать противника.

— Я бы с радостью оказал помощь. Но сил у меня мало, всего семь десятков сабель. И пленных охранять нужно. Да и приказ у меня, удерживать эту деревушку до прибытия основных сил кавалерийской бригады. Я связан по всем частям тела. — Развёл руками ротмистр Яблоньский, скорчив печальное лицо.

Осуждать улана никто не мог. Все люди военные и понимают, что приказ — есть приказ и он подлежит исполнению точно и в срок, без каких-то там проволочек и толкований.

— И я сам хотел бы просить у вас помощи. Семью десятками человек я не смогу удержаться, в случае необходимости. — Хмуро произнёс ротмистр.

Мы молча согласились, прикидывая варианты. Я бы с радостью помог Ротмистру, усилив его взводом или двумя своих танков, но что-то мне подсказывает, что эти танки пригодятся самому!

И тут мне на выручку пришёл капитан Галецкий:

— Третья рота моего батальона останется здесь. Как только подойдут уланы, они нас догонят. На грузовиках это быстро. Тут же останутся и все мои противотанковые пушки, а также огневой взвод миномётов системы Брандта. В случае атаки пехотного батальона противника, этого должно хватить. Даже, если его поддержит бронетехника. Опять же, в роте есть противотанковые ружья.

Ротмистр Яблоньский буквально засиял: мотопехотная рота и противотанковая батарея — это ещё две сотни человек, да с тяжелым оружием! Таким личным составом можно воевать и против вдвое превосходящих сил противника!

— Тогда так. — Подхватил идею я. — Одну роту мотопехоты на броню танков. Пойдут десантом. Вторая рота идёт на грузовиках. Как и миномётчики. Пока передовое подразделение, в составе роты Пиотровского завяжет бой, пехотинцы успеют развернуться в боевой порядок…

На том и решили.

К сожалению, действовать опять пришлось без разведки — и где носит офицера разведки и тактики батальона, подпоручика Северена Марашлека, когда он так нужен?

Подготовка к выдвижению заняла около сорока минут — танкистам требовалось проверить свою бронетехнику, заменить то, что можно было заменить в полевых условиях. Необходимо было и обговорить порядок действий в случае возникновения типовых проблем. Хуже всего, что топлива в баках осталось километров на пятьдесят. В случае активного боя — на пятнадцать или двадцать, после чего неплохие лёгкие танки 7ТР попросту встанут в поле и их можно будет бросить.

Совсем без разведки всё же не пошли — помог в очередной раз, Янек Галецкий. Где-то метрах в пятистах перед головным танком двинулся дозор из трёх мотоциклов с колясками и пары пулемётных бронеавтомобилей. Командиром дозора пошёл молодой хорунжий, которого я уже видел.

Во главе основной колонны двигалась третья рота подпоручика Пиотровского, следом взвод управления, в который входил и мой танк, потом вторая рота капитана Краевского. На броне танков устроились пехотинцы, которые за это лето не раз отрабатывали взаимодействие с бронетехникой и вели себя достаточно уверенно. Ну а следом за танками второй роты — мотопехота на грузовиках.

«Эх — хорошо бы бронетранспортёры захватить для пехоты!» — Пронеслась мысль в голове, впрочем, додумать её я не успел, в рации послышался доклад командира одного из броневиков о том, что дозор попал под обстрел.

Командиры рот, настроившие рации на приём, отлично слышали доклад, и тут же, начали действовать, как и обговорено: рота Пиотровского начала разворачиваться в цепь слева от дороги, а рота капитана Краевского, справа от дороги. Танки взвода управления ненадолго замедлились — я каким-то образом должен руководить боем, поэтому мне не место в первой линии. Во всяком случае пока.

Перестроение заняло какие-то считанные минуты, и, вскоре, три десятка танков с десантом на броне обрушились на наспех подготовленные позиции противника.