Мастер ветров и вод - Надежда Первухина

— Умница, Нила! Ведь можешь, когда хочешь! «Уста твои узорчаты и ум цветист».

— Твоя поэтическая лесть меня не ободряет, кузен, — грустно сказала я. — Ведь так или иначе Красавчик Ванг догадается, что мои «ритуалы» не сработали, когда Серебряная Юлэ выйдет замуж. И тогда мне конец.

— Не думаю, — ответил кузен. — Нила, судьба благосклонна. Иногда благосклонней, чем мы привыкли считать.

Глава пятая

СОБЫТИЯ ПРЕКРАСНОГО ДНЯ

Это положение ужасно, но оно — к счастью.

На следующий день у меня все было готово для проведения «ритуала». Этой низкопробной афере предшествовала бессонная ночь, в продолжение которой я металась по дому, раз сто звонила заспанному и оттого очень недовольному кузену Го, пила чай, роняла чашки и пугала слуг. В общем, немного нервничала.

Когда я утром ехала на машине в офис, то боялись, что или врежусь в дерево, или слечу в какой-нибудь кювет — до того были слабы и неуверенны мои руки, державшие руль. Но едва я захлопнула за собой дверь офиса, неуверенность и исчезли. Теперь не я дарила окружавшим стенам позитивную энергию, теперь стены отдавали мне свои силы, свою ци. Вот уж воистину это был момент, когда стены помогали!

Я исходила из предположения, что за офисом наблюдают люди Ванга, а потому постаралась быть одновременно естественной (якобы мне всякими непонятными ритуалами заниматься не впервой) и торжественной (как же, ведь я исполняю приказ самого Красавчика Ванга, пупа Земли, и выше того, центра Вселенной!). Прежде всего я вытащила из «запасников» моего офиса все имеющиеся в наличии ароматические лампы и ароматические свечи, расставила их, где только дозволяла моя буйная фантазия. Я не скупилась и не мелочилась. Чем больше вокруг меня будет ароматического пламени и благовонного дыма, тем солиднее и «ритуальнее» я буду выглядеть в глазах несведущих наблюдателей.

Ароматические лампы налились светом, закипела в них вода, обильно сдобренная маслами ванили, мандарина, магнолии и сандала, потекли по комнате волны благоухания, но это было еще не всё. Я достала из ящика стола связку колокольчиков. Эти медные забавные бубенцы привезла Кэтнян из какой-то очередной экскурсии по китайским провинциям. Она ими побаловалась и бросила, а мудрая мама подобрала и приволокла к себе на работу. Надо же, теперь эти бубенцы пригодились!

А дальше начался театр. Право, мне позавидовали бы чукотские шаманы, мексиканские жрецы и греческие пифии — я впала в мистический транс гораздо профессиональнее их.

Ритмично побрякивая колокольчиками, я обошла комнату, притормаживая у каждой горевшей ароматической лампы и снабжая сие притормаживание некими пассами, новым звоном бубенцов и торжественным речитативом с элементами потустороннего завывания. На речитатив с завыванием сгодились строки старинной русской песни «Эх, дубинушка, ухнем! Эх, зеленая, сама пойдет!». Я справедливо надеялась, что мои соглядатаи, коли таковые имеются, не знают русского языка, чтобы заподозрить меня в мистическом мошенничестве.

Бессчетное количество раз помянув «дубинушку», я перешла к основной части своей мистификации. Я поставила на стол привезенную мной из лома свою старую любимицу — куклу, подаренную мне бабушкой Юцзян. Кукла, несмотря на свой почтенный возраст, выглядела прекрасно, разве что шелк на юбке кое-где потускнел да из прически при переездах потерялась пара золоченых крохотных шпилек. Итак, кукла стояла в центре стола и привычно улыбалась мне фарфоровым ротиком. Трижды поклонившись кукле, я отложила в сторону бубенцы и достала заранее приготовленные листики желтой бумаги, долженствующей изображать деньги или мои желания. Я написала на двух листках по-русски «Серебряной Юлэ и господину Сичжи не быть вместе», после чего сожгла эти листки вместе с остальными перед фарфоровым личиком куклы, поминутно кланяясь.

Завершив сей «ритуал», я ощущала жуткий стыд. Чем я занимаюсь, разве пристало мастеру фэн-шуй жульничать и мистифицировать людей?! Но инстинкт самосохранения тут же напомнил мне, что в числе этих людей находится Красавчик Ванг, а с ним любые методы хороши. Он с легкостью снесет мне голову, если что не так, и никакие угрызения совести его не остановят.

Я одну за другой погасила лампы и свечи, а затем уселась в кресло перед куклой, изображая глубокое изнеможение. Изображая? Нет! Изнеможение действительно было, хотя вся «церемония» длилась меньше часа. Это было изнеможение от лжи и фальши.

— Простите меня, стены, — сказала я тихо. — Прости меня, стол, и вы, стеллажи и шкафы, тоже извините великодушно. И у кресел я также прошу прощения, не говоря уж о компьютере и прочей периферии! Я согрешила — я сделала дело, недостойное мастера фэн-шуй. Я сжульничала. И если говорят, что в борьбе за собственную жизнь все средства хороши, то это говорят про меня. Теперь я это знаю.

От ощущения собственной безнравственности было тошно и хотелось напиться. Мелькнула было мысль заехать в ресторанчик к господину Фу и истратить всю имеющуюся в кошельке наличность на вожделенное маотайское, но здравомыслие все-таки подало и свой голос.

«Звони Красавчику Вангу, — потребовало здравомыслие. — Докладывай о проделанной работе. Не заставляй этого монстра ждать».

И я послушалась голоса своего здравомыслия.

— Приемная господина Чхунхена, — снова зазвучал в трубке тот же полумеханический женский голос — Представьтесь, пожалуйста.

И снова я сказала:

— Я — Нила Чжао, мастер фэн-шуй. Пожалуйста, соедините меня с господином Чхунхеном. Это важно.

— О да, госпожа Чжао. Соединяю.

Я выжидала, когда в трубке раздастся голос Красавчика Ванга. И он не замедлил прозвучать:

— Госпожа Чжао? Приветствую. Чем порадуете?

— Господин Чхунхен, вы, вероятно, уже в курсе, что я вплотную занялась решением вашей проблемы?

— Госпожа Чжао, у меня не бывает проблем. Просто маленькие неприятности.

— Хорошо. Я занялась вашей «маленькой неприятностью» по имени Серебряная Юлэ. Вчера госпожа Тинг нанесла мне визит, думаю, вам об этом известно.

— Что вы, откуда? Вы же не считаете, что я послал своих мальчиков приглядывать за вашим офисом? У мальчиков достаточно других, куда более серьезных дел... Да, так что же вам сказала госпожа Тинг?

— Как я и предполагала, госпожа Тинг отказалась от моей настоятельной просьбы порвать с господином Сичжи. Она заявила, что ее устраивают их отношения и к певческой карьере она более не вернется.

— Печально... — протянул голос Красавчика Ванга.

«Погоди меня хоронить», — зло подумала я и заявила:

— Тем не менее!..

— Тем не менее?

— Да, тем не менее я взяла на себя смелость исполнить некий ритуал.

— Вот это интересно... — Голос Красавчика Ванга явно колебался: то ли хоронить меня, то ли все-таки оставить дышать и радоваться жизни.

— Этот ритуал довольно изнурителен, хотя несложен, — продолжала я голосом крупной специалистки по мистическим ритуалам. — Цель этого ритуала — направить энергии двух сблизившихся людей к разным стихиям...

— Объясните проще! — потребовал Красавчик Ванг.

Да, куда уж тебе понять. Мясник. Коновал.

— Отныне энергии господина Сичжи и госпожи Тинг будут течь в противоположных направлениях, что неизбежно приведет к диссонансу в их отношениях, ссоре и разрыву. Вы ведь этого хотели, господин Чхунхен?

Коновал немного помолчал, потом сказал:

— Да. Как скоро она его бросит?

— Полагаю, в течение месяца, — шагнула я в омут. — Но первые признаки охлаждения между ними должны наметиться сразу по завершении моего ритуала. Так что вы можете не беспокоиться, господин Чхунхен. Серебряная Юлэ скоро вернется в свое кабаре.

— В мое кабаре, — поправил монстр. — Что ж, если все будет так, как вы сказали, госпожа Чжао... Рассчитывайте на мою благодарность. Но если...

— Никаких других «если» быть не может, — тоном человека, знающего, что он благополучно утопает, но при этом бодрится и хорохорится, заявила я. — Все сработает как надо.

— Замечательно. Всего хорошего, госпожа Чжао.

— Мерзавец! — по-русски прошипела я в трубку, откуда уже доносились короткие гудки.

Следующие три дня я провела в каком-то оцепенении, мешая сон с явью, боясь выйти за порог собственного дома; да что говорить — боясь выйти из комнаты! Это был настоящий приступ неврастении с паническими атаками, а психотерапевта под рукой не оказалось... Мне представлялось, что за каждым углом меня подстерегает убийца, подосланный Красавчиком Вангом... Мне снилось, что учитель Ван То изгоняет меня из числа своих учеников за то, что я осмелилась осквернить сами принципы фэн-шуй. А еще я почему-то постоянно боялась за свою куклу — ту, что подарила мне бабушка Юцзян...

Моя жизнь-существование в таком полубреду завершилась утром четвертого дня с приездом кузена Го. Он посмотрел в мои погасшие и исплаканные глаза, налил мне коньяку, заставил выпить, а потом усадил на диван и несколько минут массировал мне шею и предплечья. Массаж вкупе с коньяком помог, я успокоилась и даже ощутила нечто вроде прилива сил.