В погоне за звездой - Джоу Росс

— Мы пока еще обсуждаем содержание выпуска. Он не утвержден.

С ее губ не сходила очаровательная улыбка. Бак повернулся к Заку.

— Или я ошибся, или вы здорово похожи на одного моего старого знакомца, который работал в Скотоводческой ассоциации давным-давно, когда я был еще в вашем возрасте. Его звали Джед Ньюман.

— Это мой дед. — Зак пожал руку старика. — А меня зовут Зак Ньюман. Последние несколько лет я работаю далеко на востоке.

— А мне казалось, что в Нью-Йорке коров днем с огнем не сыщешь.

— Да нет, — засмеялся Зак, — я фотограф. Я сейчас работаю с Джуд над очередным выпуском.

— Который будет о нашем ранчо, да?

— Имейте в виду, что я еще не дал своего согласия, — напомнил всем Лаки.

Бак игнорировал его замечание.

— То-то дед обрадуется твоему возвращению.

— Еще бы! — кивнул Зак. — Он живет на ранчо с семьей моей сестры. И, как рассказывает Кайла, до сих пор каждый день ездит на лошади в сопровождении колли, такой же старой, как он, по собачьим меркам. Надеюсь, что, пока мы здесь, я вырвусь их навестить.

— Конечно, надо навестить, хоть он и не один. Это вот у меня никого. Правнук, сынок моей Кэти, где-то далеко, живет на другом краю континента. А вот этот, — он кивнул в сторону Лаки, — кажется, еще не скоро обзаведется детишками.

— Вообще-то, — вставил Лаки, — неплохо бы сначала обзавестись женой.

Пока мужчины обсуждали брачный вопрос, и, видимо, не в первый раз, у Джуд появилась возможность осмотреть комнату, явно предназначенную для отдыха после работы. Мягкий кожаный диван, коричневые кресла в тон дивану, сосновые столы ручной работы. На окнах однотонные серые занавески. Сразу было ясно, что здесь живут одни мужчины. Единственным признаком женского присутствия были вазочка с маргаритками, стоявшая на столе, да два вышитых панно на блестящих голых стенах. Одно изображало оленя на фоне горных лугов, другое — величественного лося.

— Мне нравится ваш дом. Здесь так уютно!

— Что же, в нашем доме за последние семьдесят пять лет обитало не одно поколение О'Нилов, — с гордостью сказал Бак. — Здесь мало что меняется с течением времени, не то что у вас в Нью-Йорке. Например, я до сих пор сплю в той же комнате, где родился и вырос.

— Могу представить. — Джуд в самом деле была поражена. — Я хоть и выросла в Нью-Йорке, но, поверьте, тоже ценю свои корни и солидарна с вами в этом отношении. А теперь, когда увидела ваш дом, я наконец-то поняла, почему ваш внук так торопился вернуться назад.

— А кстати, — сообщил Бак внуку, — перед тем как повесить трубку, Кэти сказала, что вышло некоторое недоразумение между тобой и Джеком. Что случилось?

Лаки потер подбородок.

— Да так, пустяки.

Джуд облегченно вздохнула: хорошо, что он не рассказал о проделке Кейт.

— Так у них все путем?

— Кажется, так. По крайней мере, когда я уезжал.

Лаки намеренно избегал глядеть на Джуд, а та до сих пор испытывала некоторое чувство вины.

— Очень рад, что ты урезонил-таки этого парня, за которого она вышла замуж, — закивал Бак, очевидно вполне удовлетворенный пространным объяснением Лаки.

Джуд поняла, что Бак полностью полагался на внука и доверял ему как самому себе. Подобное беспредельное доверие кольнуло ее в сердце непонятной завистью. Ведь она всю жизнь, сколько себя помнит, старалась завоевать хотя бы чуточку доверия своего отца. Даже когда стала взрослой и набралась опыта, она не помнила ни одного случая, чтобы отец поздравил ее с успехом.

— Вы случайно не чили готовите? — спросила Джуд, чтобы перевести беседу в другое русло.

— Пахнет превосходно, — заметил Зак.

— Наш чили каждый год выигрывает приз за остроту на ярмарке штата, — похвастался Лаки.

— Неужели? Значит, нам повезло. — Она не хотела раньше времени огорчать Бака, который мог ей помочь в ее планах.

— Мы тоже так думаем. — Лаки снял шляпу, бросил ее через комнату на крючок, прикрепленный на противоположной стене, и попал в цель. Кажется, он испытывал тайное наслаждение, наблюдая за стараниями гостьи, что не укрылось от ее внимания.

— Моя Джози была великой проказницей, — продолжил Бак. — В точности как ее смазливенький внук. — Он с обожанием взглянул на Лаки. — А может, вы поместите в ваш журнал меня?

Зак, стоящий рядом, чуть не прыснул со смеху, но вовремя закрыл рот ладонью, издав звук, похожий на кашель. Чувствуя, как теряет контроль над ситуацией, Джуд выдавила улыбку.

— Мне кажется, ваше интервью станет настоящим украшением журнала. — Тут она злобно покосилась на Лаки. — Вы сможете мне рассказать, каким был ваш внук в детстве.

— Озорник, чистюля и простак, — кратко ответил Бак. — Всех доставал своими шутками. Однажды — ему тогда годков шесть было — по его вине старый грузовик врезался в сарай бабушки Джози, где жили куры и гуси. О, вы никогда не видели столько пуха и перьев! А нам целый месяц пришлось питаться только птичками.

Джуд принужденно рассмеялась и сменила тему:

— Никогда не пробовала соуса, выигравшего приз на ярмарке. Пахнет просто великолепно.

— Он, безусловно, задаст вам перцу, мисс, — засмеялся Бак. — Пока я приготовлю обед, Лаки покажет вам ваши комнаты наверху. Ах да, вы можете звать меня просто Бак. У нас тут церемонии не в ходу.

На этот раз Джуд улыбнулась искренне.

— Спасибо, Бак. С нетерпением жду обеда.

Когда его глаза загорелись удовольствием, Джуд поздравила себя с удачно выбранной тактикой.

Зак кивнул старику и тоже повернулся к винтовой лестнице, ведущей на второй этаж. У первой ступеньки они немного замешкались. Лаки, как истинный джентльмен, решил пропустить даму вперед. Однако, не желая терпеть шуточки по поводу длины ее юбки и формы ножек, дама настаивала, что пойдет только после мужчин.

Поднявшись наверх, Лаки открыл дверь слева и сказал Заку:

— Постель свежая, простыни чистые.

— Замечательно. — Зак вошел в комнату и положил камеру на кровать.

— Твоя как раз в противоположном конце коридора, — сказал Лаки. — Мне кажется, ты не будешь против занять комнату сестры.

Комната Кейт показалась Джуд как бы замороженной. Застывшее время отрочества. На кровати сидят разноцветные игрушечные зверюшки. К белой рамке зеркала прикреплены фотографии, а на тумбочке — наклейки от жвачек. Кружевные занавески на окнах, а старинный столик покрыт клетчатой скатертью.

— Сентиментальность моей матери, — объяснил Лаки, видя удивленное выражение ее лица. — Она сохранила здесь все так, как было в ту пору, когда Кэти училась в колледже.

— Мне кажется, это мило. — Она остановилась напротив фотографии с изображением Лаки, который восседал на быке. — Впечатляет.