Ночная игра - Шеррилин Кеньон

Находясь в теле зверя, он был диким и смертельно опасным.

У Брайд по спине поползло странное чувство. Она остановилась, оглянулась через плечо и обнаружила сзади белого волка. Она могла бы поклясться, что его глаза поспорили бы с зеленью глаз Вэйна и с тем, как он смотрел на нее.

В них…

Казалось, он в точности понимал, что они говорили и делали.

И это действительно было странно.

Мина и Табита проводили ее до магазина.

– Ты уверена, что не хочешь переночевать у меня? – спросила Мина. – Я легко могу выгнать моего парня.

– Или в моей квартире, – предложила Табита. – У меня нет парня, чтобы выгнать, и так как моя близняшка сбежала с моей собакой, а Аллисон хотела найти нормального и неопасного соседа по спальне, теперь вся комната в моем распоряжении.

– Я думала, что сейчас с тобой живет Мария, – сказала Мина.

– Нет, – ответила Табита. – Ее вещи там, но она все свое время проводит в доме бой-френда. Мы с ней больше не видимся.

Брайд улыбнулась в ответ на их доброту.

– Все хорошо, девочки. Я должна привыкнуть к тому, что снова одна. Правда. Мне просто хочется удобно устроиться, взять хорошую книгу и выкинуть его из мыслей.

Но тревожило ее больше всего то, что она могла думать только о Вэйне, мысли же о Тэйлоре вылетели у нее из головы.

Может быть, в конце концов, ее «свидание» с ним было хорошим делом.

– Эй, просто продолжай думать о парне, которого встретила, – сказала Табита и подмигнула ей.

Брайд нахмурилась, придя в ужас от точного попадания подруги. Конечно, Табита утверждала, что может читать мысли. И время от времени, как сейчас, например, Брайд почти верила в это.

– Да, – согласилась Мина. – Возможно, он вернется.

Брайд тоскливо вздохнула.

– У меня чувство, что я встретила последнего Мистера Совершенство.

Мина сжала ее в сестринских объятиях.

– Позвони, если я буду нужна.

– Хорошо. Спасибо.

Табита тоже обняла ее и похлопала по спине.

– Помни, что если ты захочешь перебить коленные чашечки Тэйлору, у меня есть монтировка, и я никогда не расскажу в СМИ, кто меня подговорил.

Брайд рассмеялась, радуясь, что у нее такие подруги, и что они поддержали ее тогда, когда ей это было необходимо.

– Вы – чокнутые!

– Тем не менее, я серьезна. Если передумаешь, быстренько набери номер. И я смогу приехать туда, где он живет, через двадцать минут.

– Ха! – сказала Мина. – С твоим вождением? Ты окажешься там меньше, чем за десять, и это – со спущенной шиной и двигаясь по встречной.

Брайд покачала головой в ответ на их поддразнивания, достала из кармана ключи и открыла боковую дверь дома, которая вела во внутренний дворик и дальше к лестнице из кованого железа в задней его части. Ее магазин полностью занимал весь нижний этаж здания, а три верхних этажа ее бабушка превратила в квартиры. Эта лестница вела в квартиры наверху. Сзади гаража имелась еще одна крошечная студия, бывшая конюшней в те дни, когда в Новом Орлеане еще не было мостовых.

До тех пор, пока Тейлор не предложил ей жить с ним, она занимала самые большие апартаменты на верхнем этаже. Сейчас все квартиры были сданы, за исключением той небольшой студии позади дома. Она была настолько маленькой, что Брайд считала неправильным брать за нее деньги. Вместо этого, она использовала ее под склад.

Теперь это место какое-то время будет ее домом.

Ей снова захотелось плакать, но она остановила себя. Если то, что Тэйлор ее бросил, считать худшим, что с ней произошло, то она и вправду благословенна.

Но ей все еще было больно. Очень.

Когда Табита и Мина ушли, волк выступил вперед и уставился на нее.

– Ты красивый, правда? – спросила Брайд, потянувшись чтобы снова погладить его уши.

Он облизал ее руку и потерся о ноги так, как это сделал бы кот.

– Пойдем, – она кивком головы указала на дворик. – Я на самом деле не хочу сегодня ночью оставаться одна, а ты выглядишь так, будто сможешь оценить теплое и сухое место для ночлега.

Он прошел через калитку, она заперла ее и отправилась наверх, в отреставрированную конюшню-квартиру.

На сердце лежала тяжесть, но Брайд была благодарна за то, что у нее в запасе имелось это крошечное местечко, иначе эту ночь пришлось бы провести в гостиничном номере. Или, что еще хуже, в доме родителей. Она нежно любила их, но была не в настроении отвечать на их вопросы или видеть разочарование на лице матери, которая начала бы горевать по поводу того, что поскольку Брайд не вышла замуж, у нее никогда не будет внуков.

По крайней мере, здесь, в ее собственном жилище, ей было немного комфортнее.

Наверно.

Открыв дверь, она включила свет. К счастью, здесь были подключены вода и электричество с тех пор, как проложили линию, обеспечивавшую водой и светом ее магазин.

Волк колебался, оглядывая триста квадратных футов[8], занятых коробками и произведениями искусства.

– Чувствую, ты разборчив, а?

Если бы она не знала лучше, то могла бы поклясться, что он отрицательно мотнул головой, прежде чем вошел и начал обнюхивать коробки.

Закрыв дверь на замок, Брайд подошла к покрытому пылью столику и бросила на него ключи. Потом стянула с кушетки покрывало и закашлялась, подняв облако пыли.

– Я по-настоящему ненавижу тебя, Тэйлор, – тихо сказала она, шумно втянув воздух носом. – Надеюсь, ты подавишься трусами своей новой тощей подружки!

Как будто чувствуя ее грусть, волк подошел и потерся о ее бок. Брайд села на пол и притянув его к себе, крепко обняла.

Волк никак не выражал недовольства, когда ее слезы покатились на его белоснежный мех. И пока она тонула в боли, он спокойно сидел рядом, положив голову ей на плечо.

Как она могла быть так глупа, думая хотя бы минуту, что любит Тэйлора? Почему отдавала ему бо́льшую часть своей жизни и времени, когда он просто использовал ее?

Неужели она так отчаянно нуждалась в любви, что могла лгать себе о нем?

– Я только хотела, чтобы кто-нибудь любил меня ради меня самой, – шептала она волку. – Что в этом плохого?

Вэйн не мог дышать, потому что Брайд вцепилась в него мертвой хваткой, ее слова больно жалили его. Более того, он точно понимал, что она подразумевала. Отвергаемый всеми, за исключением сестры и брата, он знал, единственной причиной, удержавшей его от превращения в волка-омегу своей стаи, была готовность убить любого, кто пытался сделать его или Фанга козлом отпущения.

Каждый раз, когда они пытались придраться к ним, Вэйн давал отпор, и с достижением зрелости он вырос до таких размеров, что никто не смел бросить ему вызов снова.