Вечные ответы - Адриан Крупчанский

Старый раввин ответил: «Сын мой. Он и сейчас там, где был, но люди забыли, как склоняться так низко, чтобы увидеть Его».

Разумный человек понимает, что стремление к знанию – неотъемлемая часть души, поэтому нам нужно научиться правильно выбирать источники знания. Так, чтобы получаемая информация помогала жить и меняться к лучшему. И мы еще обязательно поговорим об этом.

Всю свою жизнь мы ищем счастья именно потому, что такова наша природа. Страдания же совершенно неестественны для нас, так как душа просто не умеет страдать – все наши проблемы происходят только на уровне ума или тела. Душа не зависит от них, она тянется к особому виду счастья, которое называется на санскрите ананда – духовное блаженство, непрерывное и абсолютное.

При этом весь наш опыт говорит о том, что «очень хорошо долго не бывает», «если всё складывается удачно – наверняка есть какойто подвох». Есть даже мнение, что счастье возможно, только если рядом есть несчастье, иначе мы просто перестанем его чувствовать. И в этом есть доля правды.

Веды объясняют, что существует множество видов счастья, которые можно условно разделить на три части – на уровне тела, на уровне ума и на уровне души. Давайте рассмотрим их подробнее.

Счастье на уровне тела – это наслаждение, получаемое от удовлетворения органов чувств (зрение, осязание, обоняние, вкус, слух). Оно всем хорошо известно, и мы обычно называем его «удовольствием», понимая, что до слова «счастье» оно не дотягивает.

У таких удовольствий есть и обратная сторона:

• Несовершенство тела: невозможно получить столько наслаждения, сколько хочется уму – например, глазами «съесть» можно больше, чем ртом, а утром после бурной вечеринки часто наступает расплата за вчерашнее веселье.

• Постепенное притупление чувствительности, необходимость в постоянном «повышении дозы». Хороший пример – наркотики и алкоголь, когда человек начинает с малого, но потом вынужден употреблять все больше и больше, зачастую хорошо понимая, к чему это ведет, но уже не имея сил остановиться. Но это справедливо и для еды, секса и других чувственных удовольствий.

• Временный характер наслаждений – болезни и старость не позволяют нам наслаждаться столько, сколько мы хотим. А неумеренные наслаждения на уровне тела довольно быстро превращаются в различные болезни.

• Необходимость постоянных усилий – чтобы услаждать тело, нам нужны ресурсы. Обычно это деньги, которые нужно сначала заработать, а это не всегда просто.

На этом уровне под «счастьем» мы очень часто понимаем отсутствие (или даже просто уменьшение) страданий: были голодны и, наконец, поели – счастье; у нас что-то очень болело, но потом перестало – счастье; сильно замерзнув, попали в тепло – счастье.

Мы не говорим, что не должно быть счастья на уровне тела. Наоборот, ведические писания призывают заботиться о своем теле, его здоровье и красоте. Но пытаться выжать из тела все ресурсы ради сиюминутного удовольствия – это, пожалуй, не только неразумно, но и бессмысленно.

Положительные эмоции приносят более сильное счастье. Это чувство наступает, если реальность совпадает с нашими ожиданиями или образами, нашим «пониманием» счастья.

Забавно, но это счастье тоже часто означает отсутствие несчастья. Мы дошли до дома поздней ночью без приключений – счастье. Всех отругали на работе, а про нас забыли – счастье. Есть даже такое парадоксальное, но, скорее всего, знакомое многим «от того, что Иванову тоже плохо – Петрову вдруг стало хорошо».

Хотя, конечно, есть и более позитивные примеры. Получить достойную работу – счастье. Купить новую машину – счастье. Отправиться с любимым человеком в круиз – что же это, если не счастье? Правда, если подумать еще немного, станет очевидно, что все эти образы были получены нами извне – в процессе воспитания, обучения в школе, с помощью фильмов, книг, рекламы (уж она-то постаралась!) и так далее.

И с этим видом счастья тоже связаны определенные проблемы:

• Крушение образов. Если мы неправильно выбрали образ, к которому стремимся, может наступить жесткое разочарование. Сколько мужчин считали, что счастье наступит, когда они женятся на возлюбленной – и сколько из них остались глубоко разочарованы браком? А вспомните многочисленных строителей коммунизма из разных стран. Они буквально боготворили руководителей партии и верили в скорое наступление «светлого будущего», но через какое-то время сталкивались с реальностью. Можно привести и более жесткий пример крушения образов. Как мы знаем, высшей доблестью и высшим счастьем для летчиков-камикадзе была смерть за родину. Самолеты, на которых они поднимались в воздух, не могли приземлиться – их назначение было в другом. И вот представьте себе, как воодушевленный летчик взлетает, чтобы погибнуть, унеся с собой вражеские жизни, – и тут ему по рации сообщают: только что была подписана капитуляция. Отменить смерть уже нельзя, но она становится глупой, бессмысленной, никому не нужной…

• Счастье всегда на шаг впереди, им нельзя насытиться – поскольку как только цель достигнута, ум моментально ставит новую. Очень часто при покупке, например, машины, максимальный уровень счастья человек испытывает в момент выбора, а не после покупки. Тем более реклама постоянно подталкивает нас к новым «высотам».

• Временный характер – с возрастом образы меняются, и то, что радовало раньше, становится безразличным или даже противным. Часто взрослые люди жалеют о каких-то моментах своей бурной молодости и о том, что столько времени и возможностей было упущено.

• Привычка к «счастливому существованию» – мы привыкаем к тому, что в нашей жизни присутствуют комфорт и определенные удовольствия, и если обстоятельства меняются, их отсутствие становится страданием. Более того, даже мысль о том, что материальное благополучие можно потерять, уже не дает человеку жить спокойно.

• Проблемы, возникающие из-за необходимости поддерживать образы. Престижная машина автоматически «тянет» за собой дорогие запчасти, боязнь угона или аварии и так далее. Дорогая шуба требует специального ухода, хранения в теплое время года, дорогой чистки. Если человек привязан к внешним проявлениям своего благополучия – он постоянно пребывает в стрессе.

Опять же, мы не против и такого счастья. Просто цели надо выбирать правильно. Стремясь к чему-то, стоит понимать, что это за собой повлечет. Не нужно привязываться к внешним атрибутам «благополучной жизни» так, чтобы потом любые проблемы повергали вас в стресс. Мы будем еще говорить обо всем этом в главах, посвященных гунам материальной природы и пути карма-йоги.

Итак, наслаждение органов чувств, радость от того, что все складывается, как нам хочется, гордость от достижений… А есть ли чтото еще? Конечно, всем нам знакомо и другое – чувство наполненности, благодарности и удовлетворения. Когда хочется обнять всех и каждого, когда, как говорят, «душа поет», когда хочется воскликнуть: «Остановись, мгновенье!» – потому что ты отчетливо понимаешь, что вот сейчас, ровно в данную минуту, ты счастлив, и тебе ничего, ну совсем ничего больше не нужно. И далеко не всегда это ощущение связано с телесными радостями, достижениями и свершениями. Но и тут все не так уж просто, потому что это, во-первых, именно что минута, мгновение, а во-вторых, приходит это счастье совершенно спонтанно и вроде бы не завися ни от каких внешних обстоятельств, с другой стороны – зависит от слишком многих. А значит, сконструировать его невозможно. Тут невольно вспоминаются братья Стругацкие: «Ну как тут все увяжешь? Девушки услышать пенье… И ведь не всякое пенье какое-нибудь, а чтобы девушка была юная, находилась вне его пути, да еще только после того, как у него про дорогу спросит… Разве же так можно? Разве такие вещи алгоритмизируются?»

В общем-то Редькин был неплохим человеком, очень трудолюбивым, очень упорным, начисто лишенным корыстолюбия. Он проделал громадную работу, собравши гигантскую коллекцию разнообразнейших определений счастья. Там были простейшие негативные определения («Не в деньгах счастье»), простейшие позитивные определения («Высшее удовлетворение, полное довольство, успех, удача»), определения казуистические («Счастье есть отсутствие несчастья») и парадоксальные («Счастливее всех шуты, дураки, сущеглупые и нерадивые, ибо укоров совести они не знают, призраков и прочей нежити не страшатся, боязнью грядущих бедствий не терзаются, надеждой будущих благ не обольщаются»).

Магнус Федорович положил на стол коробочку с ключом и, недоверчиво глядя на нас исподлобья, сказал:

– Я еще одно определение нашел.

– Какое? – спросил я.

– Что-то вроде стихов. Только там нет рифмы. Хотите? – Конечно, хотим, – сказал Роман.