Давай, расплачивайся - Екатерина Юдина

раскрытыми глазами смотря на пятерых мужчин, стоявших на пороге. Тем более, Лонго явно позвонил им не только что. Когда он это сделал?

Стоило мужчинам зайти в дом, как они тут же начали осматриваться. Когда же они поднялись на третий этаж, даже просто их взглядов было достаточно, чтобы понять — все очень плохо.

В основном они разговаривали с Лонго, но я пыталась хотя бы слушать, что они говорили. Так я узнала, что третий этаж в таком состоянии является аварийным и жить тут небезопасно.

Более детальные выводы они смогут сделать только после того, как поднимутся на крышу, но пока что из-за ливня это не являлось возможным.

Лонго сказал им осмотреть весь дом, а меня направил искать план особняка. Я и так знала, что он лежал в бывшем кабинете отца и, притащив бумаги, вместе с мужчинами пошла обходить дом. Рассказывать им про те проблемы, которые тут имелись. У меня ведь не было денег даже на детальную консультацию, поэтому, пользуясь случаем и тем, что этих мужчин вызвал Матео, я хотела узнать, что они скажут.

Вывод они озвучили Лонго. И даже он был пока что приблизительным, но я услышала хотя бы сумму, которая понадобится, чтобы привести особняк в более-менее нормальное состояние — триста пятьдесят тысяч. И это без мебели и сада. С ними еще дороже.

Мне от такой новости плохо стало. Я, в принципе, понимала, что тут все плохо, но считала, что с многим сама справлюсь. У меня же руки есть. Сама смогу покрасить стены и даже плитку положить. Нужны были только материалы. Но это явно был взгляд в розовых очках.

Позже Лонго с этими мужчинами стоял на крыльце. Они курили и разговаривали, а я, пытаясь незаметно быть где-то рядом, услышала, что Лонго завтра переведет им какую-то сумму, которой хватит, чтобы начать ремонт крыши.

Сказать, что я не верила в это, значит, вовсе промолчать. Что-то такое даже не укладывалось в мое понимание реальности. Она сейчас вовсе трещала по швам.

И почему-то мурашки по коже бежали от того, как Лонго тут себя вел. Словно являлся хозяином в моем доме.

Глава 15. Чай

Одной рукой перемешивая помидоры на сковороде, второй, я держала копию договора. Уже в сотый раз за последние пару часов пыталась вникнуть в его суть. Пока что получалось паршиво.

Повернув голову, я посмотрела на Лонго. Он сидел на диване. Локтем опираясь о подлокотник и этой рукой лениво подпирая голову, пальцами второй ладони он листал что-то на планшете.

Опуская взгляд ниже, я посмотрела на его одежду. Матео уже переоделся, но все так же был в брюках и рубашке. Все черного цвета. Разве что стрелки на наручных часах белые.

Насчет этого в университете ходили определенные слухи. Говорили о том, что у Лонго монохромазия. То есть, для него мир делился исключительно на черное и белое. Ну и на множество оттенков серого.

Правда это или нет, я не имела ни малейшего понятия, но, несмотря на то, что это были лишь сплетни, так же говорили о том, что Лонго подобного не скрывал. Вот только, разве у него в таком случае не должно быть определенных ограничений в жизни? Например, кажется, таким людям нельзя водить машину, а он это делал.

Да и черт, какая мне разница?

Услышав, что чайник закипел, я сняла его с плиты и залила кипяток в уже приготовленные чашки с чаем. Одну из них поставила на стол перед Матео. Он, мрачно посмотрев на нее, вопросительно приподнял бровь.

— Не хочешь — не пей, — произнесла, пожав плечами. — Но учти, это не просто чашка чая. Это кусочек счастья. Цени то, что я с тобой им поделилась.

— И что ты туда подмешала? — голубые, бездушные глаза парня стали еще мрачнее.

— Ничего, — я показательно закатила глаза, возвращаясь к плите.

— И в чем тогда там счастье?

— Ну, вот, что ты видишь перед собой?

— Старую чашку с дешевым чаем.

— Неправильный ответ. Это чашка с горячим чаем в дождливую погоду. А там еще есть лимон и мед. Круто же.

— Какая же ты двинутая, — Матео опять опустил взгляд на планшет.

— А ты ублюдок, — опять пожав плечами, я сняла сковороду с плиты. Настроение было отличным и я даже тихо напевала песню, которая сейчас еле уловимо играла по радио. Но даже ее сильно заглушал шум ливня с улицы.

— И чего ты радуешься? — кажется, его бесило то, что я светилась. — Ущербная и никчемная по жизни. Живущая, хуже, чем бомжи на свалке.

— Во-первых, сам ты ущербный. Во-вторых, я живу не так уж и плохо. У меня есть крыша над головой…

— Твоя крыша скоро рухнет.

— Благодаря тебе — нет. Как раз по этой причине я и делюсь с тобой счастьем, а то ты, подонок такой с замашками психопата, вечно жесть какой мрачный. Выпей чая и расслабься что ли.

Я разбила яйца на сковороду и опять поставила ее на плиту.

— Да и что насчет тебя? — спросила, потянувшись за солью. — Допустим, я живу в разваливающемся доме. Денег толком не имею. А ты?

— Тоже теперь живу в этой дыре, потому, что меня отдали тупой, мелкой идиотке.

— Вот, — повернувшись к Матео, я указала на него пальцем. — От тебя отказались. Да и вообще твоя семья, судя по всему, хочет, чтобы тебя не было. Так скажи, кто из нас ущербный?

Я думала, что за эти слова Лонго меня задушит. Или сделает что-нибудь похуже. Но он даже бровью не повел, словно я говорила о чем-то банальном. Например, о погоде.

— Но вообще, сами они ущербные, — перемешивая яйца с помидорами, я их посолила. — Короче, добро пожаловать в новую семью и все такое. Роскоши не обещаю, но в дождливую погоду налью горячий чай. И, если нужно будет выговориться, послушаю.

— Ты так себя ведешь потому, что я оплатил ремонт крыши? — Лонго опять подпер голову кулаком.

— Ага, — я лопаткой постучала по краю сковороды и положила ее на тарелку. — Поверь, теплыми чувствами я к тебе не пропиталась. Более того, я тебя ненавижу так же, как и ты меня. Но, раз мы в одной лодке, можно же попробовать взаимодействовать. Со своей стороны… — задумавшись, я подумала о том, что могу предложить: — Обещаю не предавать и не выгонять. А потом, когда придет время, мы просто разойдемся. Не может же быть такого, что все это у нас навсегда.