Белоснежка для его светлости - Ева Никольская

А я осталась выбирать, сидя в обнимку с полной фруктов корзиной. С одной стороны, предложение было честным: не хочу, чтобы муж шлялся по бабам, сама должна стать его единственной. С другой – а хочу ли я ею вообще становиться? Хочу ли делить с ним все то, что он перечислил? Именно с ним! Ведь он мне даже не нравится… ну или нравится… чуть-чуть. И версия номер два, где мы останемся свободными людьми, соблюдающими неписаные правила договорного брака, весьма неплоха. Может, даже подружимся со временем… Или нет.

Прикрыв глаза, я тяжело вздохнула. Чувство, что меня загнали в угол, угнетало. Зачем Варг вообще предложил этот выбор? Чтобы переложить ответственность за судьбу нашего брака на мои хрупкие плечи? Или в надежде получить подтверждение, что и я буду вносить свой вклад в строительство наших отношений? А ушел почему? Действительно за вином или просто хотел дать мне побыть одной и разобраться в собственных чувствах и желаниях? Чего я на самом деле хочу от своего мужа, кроме того, чтобы он перестал путаться с Камелией? А от себя?

В голове царил сплошной сумбур, мысли противоречили друг другу, и я, как тогда в карете, вновь ощутила себя собакой на сене. Тихие шаги услышала сразу и даже немного удивилась, что эррисар не подкрадывается, как обычно, а идет, заранее предупреждая о своем появлении. Но быстро сообразила, что шажки слишком легкие, торопливые, скорее всего женские. И, встав со скамьи, приготовилась встречать гостью. Думала, в арочном проходе увидеть Камелию или Уну, но вместо рыжих «змей» по лесенке легко взлетела малышка Хель с белым котенком на руках и, тряхнув карамельного цвета локонами, радостно мне улыбнулась.

– Привет, милая. – Расслабившись, я вернулась на место и протянула девочке корзину. – Угощайся.

Она отрицательно качнула головой, отчего ее чудесные волосы снова пришли в движение. Маленькая прорицательница напоминала ангелочка. Таких, только взрослых, рисуют в храмах, когда изображают свиту Сияющего. Личико сердечком, большие голубые глаза, аккуратный носик и самая светлая в мире улыбка. Глядя на нее, невозможно не ответить тем же.

– Ты что-то хотела, Хельга? – спросила я, заподозрив, что это ясновидящее создание не просто так поднялось на крышу именно в тот момент, когда эррисар меня покинул.

Младшая леди Андервуд хоть и была глухой, умела читать по губам и разговаривать, чуть растягивая некоторые слова. Да и воплощенный дух в образе кота, которого ей подарил мой брат, переводил девочке то, что говорят другие. Поэтому она прекрасно понимала чужую речь и без труда общалась с людьми. На мой вопрос малышка ответила почти сразу:

– Для тебя-а-а сообщение.

– От кого? – В первый момент подумалось, что ее прислал Кайлин, чтобы позвать меня к гостям, но я тут же осознала свою ошибку, видя, как укоризненно покачала головой гостья. – У тебя было видение, да? Обо мне? – спросила, чувствуя, как замирает сердце.

В гостевом доме, где остановились все приглашенные из снежного крыла, включая моего брата и Хельгу, мы задержались дольше положенного, так как на юную прорицательницу снизошло вдохновение, и она каждому из присутствующих показала какой-то эпизод из будущего. Кайлину – поездку в крыло тьмы в сопровождении подросшей Хельги, Эннарин – рождение сына, о котором она уже и не мечтала, так как долгое время не могла забеременеть, Клотильде – огромный серый замок и служанку, называвшую ее хозяйкой, ну а мне – заезд на скайтовире по перекатывающимся сине-зеленым волнам, и это было ничуть не хуже, чем спуск с горы или полет по воздуху. Предсказания Хель стали лучшими подарками, какие только можно представить. И ради них не жаль было задержаться, как сказала Эн, когда мы, опаздывая, спешно садились в карету, готовую отвезти нас в храм.

И вот голубоглазая ясновидящая снова пришла ко мне с подарком. Но каким он будет на этот раз? Ведь предпоследнее видение с семью странными силуэтами до сих пор тревожило душу. А что девочка покажет сейчас?

Маленькие пальчики сжали мое запястье, и поток бестолковых сомнений оборвался, ибо я словно со стороны, или даже чуть сверху, увидела себя, лежащую на шелковых простынях. С разметавшимися по подушке волосами, затуманенным взглядом и чуть приоткрытыми губами, с которых срывался протяжный стон. А потом узрела и фигуру нависшего надо мной мужчины, чья спина была расчерчена уродливым шрамом, рисунок которого угадывался в полумраке комнаты. Любовник ласкал мое тело, проводя пальцами от живота к обнаженной груди, а я извивалась и плавилась, шепча бесстыдное «еще»…

– Хельга! – шарахнувшись от девочки, я столкнула многострадальную корзину, и из нее на каменный пол посыпались фрукты. – Прекрати сейчас же! Ты… ты… тебе рано такое видеть! И знать такое… тоже рано, – бормотала я, заливаясь краской по самые уши, которые горели столь сильно, что хотелось срочно забраться под прохладный душ.

– Я не выбираю видения, – пожала плечами восьмилетка. Она, в отличие от меня, совершенно не выглядела смущенной. – Они приходят сами, и-и-иногда я могу их вызвать, если долго думаю о ком-то, – поглаживая хитро щурящегося котенка, спокойно пояснила малышка. – ЭТО видение искало тебя, Снежка.

«И нашло», – мысленно подтвердила я, по-новому взглянув на сестренку Клотильды.

Похоже, дар станет для девочки проклятием. Вернее, уже стал, ведь глухота – это побочный эффект ясновидения. А теперь сия уникальная способность еще и детства ребенка лишит. Ведь она будет знать куда больше своих сверстников, а видеть порой придется совсем не то, на что дозволено смотреть детям. И повзрослеет маленькая леди Андервуд гораздо раньше, чем рассчитывает мой братец, прикрывающийся ею, как щитом, от потенциальных невест. С огнем играет снежный эррисар! Но… может, и хорошо, если хоть кто-то щелкнет этого бабника по носу. Особенно, если это будет та, в ком Кайлин души не чает, видя в ней ребенка, а не маленькую женщину.

Впрочем, не о том я думаю. Куда важнее понять, чьей руке я буду позволять подобные вольности, потому что самого мужчину разглядеть не удалось из-за полумрака, царившего в видении, и… из-за того, что мне было стыдно просматривать столь непристойную сцену вместе с Хель. Но ведь она уже и так все видела!

– Кто это был? – спросила я, собирая разбросанные фрукты, чтобы хоть чем-то себя занять. – Ты знаешь? Это мой муж? – Пытаясь вспомнить, были у любовника из видения кириты или нет, я снова потерпела неудачу. Темнота скрывала его, будто специально, а свет ночника падал лишь на полуголую меня. О, Сияющий! Неужто со мной такое произойдет? А… скоро?

Девочка пожала плечиками и как-то очень уж понимающе улыбнулась. А я в очередной раз подумала, что она станет взрослой гораздо раньше, чем ее тело. Жаль. Но… ничего не поделаешь. С даром Хельга расставаться не захотела, приняв все его плюсы и минусы.

– Ты решила? – Варг, как всегда, явился, когда его не ждали.

Вскинув голову, растерянно посмотрела на застывшего в проеме эррисара, а он с удивлением – на девочку и меня, сидящую на корточках в окружении разбросанных плодов.

– Да, – сказала я, – вернее, нет. Мне надо подумать.

– До вечера, – произнес мужчина, опуская на каменный столик бокалы, но не открытую бутылку вина, которую сжимал в руке.

– Хорошо. – Я не стала препираться в присутствии Хельги, но в попытке выиграть время добавила: – Или до завтра.

Спорить при посторонних муж не решился. Хотя, судя по поджатым губам, отсрочка его не вдохновила.

– Выпьем? – спросил он, кивнув на пустые бокалы.

– Не за что пока пить, – криво улыбнулась я и, сложив в корзину последние фрукты, поднялась на ноги, поставила на скамью свой «улов», после чего проговорила: – Отведу малышку к ее сестре или к моему брату, а то еще заблудится тут.

Варг не возражал, и мы с Хель, взявшись за руки, отправились к лестнице, ведущей в обеденный зал, расположенный этажом ниже. Но прежде чем начать спускаться, я обернулась, чтобы увидеть эррисара, который потягивал вино прямо из горлышка бутылки и пристально смотрел нам вслед.

Он или не он? Вот в чем вопрос.

Поздним вечером…

Праздник еще не закончился, и гости продолжали его отмечать, а молодых по традиции отправили в украшенной лентами карете домой. Кроме Варга, меня сопровождала только Яра, так как Клотильда осталась на обряд гадания на венках, проводимый с незамужними девушками в полночь после чьей-либо свадьбы. Муж довел меня до комнаты и, сказав, что скоро вернется за ответом, поднялся к себе. Гомункул тоже ушла. А я осталась одна в просторной спальне с настежь раскрытыми окнами, за которыми шумело море.

Вокруг горели золотистые светильники, добавляя интерьеру желтых красок, а в большом настенном зеркале отражалась бледная невеста в белоснежном платье, которое в магическом свете тоже приобрело теплый оттенок. Дверь за спиной открылась бесшумно, но я все равно услышала, так как с замиранием сердца ждала визита мужа. Он вошел без стука и без предупреждения. Переступил порог, сделал несколько шагов по комнате, остановился позади меня и тоже посмотрел в зеркало.