Бездомные псы - Ричард Адамс

Шустрик промолчал в ответ, поеживаясь на холодном ветру. Весь холм теперь осветился, дождевые капли искрились на вереске и траве в утренних лучах, там и сям пробивающихся сквозь тучи. Где-то внизу, ниже по склону холма, раздался протяжный, напоминающий человеческий смех крик дятла.

— Нам нужно найти каких-нибудь людей, — заключил наконец Шустрик.

— Зачем это?

— Собакам нужны люди. У нас должны быть хозяева. Еда, крыша над головой. Пошли! Нельзя больше торчать тут. Белохалатники наверняка станут разыскивать нас.

Шустрик встал и пошел прочь через папоротник, направляясь на северо-запад, вниз по склону холма. Некоторое время, впрочем недолго, казалось, что Раф, который так и лежал в мокрой траве, даст уйти своему товарищу в одиночку, однако едва Шустрик пропал из виду за изгибом склона и потом, отойдя уже ярдов на двести, вышел на опушку леса, Раф вдруг вскочил и во весь дух припустил за Шустриком, догнав его уже под деревьями.

— Ты и в самом деле думаешь, что они все ушли отсюда? — спросил Раф. — То есть никого не осталось… Вообще никого?

— Люди должны быть. Вон, к примеру, следы сапог, причем совсем свеженькие, вчерашние. Нет, люди тут есть. Вот чего я понять никак не могу, так это зачем они все так переделали? Это меня смущает, такого я не ожидал. Я думал, все будет нормально, улицы, дома…

Они уже миновали ворота и оказались в лесу, на тропе, выходящей на дорогу, которая шла вдоль озера. Воздух был полон разнообразных осенних запахов — желудей, сырого папоротника и молодого мха. На рябинах блестели мокрые ярко-оранжевые ягоды, там и сям в кроне перепархивала какая-нибудь малиновка, пересвистываясь со своими товарками, обосновавшимися на этом маленьком пятачке. Несмотря на весьма подозрительное безлюдье этой местности, Шустрик явно приободрился — чего стоило одно давным-давно забытое ощущение влажной земли под лапами, колеблющийся свет, колышущиеся ветки и шелест листьев, разбросанных повсюду в траве разноцветными пятнами, а также запахи и шорохи каких-то неведомых и невидимых существ! Тропу перебежал кролик; Шустрик бросился за ним, но упустил и, тщетно пытаясь отыскать его, напрочь позабыл о нем, стоило ему на секунду остановиться, чтобы обнюхать навозного жука, которого он обнаружил под каким-то грибом с сине-зеленой каймой, выросшим между двух камней. Наконец Шустрик вернулся на тропу к Рафу; тот лежал и грыз палку.

— Знаешь, тут кошки. Что-то вроде кошек. Уши, правда, длинноваты, но чтобы гонять, вполне сгодятся.

Раф перегрыз палку, обломок упал на землю.

— Жрать нечего.

— Будет еще. Погляди, как ветер гонит листья! Интересно, куда они улетают? Но ты не беспокойся, их всегда становится еще больше, чем было.

Шустрик снова убежал в лес. Раф неторопливо двинулся в ту же сторону, прислушиваясь к тому, как на другом берегу ручейка с бурой торфяной водой его товарищ с треском пробирается через подлесок.

Пройдя вниз по склону около мили, Раф с Шустриком выбрались на дорогу, которая шла по восточному берегу Конистонского озера. Ветер совершенно стих, все было абсолютно безмолвно и пустынно — в такой ранний час на дороге не было и автомобилей. Само же озеро, когда оно проглядывало между деревьев, лежало такое ясное и гладкое, что камни, опавшая листва и побуревший тростник на болотистом мелководье казались некими предметами обстановки в заброшенном доме, если заглянуть в него через окно. Однако, когда озеро показалось в следующий раз, это впечатление под взрывным напором бледного солнечного света бесследно исчезло в отражениях бегущих облаков и многоцветных осенних крон деревьев, которые стояли вдоль берега.

— Гляди, Раф, гляди! — закричал Шустрик, сбегая к воде. — Как все там замерло! Я бы не сошел с ума, попади я туда… Все бы осталось на месте, все бы покрыла вода… и головушка моя бы остыла…

— Не ходи туда, Шустрик! — прорычал Раф, отскакивая от воды. — Если ты не совсем свихнулся, держись от воды подальше. Ты и представить себе не можешь, что это такое. Оттуда не выбраться.

Собравшийся было уже сигануть в воду Шустрик отскочил от берега, все еще раздумывая, затем забегал туда-сюда по краю, обнюхивая землю, так что, пока они шли вдоль озера, он преодолел расстояние втрое большее, чем его товарищ. При этом Шустрик зацепился своей хирургической накладкой за ветку ежевики, а вырвавшись из колючего куста, выскочил оттуда с красным ежевичным листком, застрявшим в его черной шапочке. Шурша галькой, пес бежал вдоль кромки воды, радостно подпрыгивал, жадно пил и плескался, то забегая на мелководье, то выскакивая прочь, затем обтрясся и вернулся на дорогу, кое-как перевалившись через каменную ограду и шлепнувшись в мокрую траву на обочине.

— И все-таки, старина Раф, тут, то есть снаружи, куда лучше, чем в клетке. И я намерен как следует отвести душу. Только вот мухи у меня в башке… Они так и жужжат. Я — точно клуб дыма. Мои лапы холодны, как железные засовы.

Все еще окруженные со всех сторон безмолвием раннего утра, Раф с Шустриком оказались на северном конце озера, миновали ответвление, которое вело к Ястребиной, пересекли мост через Школьный ручей и направились в сторону Конистона. Вскоре впереди показались три домика — два с одной стороны дороги и один с другой. Солнце на востоке вышло из-за туч, и в садах, когда собаки подошли поближе, они услышали пчел, которые жужжали среди флоксов и поздно расцветшего львиного зева. Подойдя к распахнутым воротам, Раф задрал лапу у столба, после чего двинулся прямо по садовой дорожке и исчез из виду, завернув за угол дома.

За звяканьем упавшей крышки перевернутого мусорного бака послышался звук открываемого на первом этаже окна, затем раздались угрожающие крики, топот бегущих вниз по лестнице ног и резкий щелчок — раз-два! — снимаемой щеколды. Раф показался снова — большой, черный и лохматый, он пятился от человека, облаченного в коричневый халат и войлочные шлепанцы. Лицо человека было обрамлено мыльной пеной. Когда Раф перестал пятиться, человек нагнулся, поднял с клумбы камень и запустил им в собаку. Раф выскочил вон из ворот и присоединился к ожидавшему на дороге Шустрику.

— Эх, надо было задать ему трепку… Тяпнуть бы его за ногу…

— Давай-давай, кусай уж сразу полицейского! — сказал Шустрик. — А то еще почтальона! Ты так все испортишь, понимаешь? Так не годится, Раф!

— Ну вот… там в баке была еда, в бумажных пакетах, как у табачного человека…

— Ты бы еще залез в этот бак и крышку за собой закрыл. И зачем я тебя вообще вытащил на свободу? Если чего-нибудь хочешь, Раф, надо уметь ладить с людьми. Он попал в тебя камнем?