Как потерять друзей & заставить всех тебя ненавидеть - Тоби Янг

Кроме того, Флорио противостоял довольно грозный оппонент в лице Александра Либермана, колоритного русского, который с 1994 года работал шеф-редактором «Конде наст». «Я ценю расточительство, — заявил он однажды. — Оно необходимо для творчества». Это послание не осталось незамеченным неким известным членом глянцевого королевства «Конде наст». Он убедил компанию снять ему на год квартиру в Париже, но отказался там жить, когда приехал для просмотра весенне-осенних коллекций, настояв на том, чтобы его поселили в «Ритц». Изначально он работал в «Вог», но позже был переведен в менее престижный журнал, когда его поймали на том, что он возил своего бойфренда в Париж на «Конкорде» за счет компании.

«Законодатели мод», которые работали в отделах моды «Вог», «Вэнити фэр», «Гламур», «Аллюр», «Селф» и «Мадемуазель», были самыми избалованными придворными Сая. Например, когда бы они ни отправлялись в поездку, связанную с работой или нет, то свой багаж они отправляли через «Фед-экс», чтобы к их приезду он был уже на месте. «Это намного проще, чем тащить его с собой, дорогушечка!» Если у них возникает желание сделать прическу, они проходят вне очереди у Фредерика Феккай — в самом дорогом салоне Нью-Йорка — и возмещают свои расходы из «карманных денег». То же самое касается услуг косметолога, маникюрши и педикюрши. Подобная практика популярна как среди женщин, так и среди мужчин. Среди «законодателей мод» это называется «сбором информации» — таким образом списываются расходы на редакторское расследование.

Когда дело доходит до одежды, они могут полностью обеспечить себя гардеробом, даже не покидая здания. Если же им нужен наряд для вечернего выхода, они просто его «заказывают», то есть звонят дизайнеру, и курьер доставляет требуемое. Иногда они возвращают наряд на следующий день, иногда нет. И это не считая одежды, которую им присылают каждый день в качестве своеобразной дани. Одной сотруднице отдела мод журнала «Аллюр» подарили такое количество дизайнерской одежды, что, проведя в своей квартире «распродажу образцов», она заработала несколько тысяч долларов.

В ходе «придания стиля» фотосессиям счета за все симпатичные вещицы, которые, по заверениям «модников», им необходимы, чтобы их история «заработала», вырастают до чудовищных сумм. Редактор отдела моды «Вог» даже умудрилась обставить свой летний дом приобретенными таким образом предметами. Среди сотрудников журнала этот дом был известен как «слияние карманных денег».

Элизабет Зальцман, 30-летняя руководительница отдела моды «Вэнити фэр», была настолько влиятельной, что ей не нужно было выпрашивать подарки — они сами ежедневно появлялись перед дверями ее офиса. Однажды я случайно обнаружил факс на полу перед ее кабинетом и прочел: «Дорогая Элизабет, недавно Информационный центр по бриллиантам презентовал вам бриллиантовое ожерелье…» Мой офис находился по соседству с кабинетом Элизабет, и когда у меня возникали проблемы с пригласительными на какие-нибудь гламурные мероприятия, она всегда была рада помочь. Например, 16 ноября 1995 года я спросил, не могла бы она достать несколько билетов на премьеру «Золотого глаза», первого фильма о Джеймсе Бонде после шестилетнего перерыва. Мы с Крисом Лоуренсом весь день пытались сделать это, но безрезультатно. Она немедленно набрала номер пресс-агента и нажала на кнопку громкой связи.

Элизабет [мурлыча]. Привет. Это Элизабет Зальцман. Мне бы хотелось узнать, могу ли я получить несколько билетов на сегодняшнюю премьеру?

Агент. Боже, Элизабет, это непросто. Сколько тебе нужно?

Элизабет посмотрела на меня, и я поднял три пальца. Подумал, может, она захочет к нам присоединиться.

Элизабет. Три.

Агент. Для кого?

Элизабет [скептически]. Для кого? Что ты имеешь в виду? Я, МЕНЯ И СНОВА Я, ДОСТАТОЧНО?

Агент. Хорошо, хорошо, нет проблем. Я немедленно их пришлю.

Я и сам был не промах в том, что касалось халявы. Сразу после моего появления Эйми Белл посвятила меня в темное искусство выманивания бесплатных театральных билетов. Конечно, нельзя было просто взять и позвонить театральному пресс-агенту и попросить у него бесплатные билеты — любой деревенщина с пресс-карточкой мог бы это сделать. Нет, вам следовало позвонить ему и, назвавшись редактором «Вэнити фэр», попросить забронировать для вас места. Ваша готовность заплатить произведет на него такое сильное впечатление, что он не только предложит вам два бесплатных места, но это будут лучшие места в зале. И все без единого намека с вашей стороны, что место для редактора «Вэнити фэр» должно быть соответствующим.

И наконец, верхушка «Конде наст», элитный корпус главных редакторов Сая, живут словно сказочные падишахи. Кроме того, что они получают огромное жалованье — доход Грейдона в 1995 году составил 775 000 долларов, — Сай покупает им машины по их выбору и оплачивает их личных водителей. Он предоставляет им беспроцентные ссуды, чтобы они могли приобрести дома, в которых нуждаются как важные персоны «Конде наст». Сай похож на монарха из прошлого, награждающего своих фаворитов баронскими поместьями. Когда в 1992 году Грейдон был назначен редактором «Вэнити фэр», Сай ссудил ему 450 000 долларов, чтобы он смог отремонтировать свой дом в Коннектикуте и снять квартиру в Дакоте, которая находилась в том же здании Верхнего Уэст-Сайда, где жил Джон Леннон. Арт Купер, редактор «Джи-кью», занял целый миллион для приобретения загородного дома.

Первой Леди в «Конде наст» считалась Анна Уинтур. В 1996 году ее жалованье достигло 1 миллиона долларов, сделав ее самым высокооплачиваемым редактором в мире. Она родилась в 1949 году в Англии в семье, принадлежащей к верхушке среднего класса — ее отец, сэр Чарльз Уинтур, одно время был редактором лондонской газеты «Ивнинг стандарт». В 20 лет она получила свою первую работу в отделе мод в журнале о жизни английской аристократии «Харперс энд Куин». Через пять лет уехала в Америку, где, поработав в ряде журналов о моде, в 1983 году стала креатив-директором «Вог». В 1986 году Анна вернулась в Лондон, чтобы возглавить британское отделение «Вог», а в 1987 году снова отправилась в Нью-Йорк как редактор «Хаус энд гарден». Наконец, в 1988 году она возглавила главную жемчужину «Конде наст».

Вы не представляете, сколько историй ходит о ее пресловутой froideur.[33] Взять хотя бы случай, произошедший летом 1994 года с 16-летней дочерью заведующей отделением «Вог», которую та устроила на работу стажеркой. Однажды девушка шла себе неторопливо по коридору, размышляя о житье-бытье, когда неожиданно заметила несущуюся ей навстречу Анну. Поверьте, я по собственному опыту знаю, насколько это устрашающее зрелище. Оправившись от первого потрясения, она торопливо отвела взгляд от Анны и уставилась куда-то в пространство за ее левым плечом, надеясь таким образом безболезненно пережить следующие 30 секунд. Но стоило им поравняться, как у туфли Анны неожиданно сломался каблук, и она растянулась прямо у ног стажерки. Девушка рванулась спросить, все ли в порядке, но тут же вспомнила, что сказала мать: «Никогда и ни при каких обстоятельствах не заговаривай с мисс Уинтур». Поэтому она осторожно перешагнула через распростертое тело Анны и продолжила свой путь. Но свернув за угол, стажерка тут же на всех парах понеслась к кабинету матери и рассказала о случившемся.

— Правильно ли я сделала?

— Да, — успокоила ее мать. — Ты все сделала правильно.

Я упивался этими сплетнями. Наконец-то я мог лицезреть живое воплощение Пэтси[34] из сериала «Просто фантастика!», а может, Анна подражала Диане Вриланд, самому знаменитому редактору «Вог»? Один из моих друзей, работающих в этом журнале, рассказывал, что Анна часто посылает свою помощницу в мужской туалет, чтобы выкурить оттуда мужскую половину персонала, опаздывающих на заседание. Кроме того, она на дух не переносит запаха пищи, поэтому на 13 этаже существовало правило не есть на рабочих местах, пока Анна в здании. Колготки также были под запретом. Ее дорогостоящие причуды, естественно, за счет компании, стали настоящей легендой. Как редактор британского отделения «Вог» она продолжала жить в Нью-Йорке и поэтому туда и обратно летала на «Конкорде». На ее нынешнем месте работы она приказала нанять дизайнера интерьера, чтобы тот периодически перевешивал фотографии на стене в ее кабинете.

Но пожалуй, самым упорным из всех слухов о ней был тот, что она никогда не снимает своих фирменных солнцезащитных очков от Шанель. (Я могу это подтвердить, потому что однажды заметил, как она сидела в этих самых очках в темноте в первых рядах кинотеатра «Нью-Йорк синема».) Казалось, Анна глубоко к сердцу приняла максиму Дианы Вриланд: «Никогда не бойтесь быть грубой — только скучной, средней и серой».

Конечно, весь этот привилегированный образ жизни «Конде наст» имел и обратную сторону. Сотрудники «Вэнити фэр» постоянно жаловались на развращающий эффект роскоши, называя журнал «бархатным гробом». Редакторы «Конде наст» разработали целый словарь терминов, чтобы выразить свое циничное и слегка вычурное отношение к окружающему. Например, ресторан, оформление которого им не понравилось, они называли «залом ожидания» или, того хуже, «Макдоналдсом», чересчур многолюдный клуб или прием — «сборищем перевозбудившихся крыс» или «групповухой». Человека, который не был сногсшибательно красив, они называли «пугалом», а того, кто умудрился позвонить им дважды за день, независимо от того, насколько важной была причина, «преследователем». Они вели себя словно кинозвезды, которым не дают прохода одержимые поклонники. И наихудший эпитет, которым они могли одарить кого-нибудь, — «конченый человек».