Так говорил Песталоцци - Олег Агранянц

– Могу я говорить с менеджером?

Меня проводили внутрь магазина и указали кабинет. У какой-то женщины я спросил, где выход на улицу. Она мне показала на коридор. Там я нашел дверь. Я вышел во двор, оттуда на какую-то маленькую улицу. Потом оказался на улице Монталиве.

Я еще полчаса побродил по небольшим улицам, убедился, что за мной не следят, и направился в Галери Лафайет.

В отделе фирмы «Лорд» я попросил помочь мне одеться для вечера в «Лидо».

Сначала выбрали костюм, потом туфли. Там же я попросил, чтобы мне принесли белье и носки. Я переоделся во все новое, а то, в чем приехал, попросил отправить по адресу «Сто двадцать три, улица Маршала Фоша, Ним». Всегда, когда мне нужно избавляться от личных вещей, я отправляю их по этому, случайно подсмотренному мною адресу. Расплатился «визой» на имя несуществующей компании «Форст и сыновья».

Этажом ниже я купил туалетные принадлежности и аккуратную маленькую сумочку, куда любезная девушка доложила маленькие флакончики с парфюмерией.

Я шел по улице Комартен в сторону бульвара Капуцинов и улыбался. Милейшая Брижит в перерывах между ласковыми словами уж точно на всякий случай засунула мне жучок в одежду. «Я сама тебя найду». Вот уж удивится, когда ей скажут, что сплю я не в гостинице на улице Тронше, а в багажном отделении поезда, идущего в Ним!

Я подошел к «Олимпии». На концерт Франка Микаэля билеты еще продавались. Я купил билет в партере. До начала концерта оставался час. На улице Казанова я увидел салон. А что?

Во-первых, любезная Брижит могла спрятать какой-нибудь супержучок в волосах (что маловероятно). А во-вторых, она сама посоветовала мне постричься.

Парикмахер с чисто французским именем Махмуд стриг меня так долго, что я испугался, не опоздаю ли на концерт.

На концерт я не опоздал.

Закончился он около одиннадцати, я дошел до площади Опера, а оттуда по Реомюру до улицы Клери.

Старик со строгим лицом сидел в регистратуре. Портрет Мориса Тореза над ним не висел, но я почему-то решил, что именно о нем говорила Ася.

– Я от мадам Аси.

Не говоря ни слова, старик вытащил карточку, которая теперь во всех отелях служит ключом, вставил ее в какую-то машинку:

– Первый этаж. Номер семнадцать.

Я вошел в номер и упал на кровать. День был трудным. Я устал. Чтобы только ночью не появилась Ася!

Ася появилась утром.

В половине первого мы пошли обедать в бельгийский ресторан.

– Я ем только морепродукты, – предупредила Ася. – Посмотри на мою талию.

Я взял традиционные муль-фрит (мидии и жареная картошка), Ася – брандаду из трески.

– И никакого мяса. Только морепродукты.

– А как в отношении мужских возможностей? – осторожно спросил я. – Без мяса. Или это не важно?

Ася задумалась:

– Это очень важно. Я должна посоветоваться со специалистом.

Простившись с Асей около Мадлен, я зашел в брассери и у прилавка набрал номер справочной:

– Соедините меня с Сюрте Женераль.

21. Сюрте

– Не вешайте трубку.

И довольно быстро:

– Сюрте Женераль.

– Я бы хотел поговорить с инспектором Брижит Дюма. Мое имя…

– Вы можете не называть свое имя. Это необязательно.

Молодцы.

– Меня зовут Эжени Сокраменту. Это сложное имя. Я могу по буквам.

– Спасибо, не надо. Автомат запомнит.

Молодцы.

И почти сразу:

– Вы находитесь в брассери у Мадлен.

– Да.

– Пожалуйста, не уходите никуда. К вам приедут.

Через две-три минуты ко мне подошли двое мужчин:

– Вы искали Брижит Дюма?

– Да.

– Мы вас проводим.

Я выразил готовность идти с ними, смутно догадываясь, куда они меня повезут.

Запаркованная под кирпичом машина ждала нас.

Я сел сзади, около меня сел один из пришедших в брассери.

– Сегодня хорошая погода, – начал он беседу.

Я согласился:

– Хорошая.

– А вчера была плохая.

И я снова согласился:

– Плохая.

Машина въехала во двор высокого здания и подрулила к подъезду.

– Идемте, – распорядился человек, сидевший рядом со мной.

Мы вошли в небольшой зал, потом поднялись на лифте на второй этаж. Судя по стенам и дверям – это не был этаж, где заседает начальство.

Мы вошли в кабинет, точнее, не в кабинет, а в комнату, там стояли стол и несколько стульев вокруг. За столом сидел субъект очень серьезный и очень худой. У него было скучное лицо человека, которому предстоит нудная работа. Он был чем-то похож на египетскую мумию. Он представился:

– Инспектор Карнье.

Предложил жестом сесть. Что я и сделал.

– Имя, фамилия.

– Эжени Сокраменту.

– У нас есть данные, что ваше настоящая фамилия – Лонов.

– Совершенно верно. Я был гражданином России Лоновым. Потом я уехал в Бразилию. На совершенно законных основаниях поменял фамилию, и теперь я гражданин Бразилии Сокраменту.

– Когда вы в последний раз были во Франции?

– В 1991 году. Тогда я был гражданином СССР Лоновым.

– Полковником Лоновым, – поправил меня человек с лицом мумии.

– Вот уже почти двадцать лет, как я гражданин Бразилии и никакого воинского звания не имею.

– Ваш последний визит к нам запомнился тремя трупами.

– Вы обвиняете меня в убийстве? Не забудьте про срок давности.

– Я не обвиняю вас в убийстве. Я просто констатирую, что во время каждого вашего визита появляются трупы.

– Вы мне предъявляете какое-то обвинение?

– Пока нет. Почему вы от нас скрылись?

– Я? От вас? Это неправда.

– Вы сказали мадам Дюма, что будете ночевать в одной из гостиниц около Мадлен. Это так?

Ай да Брижит! Мадам Дюма. А говорила, что не замужем.

– Да, я сообщил мадам Дюма, что собираюсь остановиться в одной из гостиниц вблизи Мадлен. Точнее, на улице Тронше.

– Но вас там не было.

– Я ночевал у дамы. Надеюсь, во Франции это не запрещено?

– Не запрещено.

– И в Бразилии тоже не запрещено. Надеюсь, вы не будете настаивать, чтобы я назвал вам имя этой дамы.

– Не будем. Пока.

– А где, кстати, мадам Дюма? Я хотел попросить у нее прощения, я все время называл ее мадмуазель.

– Зачем вы сюда приехали?

– Я работаю в Бразильской организации «Мир без наркотиков». Нам стало известно, что гражданин Франции Тизанников для каких-то своих дел использует очень редкий наркотик. И я решил встретиться с ним, чтобы проверить догадку.

– Что это за наркотик?

– Общепринятое его название «Мефистофель».

Инспектор постучал что-то на компьютере.

– Вы сказали мадам Дюма, что уже видели фотографии, которые она вам показала.

– Да, видел эти фотографии.

– Кто вам их показал?

– Господин Алвариш, руководитель нашей организации.

– А он их взял откуда?

– У нас не принято спрашивать о таких вещах у начальства. Я хочу опередить ваш следующий вопрос. Что это за наркотик, которым мы интересуемся, а вы его не знаете.

– Я хотел бы, чтобы вы ответили на этот вопрос.

– Этот наркотик делается из растущей только в Бразилии травы «уту». Получаемое из этой травы вещество является редким наркотиком. Мы уничтожили все его производство. Но некоторое количество куда-то исчезло. По поведению людей на фотографиях я решил, что это может быть наш наркотик, и приехал сюда. Тем более, что я знал господина Тизанникова еще по Москве.

– То есть вы приехали сюда продолжить бизнес Тизанникова?

– Я даже не знаю, что это за бизнес.

– А мне кажется, вы знаете. И нам обязательно расскажете.

– Но я действительно не знаю.

В это момент в дверях появился еще один серьезный человек.

– Шеф отделения хочет немедленно видеть этого бразильца.

Карнье встал, посмотрел мне в глаза, как ему показалось, очень грозно, и изрек:

– А с тобой я поговорю потом. У нас есть комната для таких разговоров. Специальная.

– Идемте, – скомандовал пришедший серьезный человек.

Я последовал за ним. Мы поднялись на шестой этаж, и я сразу понял, что это этаж для начальства.

Мы вошли в кабинет. Там никого не было. Обстановка по номенклатуре та же: стол и посадочные места. Только это был большой дубовый стол с какими-то электронными устройствами и не стулья, а кресла. Я уселся в одно из них.

– Подождите. Шеф сейчас придет, – прорычал приведший меня серьезный человек и вышел.

Я остался один. Время шло, а шеф не появлялся. Я успокаивал себя, что никаких обвинений мне предъявить не могут. Попугают, два раза врежут, а потом выпустят. Эту технику я знал. Вдруг раздался женский голос:

– Попался, малыш.

В дверях стояла Алис Шабо.

22. Визит к даме

Она не изменилась, та же стройная фигура, та же улыбка.

– Это ты шеф департамента?

– Я, малыш.

Я подошел к ней и обнял. Те же глаза, те же плечи.

– Вот уже лет двадцать, как никто не обнимал меня в моем кабинете.

– Виноват не возраст, а должность. Станешь министром, никто к тебе не прикоснется.

– Я специально приехала из Брюсселя, чтобы тебя спасать.

– Меня не от чего спасать, я не совершил ничего предосудительного.