Когда страсть сильна - Блейк Пирс

Сандерсон запихнул бумаги в свой портфель и вышел из комнаты. Вингерт и Хэвенс разговаривали с Роффом, который искал адрес Кита Гэннона и контактные данные.

Билл наклонился к Райли.

– Есть идеи? – спросил он тихо.

– Пока ничего конкретного, – ответила она.

– Нужна помощь?

Райли собиралась сказать «да», но взглянув на Вингерта и Хэвенса, передумала.

– Думаю, тебе лучше не отрываться от Труляля и Траляля и позаботиться о том, чтобы они всё не испортили, – сказала она. – Кит Гэннон может оказаться возможным подозреваемым или окажется как-то связан с убийцей, но я не верю, что они способны самостоятельно это определить.

Билл кивнул и присоединился к группе беседующих с Роффом.

Райли вышла из конференц-зала ФБР в коридор. Там она достала свой мобильник и позвонила в офис патологоанатома Сиэтла. Секретарь быстро соединила её с Пришой Шанкар. Спокойный, профессиональный голос главного патологоанатома принёс облегчение после напряжённого совещания.

– Здравствуйте, агент Пейдж, – сказала Шанкар. – Как идёт расследование?

– Ну, именно об этом мне и хотелось с вами поговорить.

– Вам удаётся лавировать в политических водах? – спросила Шанкар.

Райли улыбнулась. Она не планировала обсуждать местные игры, но была рада, что Шанкар подняла этот вопрос.

– Всё довольно мудрёно, – сказала Райли. – Я только что была на совещании с Шоном Ригби и Майнардом Сандерсоном.

Райли показалось, что она услышала смешок.

– О, моя дорогая, – сказала Шанкар. – Эти двое – как масло и вода.

– Что за проблемы между ними?

– Они с первых лет работы конкурировали. Ригби недавно повысили до шефа подразделения, он стал во главе одной из служебных лестниц. Он собирается верховодить Сандерсоном. Он хочет убедиться, что Сандерсон никогда не станет выше, чем лидер команды. И он ищет предлог понизить его до полевого агента. Постарайтесь не попасть под их перекрёстный огонь, и вы будете в порядке.

Райли вздохнула.

– Легче сказать, чем сделать. Ригби хочет, чтобы мы были здесь, а Сандерсон нет. Мы оказались между двух огней. Боюсь, они считают агента Джеффриса и меня шашками в своей игре.

– Понимаю. Что ж, помните, что вы крутые ребята из ОПА, а они всего лишь пара местных неудачников.

Райли рассмеялась. Сиэтл был крупным городом, и агенты ФБР вряд ли были здесь бесправными. И всё же, ироничный и дерзкий тон Шанкар успокаивал. Райли жалела, что расследованием занимаются не настоящие профессионалы своего дела вроде Шанкар.

– Я полагаю, вы звонили не по этому вопросу, – предположила Шанкар.

– Нет, – подтвердила Райли. – Мне бы хотелось немного поэксплуатировать ваш ум.

– Буду рада помочь.

Райли замолчала, раздумывая.

– Я никогда не работала над подобным делом, – сказала Райли. – Как вы считаете, возможно ли, чтобы наш серийный убийца оказался работником сферы здравоохранения?

– Не исключено, – сказала Шанкар. – Хотя я в этом не специалист. Вам лучше поговорить с Соланж Лэндис, она директор местной Школы медсестёр Тэйт. Я сообщу вам её контактные данные.

– Она разбирается в вопросе отравлений?

– Она долго и тщательно его изучала, – убедила её Шанкар. – Лэндис представляла работу на академических конференциях и даже работала консультантом ФБР.

– Тогда спасибо за наводку, – сказала Райли.

Шанкар добавила:

– Попросите её рассказать вам всё об Ангелах смерти.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Кафе, в котором Соланж Лэндис согласилась встретиться с Райли, был приятной сменой обстановки после тревожной атмосферы в здании ФБР. Райли смотрела на большие картины воды и неба, нарисованные на стенах. Живые цветы в вазе на их столике добавляли к ощущению, что они сидят на улице в солнечный день. Райли пила свой кофе и терпеливо ждала информацию, которая ей была нужна.

– Так значит, вы хотите поговорить об Ангелах смерти, – сказала Лэндис, как будто смакуя эту фразу.

Директор школы медсестёр оказалась стильно одетой женщиной в деловом костюме вместо униформы. Её тёмные волосы были аккуратно подстрижены, в них не было ни следа седины. Райли было понятно, что эта женщина тратит немало усилий, чтобы выглядеть такой деловитой и не имеющей возраста.

– Доктор Шанкар сказала, что у вас есть определённые познания по этому вопросу, – сказала Райли.

– Верно, есть. Я изучала этот вопрос.

– Ангелы Смерти относятся к определённому типу убийц, – сказала она. – Это убийца, который притворяется сиделкой, или, если хотите, сиделка, которая пользуется оказанным ей или ему доверием для совершения убийства. И, насколько я понимаю, вы думаете, что убийца, которого вы ищете, может подходить под это описание.

– Это всего лишь теория, – сказала Райли. – Или даже и того меньше. Просто версия. И она лежит вне моей компетенции. ФБР не часто занимается подобными делами. Мне говорили, что это потому, что медицинские работники всё напрочь отрицают, в то время как убийства продолжаются. Они не хотят верить, что такое может происходить прямо у них под носом.

Соланж Лэндис кивнула.

– Да, а к тому времени, когда они признают происходящее, личность убийцы уже установлена. После этого в расследовании надобности практически нет. Такие дела, конечно, редки. Думаю, что ваша версия на самом деле маловероятна.

– Не могли бы вы рассказать о некоторых специфических делах? – попросила Райли.

Лэндис пожала плечами.

– Что ж, самое известное, конечно, дело доктора Джозефа Менгеле, врача в нацистском концлагере, который проводил над заключёнными чудовищные эксперименты. Говорят, он насвистывал весёлые мелодии во время совершения преступлений и очаровывал своих жертв-детей улыбками и сладостями, так что они называли его «Дядя Менгеле» прежде, чем он мучил и убивал их.

Райли содрогнулась от одной мысли об этом.

– Вы выглядите шокированной, – сказала Лэндис с ноткой любопытства. – Интересно, почему.

– Такое зло трудно понять.

Лэндис улыбнулась.

– Даже видавшему виды агенту ФБР? – спросила она. – Скажите, разве доктор Менгеле чем-то отличается от других монстров, с которыми вы имели дело?

Райли была поражена. Ей пришлось признать, что это хороший вопрос. Только за последний год она изловила убийц, которые били своих жертв плетью и морили голодом, мучили цепями или унижали женщин даже после смерти, странным образом располагая их обнажённые трупы.

– Конечно, Менгеле истязал и убил тысячи, – признала Лэндис. – Преступники, которых вы привлекаете к ответственности, и близко не такие продуктивные. Но я думаю, что неправильно пытаться измерить зло количеством – нельзя сказать, что один монстр более злобен, чем другой, только из-за количества убитых им людей. Меня гораздо больше поражает в зле его сходство. Мне кажется, что все монстры почти одинаковые. Но у вас было больше практического опыта взаимодействия с монстрами, чем у меня. Что вы думаете по этому поводу?

Райли не знала, что сказать. Беседа взяла поворот, которого она не ожидала – странный поворот, который её почему-то беспокоил.

– Кажется, я вас немного напугала, – сказала Лэндис с довольно тёмной ухмылкой. – Я всегда так влияю на людей. Всё-таки я открыла школу, в которой учат искусству исцеления. Вы, вероятно, гадаете, почему меня восхищают так называемые лекари, которые пользуются своим положением для того, чтобы мучить и убивать. Зачем я потратила столько сил, чтобы узнать о них всё?

– Мне приходил в голову этот вопрос, – сказала Райли.

Лэндис задумчиво прищурилась.

– Я уверена, что вам известен девиз моей профессии, – сказала она. – «Не навреди». Я слишком близко принимаю его к сердцу. И учу своих студентов поступать так же. Но мне кажется, что высказывание «Познай самого себя» не менее важно. Зло подкрадывается к нам незаметно, и прежде, чем мы успеваем его заметить, мы принимаем в нём участие.

– Не уверена, что понимаю вас, – сказала Райли.

Лэндис сделала ещё глоток из кружки с кофе, затем сказала:

– Подумайте о деле Дженин Джонс, медсестры-педиатра, убивавшей детей в больнице Техаса. В одной из больниц персонал заметил, что умирает необычное количество детей. Но они все стали жертвами того отрицания, о котором мы с вами только что говорили. Они просто не могли открыто признать правду. Так что вместо того, чтобы выследить убийцу, они избавились от всех медсестёр из реанимации и заново набрали персонал в отделение. Дженин просто устроилась в другую больницу, где убила ещё шестерых детей прежде, чем её поймали. Скажите, разве небрежный персонал виновен в этих убийствах меньше, чем сама Дженин Джонс?

Лэндис наклонилась к Райли и с тихой страстью произнесла:

– Я истинно верю , что отрицание – наш самый опасный враг. И этот девиз «Не навреди» – разве он не предполагает, что даже самые добрые и ласковые из нас имеют возможность убить? И как мы можем лечить других людей, когда и в нас скрывается желание принести вред? А оно есть, вам это известно. В каждом из нас сидят злые демоны.