Вот это конец отпуска! - В. Климонтов

летел с такой силой, что снес того с пути и они вместе выпали в зал. Дверь под натяжением пружины рванулась обратно, чтобы закрыться, но я ее остановил и выскочил в танцзал.

Не давая опомнится чоповцу, пытавшемуся сбросить с себя кривляющегося на нем колдуна, я схватил Сергея за его жиденькие волосы и ударил его лбом в лоб охраннику. Ну, или лицом в лицо, я особо не разбирался. И не отпуская из хватки шевелюру стонущего Другого заставил его подняться.

Вокруг меня двигались тела, из-за мигающих белых огней прожекторов их движения казались какими-то прерывистыми, и в тоже время завораживающими. Громкая трансмузыка шибанула по ушам и чутка дезориентировала       меня, поскольку все мои чувства были напряжены до предела. Но это не остановило меня, надо что-то посерьезней, чем все эти дым-машины, музыкальные колонки, вращающиеся головы и лазеры, чтобы остановить вервольфа, который был на грани, чтобы сорваться.

Мне нужно было место, чтобы видеть весь зал. Лучше всего для этого подходила не высокая сцена, на которой, могу поклясться, раньше стояла трибуна и с нее звучали патриотические лозунги. А теперь тусовался диджей в наушниках, размерами больше чем его голова и прикрепленными к головным радиотелефонам фонариками. Он ловко управлял контролерами на своем пульте, устраивая настоящее шоу.

На меня никто не обратил внимания, когда я тащил за собой Сергея. Люди продолжали танцевать, если их извивания, кривляния и пасы руками можно назвать танцами. В обычной жизни люди терпеть не могут, когда их социальную дистанцию нарушают, вторгаясь в личное пространство, но когда дело касается алкоголя и танца, то все меняется. Нормы приличия исчезают, больше никакой этики, они прижимаются друг к другу, их касания руками и телами имитируют то, что обычно люди делают в постели и без одежды. Их внимание занято тем, кто перед ними, и не видят, то, что творится вокруг них. Именно в таких местах ночные хищники чаще всего охотились, оставаясь не заметными, как для людей, так и для агентов Конторы.

Но хочу заметить, что эта вечеринка, предшествующая Кормёжке, значительно отличалась от тех оргий, которые любят устраивать Семьи, раскрепощенные и лишённые человеческой морали. Хотя то ли еще будет, когда наступит половина первого ночи.

И все же я слукавил, когда говорил, что нас не замечали. Людям было все равно кто проталкивается сквозь них, но были те, кто обязан был на нас обратить внимания. Охрана, распределенная по периметру дэнсхолла, быстро сообразила, что что-то происходит не то и рванули к нам, проталкиваясь сквозь танцующих. И причем у некоторых в руках было оружие.

Однако до трибуны я добрался быстрее их.

–Вырубай!– скомандовал я, забравшись к диджею.

Тот не сразу понял, что я имею виду, а мне пришлось отвлечься на подскочившего ко мне чоповца. Он одним прыжком запрыгнул на сцену и попытался обхватить меня сзади за талию. Я ударил локтем по дуге назад в висок охраннику так, что сцепка сразу спала, и оттолкнул его ногой в толпу. Раздались недовольные возгласы танцующих.

–Я говорю, вырубай музыку!– теперь в довесок к своим словам я упер дуло пистолета в лицо диджею.

Тому достаточно было мгновения посмотреть в бездушный глаз моего ствола, чтобы все понять. И правду говорят, что доброе слово убеждает, а доброе слово и пистолет убеждают еще лучше. Диджей, оскалившись клыками, понажимал какие-то тумблеры на пульте и музыка, долбящая из гигантских динамиков, внезапно оборвалась. Включился свет в зале, осветив присутствующую публику, два крепких стола со стаканчиками из-под напитков, оборудованную разливочными кранами барную стойку и железные полки-стеллажи за ней с бутылками алкоголя.

–Проваливай к своим!

Вампир, подняв и выставив руки перед собой, спустился со сцены.

Толпа перестала бесноваться, раздались гневные возгласы. Головы людей непонимающе вертелись по сторонам, пока не заметили виновников, прервавших их веселье. То есть меня, и моего нового друга Сергея, которого я как раз и толкнул вперед, приставив дуло пистолета к его затылку.

–Федеральная служба безопасности. Всем оставаться на своих местах,– я пытался говорить громко, и поморщился от того, как прозвучал мой голос. Хрипло и почти срываясь на рычание. В горле пересохло и сдавливало, тяжело было глотать слюну,– Здание окружено, входы и выходы заблокированы.

Люди обеспокоено зашевелились, смотрели друг на друга с растерянностью. Я успел насчитать человек двенадцать, неплохой улов у Непримиримых.

–Что происходит?– подали одновременно голос несколько людей из толпы.

–Какое еще ФСБ?– возмутился горбоносый мужчина, стоявший почти возле сцены.

–То есть не двигаться?– вскрикнула женщина с растрепанными от танцев медного цвета волосами, с надеждой посмотрев на один из выходов,– Как заблокированы?

–Мне нельзя в полицию!– истерично заверещала девушка лет, наверное, восемнадцати,– У меня папа первый зам мэра Артема, если он узнает!

Конечно, а о чем ты раньше думала? Что вечеринка в заброшенном ГДО организована законно?

Она, было, рванула к выходу, но наткнулась на застывшего рядом с ней худого высокого мужчину с мертвецки бледным лицом, который даже и не подумал обратить на нее внимания, продолжал смотреть на меня.

Люди волновались, словно воды моря, на которое находит ураган. Однако среди людей были, те, кто замерли темными фигурами. Подобно кладбищенским надгробным статуям, глазели на незваного гостя в своих владениях. Их немигающие глаза горели, как у кошек, бледные лица заострились, плечи сутулились, пальцы с удлинившимися и заострившимися ногтями скрючились. Они готовы были броситься на меня, а мой запах длака подстегал их еще сильнее.

И я вглядывался в их мерзкие безжизненные лица, пытаясь предугадать их действия. Что ж не скрою, хоть я был верфольфом, но в человеческом обличии значительно уступал вампирам в силе и скорости. Да и тем более в том состоянии, в котором прибывал я сейчас. Например, вон тому с пшеничными курчавыми волосами мужчине в зеленых джоггерах и толстовке с капюшоном, стоявшему в десяти метрах ничего не стоило одним прыжком оказаться на сцене. Или той миловидной девушке в мини-юбке и сексуально расстёгнутой до середины груди блузке одним движением свернуть голову кавалеру, с которым она мгновение назад зажигательно танцевала.

Но они не имели права действовать без воли Хозяина Гнезда, тем более что я держал на «мушке» их сообщника, без которого вся их конспирация мигом рухнет.

–Эй, да я ж знаю его!– из толпы пошатываясь, протиснулся рыжий вэдэвэшник Алексей, в руке у него плескалось пиво в пластмассовом стаканчике,– Это ж тот алкаш из «Султана», пацаны,– он смачно отрыгнул и заржал.

За его спиной в гуще испуганных лиц неуверенно закивали головами бодибилдер Кирилл и лысый Антон. Последний даже пытался заручиться поддержкой у рядом замершей Василисы, глянув на женщину, но у той было такое злое выражение лица, что старлей передумал.

–Какой он