Есть только ТЫ - Марта Заозерная

новые гаджеты, у меня было всё о чем остальные дети мечтали. Мама никогда не упускала случая напомнить мне об этом.

Тяжело? Наверное, да. Но даже дети живущие в детских домах, продолжают любить родителей, что уж обо мне говорить? До момента знакомства с Серёжей, крупных разногласий у нас не было с ней.

Всё время, каждый из этих дней я просидела под дверьми палаты. Несколько раз в день, на пятиминутки, меня впускают во внутрь посмотреть на её бледное лицо, подержать за руку, погладить похудевшие пальцы.

Телефон, лежащий в кармане джинс, вибрировать начинает. Выводит меня из транса. Коля с Серёжей продолжают сыпать сообщениями, одно за одним, отчего телефон едва ли не выпадает из рук, когда я блокировку экрана снять пытаюсь.

Мальчики присылают уйму фотографий из детского центра. Коля, с восторгом на лице, скатывается со спиральной горки. Они вместе прыгают на батуте. Серёжа тащит Колю на плюшке на верх крутого склона. Вместе на ней скатываются вниз. Забираются по веревочному лабиринту высоко — высоко.

Мальчикам вместе так весело, что я не могу не улыбнуться. Слабо могу представить себе отца лучше, чем Серёжа. Несмотря на то, что нам обоим было рано, он стал прекрасным отцом. Никогда не попрекнул меня тем, что это по моей вине мы внепланово родителя стали. Я тогда испугалась признаться, а разгребать по сути ему пришлось.

Комментирую каждое фото присланное. Лайкаю. Пересматриваю. Пытаюсь взглядом впитать в себя каждую их эмоцию. Для мужа никогда не было проблемой сына развлечь. В любом возрасте — в месяц, в годик, в два, он всегда знаю, что нужно делать чтоб личико малыша улыбка озаряла.

Дверь в палату распахивается. Первое, что я вижу — недовольное лицо врача. Сердце булыжником вниз падает. Самым натуральным образом от волнения у меня нога дергается. Пытаюсь встать на ноги и не могу, не с первой попытки получается подняться, держась за подоконник. Он несколько минут назад зашел для осмотра. Неужели хуже стало?

Дыхание задерживаю и смотрю на него выжидательное. Ну же! Хочу знать прямо сейчас. Мне надо. Очень надо.

— Не бледней. Всё в порядке, — откашлявшись, произносит лечащий врач мамы. — Наталья тебя видеть хочет.

Он бывший мамин одноклассник, по отечески тепло ко мне относится.

Киваю и делаю несколько шагов в сторону палаты, но он обхватывает своей ручищей мой локоть и сдавливает.

— Маша, ты себя как чувствуешь? — заглядывает мне в глаза и я не понимаю его, что — то во взгляде меня настораживает.

— Нормально, — пожимаю плечами.

Эти дни я безвылазно тут. Неудивительно, если выглядеть буду потрепанно. Дважды за эти дни я выходила на пару часиков, чтобы принять душ в номере ближайшей к больнице гостиницы. Сняла его сразу, как прилетела. Верее Сережа для меня его забронировал. Закинула вещи и сразу сюда побежала.

— Ты есть не забывай. Скоро зайду и тебя — просвечивающуюся, не замечу. Смотри мне. Мать волновать нельзя, — произносит хмуро.

О — о — о. Маму трудно не волновать, ей и повод не особо нужен, чтоб завестись. Но не думаю, что она замечает изменения в моей внешности. Для неё у меня стабильно большие щеки и слишком крупный кончик носа, так что плюс — минус несколько килограмм погоды не сделают.

От истины оказываюсь недалека. Первое, что слышу войдя к ней:

— Маша, а где мои вещи? Почему ты их мне не принесла?

Ну, что тут сказать? Мама идёт на поправку. Уже вспомнила, как тон её коронный — приказной звучит.

Глава 14

Глава 14

Саяра Муратовна Нагорная

Коляшина костлявая попка давит мне на бедра каждый раз, как только он примоститься удобнее пытается. Скорее всего последние месяцы беременности так на моей чувствительности сказываются. Не замечала раньше, чтобы такие мелочи мне раньше дискомфорт доставляли. К моему счастью и облегчению он спрыгивает на пол и без оглядки несется куда — то, крикнув при этом на ходу что — то не совсем понятное, но очень похожее на — «Жди, скоро вернусь».

«Жду, котик, только подушечку подложу под твои косточки колючие»

— Марьяна принесла из леса черепаху, — торжественно сообщает Руслан, усаживаясь рядышком со мной.

Его рука через мгновение на моём животе оказывается.

Мой муж тактильный маньяк.

В мире мужчин бытует стереотип, дескать, жена в период беременности и после неё может охладеть к ним несчастным. Всё внимание перейдет к ребенку. Охваченные печалью и тоской они очень переживают, как бы их участь брошенки не постигла. У нас всё иначе, вернее — наоборот. Меня напрягает то количество внимания, которое Руслан пузожителю уделяет. Они с моим отцом буквально соревнуются за звание главного пылинко — сдувателя и тепло — оберегателя нашего с Русланом, ещё народившегося сыночка.

Марьяна глядя на это обычно прикрывает глазки, поджимает губки и томно изрекает:

— Мужчины в ожидании своего новенького.

И да, дочка права. Бесят они очень сильно. Если папе я сделать ничего не могу — он очень долго мечтал о наследнике, то Руслану достается по полной.

— Я тебя поздравляю, — мне едва ли удается улыбку сдержать.

Рус брови вопросительно вскидывает, мол, с чем?

— С твоим новым питомцем, — произношу со смешком.

За всей живностью, что мы тянем домой именно он приглядывает.

— Если честно, у меня к тебе есть вопросы. Когда ты успела незаметно для меня другому мужику ребенка родить? Другого оправдания тому, что Маря на тебя так похожа у меня нет, — иронизирует на опасную для самого же себя тему. Сейчас злиться начнет от глупой мысли, что я где — то, когда — то, с кем — то. В этом весь Руслан.

Отчасти он прав. Мы с дочкой очень похожи. Она как губка впитывает всё, что я говорю или делаю, от этого сходство растет с каждым днем.

— Ты сам нас в лесу поселил. Терпи теперь черепашек и зайчиков, — опускаю голову на плечо Руслана, пытаясь устроиться поудобнее, но такой позы нет. Постоянно что — то тянет, или ноет, или мешает.

— Ваших черепашек и зайчиков прокормить проще, чем волка, Яр. Когда — нибудь ты меня утром не дождешься, потому что он меня сожрет, пока я его кормить буду, — шутит Рус, покрепче меня к себе прижимая.

— Не наговаривай на моего четвероногого друга, — толкаю его слегка локтем.

Меня даже в порыве веселья такой расклад не устраивает. Не представляю, что делала бы без мужа, не стань он усиленно настаивать на отношениях. Я всё такая же самостоятельная, как и раньше была, но сделать самой и почувствовать чью — то заботу — вещи диаметрально противоположные. Первое не то, к чему надо стремиться.

— О, вы помирились! — к нам сзади Серёжа подкрадывается и хлопает по плечам обоих.

Смотрю с укором на мужа. Опять разболтал о доле своей неприглядной.

— Мы не ругались. Просто Саяра Муратовна вчера изволила покапризничать немножко, — серьёзно произносит Руслан, взглядом давая понять другу, чтоб он лишнего не сказал.

— Да ладно тебе, мы вчера вместе хинкали искали, — хохочет Сережа, как обычно разряжая обстановку.

Как тут серьезной остаться? Со стороны — они как два полюса противоположных. Серьёзный, отчасти высокомерный Руслан и Серёжка — самый легкий и смешливый из всех мне известны парней. Как они подружились для меня было бы загадкой, если бы я их близко не знала.

— Где ты вчера был со своим позитивом, — невесело муж хмыкает.

Так вышло, что вчера мы с Марьяшей очень хотели на ужин отведать хинкали. Попросили Руслана нам их привезти. А он не привез. Не нашел достойных — его официальная версия. А как по мне — просто забыл. Мне ничего не оставалось, как слегка обидеться. Всех и всегда нужно в тонусе держать. Естественно без скандалов и прочего. Просто чтобы он понимал, каким его сын растет во мне при его излишнем внимании.

— Я вчера… — Серёжа задумывается. — С Коляном в бассейне был. А потом мы пиццу ели. Бесконтрольно много.

— Когда Маша возвращается? — задаю интересующий меня вопрос.

По лицу Серёжи тень пробегает.

Он очень переживает, но никому не позволяет