Страж империи - Андрей Посняков

– Я сейчас спешу… Если хочешь, давай встретимся с тобою завтра. Скажем, сразу после обедни у церкви Апостолов.

– У церкви Апостолов? – отрок похлопал глазами. – Хорошо. Я обязательно приду, господин Александр.

– Только приходи один, незачем зря тревожить своего батюшку, верно, у него и так много дел.

– Отец меня очень любит и…

– Как твое имя, парень?

– Мануил.

Слегка поклонившись, Алексей повернулся и быстро зашагал в сторону старого греческого квартала. Пройдя шагов десять, обернулся, помахал рукой:

– Будь счастлив, Мануил!

– Но… Я хотел бы отблагодарить и…

– Отблагодаришь, когда попрошу!

Все-таки хорошо иметь обязанных тебе людей, даже вот таких, как этот парнишка. Парнишка не простой – сын самого Нотары! Бывшего дуки Нотары, предателя Нотары… Гм… А ведь Ксанфия говорила, что этот вот мальчик спас Арсения! Да… именно так она и выразилась, правда, сам Алексей не стал тогда вникать в подробности, некогда было, оставил разговор с сыном на потом… Ну да – «младший сын дуки». Вот он и есть! Ха! Интересно получилось, что же – Алексей просто-напросто расплатился за спасение собственного ребенка? Расплатился, конечно, некрасивое слово – но ведь именно так, по сути, и выходило.

Пройдя греческий квартал, протопроедр вышел к широкой площади Тавра – ноги сами несли его к Амастридам, к пекарне – ведь именно там находился вход… и, стало быть – выход. Уйти бы! Господи, поскорее уйти!

На площади, как и в старые добрые времена, по-прежнему бился людскими волнами рынок, даже покупателей и продавцов, похоже, стало больше. И все кричали, ругались, хохотали, азартно торгуясь и расхваливая свой – часто не очень-то и хороший, да что там говорить – иногда и совсем поганый – товар.

– Вода, вода с горных ручьев, сладкая и холодная, покупайте воду, господа!

– Рыба, жареная рыба! Ах, тает во рту!

– Рахат-лукум. Сладости, рахат-лукум…

– Мыло, разноцветное, с приятным запахом… Эй, ханум, не проходи мимо! Ты только понюхай… Ну? Да, мылится, мылится, и дает такую пену, клянусь бородою пророка и посохом архангела Михаила… Ну, куда ж ты, ханум? Эх… Мыло! Мыло! Не проходите мимо!

Алексей аж вздрогнул, услышав знакомый голос. Хотя… почему бы тут и не быть Зевке? Почему б не заниматься своим привычным делом – объегоривать доверчивых покупателей и, при удобном случае, незаметно опустошать содержимое их кошельков? А кто уж тут у власти – турки, не турки – какая разница?

Обойдя парня сзади, протопроедр подождал, пока тот всучит какой-то служанке пару склизких подозрительного вида брусков, и негромко сказал:

– Говорят, вышел новый указ султана – всех мошенников и мелких воришек сажать в чан с дерьмом.

– В чан? Воришек? – Зевка живо обернулся. – А что же с крупными ворюгами делать?

– А крупным – рубить головы. Прямо там, где попадутся.

– Что, в самом деле вышел такой указ? Ой… господин!!!

Узнал. Узнал-таки… Ну еще бы!

– Господин… Это вы?

– Нет, это моя тень, – Алексей почти не соврал. – Надеюсь, ты еще не принял ислам?

– О нет, господин. Это не так-то просто.

– Тогда поговорим… Лучше – без лишних ушей.

– Понял вас, господин… – Зевка огляделся по сторонам и быстро покидал свой товарец в заплечный мешок. – Есть одна корчма рядом. Стражники туда редко заглядывают, хотя… хм…

– Ты хотел сказать – хозяин доносит обо всем туркам? – язвительно усмехнулся протопроедр.

– Ну, в общем, да… Но там всегда много народу, так что…

– А ты сам-то, часом, никому не докладываешь?

Парень испуганно – и, кажется, искренне – перекрестился:

– Что ты, что ты, мой господин! Я теперь сам по себе… Рад! Очень рад, что ты не погиб, вернулся!

– Ну надо же, – Алексей ухмыльнулся и, похлопав парня по плечу, бросил: – Идем.

Корчма располагалась тут же, на углу, и представляла собою гибрид постоялого двора, кабака и вокзала в каком-нибудь крупном железнодорожном узле. Обширное полуподвальное помещение, освещаемое в значительной мере светильниками, нежели светом дня, было полностью заставлено столами, скамейками, лавками, за которыми, на которых и под которыми пили, ели, спали, валялись – причем все это в сопровождении непрекращающегося ни на секунду гула, от которого у непривыкшего человека тут же заболела бы голова.

Впрочем, Зевка ориентировался в здешней сутолоке очень даже неплохо. Быстренько усмотрел свободное – за дальней колонной – местечко, потащив туда бывшего патрона:

– Вот, господин… Присаживайся.

Пожав плечами, протопроедр уселся спиною к стене.

– Дозволь тебя угостить, – усаживаясь напротив, улыбнулся Зевка.

Алексей кивнул:

– Дозволяю.

И в самом деле, давно пора уже было перекусить – в животе от голода кишки выли, как волки. Что он сегодня ел-то? Гнусное козье молоко – не в счет.

Зевгарий щелкнул пальцами, и на зов тут же прибежал какой-то чернявый мальчишка – то ли турок, то ли грек, то ли черт разберет кто. Заулыбался – рот до ушей – воспросил с поклоном, что, мол, угодно уважаемым господам?

Уважаемым господам было угодно жаренной на вертеле рыбы, политой овощным соусом, а также – маринованые оливки, козий и овечий сыр, латук, жареные птичьи мозги, фрикадельки в оливковом масле, острый кебаб, лепешки, лук, чеснок, специи… ну и, конечно, две больших кружки вина – естественно, только для начала.

– За твое здоровье, – Алексей с улыбкою отхлебнул. – Вижу, ты тут неплохо пристроился.

– Да как сказать, – усмехнулся Зевка. – Занимаюсь все тем же, чем и раньше.

– Я уже понял.

– Только хуже стало.

– Ну надо же? – при таких словах протопроедр даже почувствовал некую уязвленность, ишь ты – хуже! – Что же, султанский сыск лучше работает, так выходит?

Зевгарий помотал головой:

– Нет, тут дело не в сыске. Тут в другом дело… Понимаешь, люди стали другие.

Алексей на миг отвлекся на недалекую драку. Ухмыльнулся:

– А по мне – так все те же.

– Это так кажется. Хуже стало, заметно. Раньше все как бы были одинаковы… а сейчас – турки. Кто под ними – базилевсом себя мнит, ну а все остальные так, пыль.

– Ну-ну, – похмыкал протопроедр. – Из знакомых кого видал?

– Из вашего секрета – никого… Их ведь ищут, да и погибло много. А, вот еще, Гротаса недавно казнили, видать, выдал кто-то.

– Казнили? Гротаса? – У Алексея пересохло во рту. – Вот черт! Жаль старика. Жаль..

– Старик Филимон – честный человек был, – поддержал Зевка. – Хоть и зла многим причинил немало.

– Многим злодеям, ты хотел сказать…

– Пусть так. Чего уж теперь?

– Выпьем, помянем старика.

– Помянем.

Бывший агент – да, теперь уже бывший – снова подозвал служку, заказал еще вина.

– Вино-то Коран запрещает, – усмехнулся протопроедр. – Но, вижу, продают еще…

– Да продают… Турки сами хлещут, как кони. Правда, поговаривают, все это запретят скоро. Ну, вот так, в открытую. Одни тайные притоны останутся… Да ты не переживай, господин! Найдем, где выпить! Сам-то как?

– По-разному, – уклончиво отозвался Алексей. – Из известных деятелей приподнялся кто? – он и сам не заметил, как перешел на жаргон.

Собеседник хмыкнул:

– Да хватает… деятелей. Тот же Нотара, бывший дука… Что раньше нехилую власть имел, что сейчас. Однако поговаривают – пятки султану лижет.

– Так понятно… Предатель! Ишь ты, тиара ему не нравилась… вот и получил чалму! Посмотрим еще, как все выйдет. Значит, говоришь, тяжеловато живется?

– Кому как, господин, кому как… Еще забыл сказать, помнишь, был такой монах… епископ даже… Схоларий…

– Помню, помню…

Еще б не помнить – сам же ему и подставил смазливого мальчика. Скомпрометировал – Схоларий тоже на турок ставил, точнее сказать, не на турок, а, как Нотара, против «латинян». Ну – на турок и вышло.

– Патриарх он теперь – отец Геннадий. Во всей православной церкви – главный. Султаном назначенный.

– Смотри ты! Н-да-а… – Алексей скорбно покачал головой. – Что и говорить – сволочи одни кругом! Слушай, Зевгарий… пекарню на Амастридах знаешь?

– Пекарню? А, маленькая такая?

– Да, небольшая.

– Вкусные там коржи пекут. А что у тебя за дело до этой пекарни, господин?

Алексей бросил по сторонам быстрый настороженный взгляд:

– Мне б туда проникнуть.

– Ничего проще!

– Нет, ты не понял… Устроиться, хотя бы на месяц… Да, месяца, всяко, должно хватить.

– Подумаем, – Зевка пригладил кудри.

– Вот-вот… Узнай для начала, есть ли там свободные места… Лучше всего – ночного сторожа.

– Не думаю, что они его держат!

– Ах, не держат? – Молодой человек закусил губу – пришла вдруг в голову некая идея, не совсем, правда, хорошая, но… Но вполне могла прокатить, вполне.

Бывший агент выслушал предложение протопроедра бесстрастно… но потом ухмыльнулся вполне даже довольно и радостно. Уверил:

– Сделаем, господин! Вот этой вот ночкою все и сладим.