История Российская IX-XVII вв. - Руслан Скрынников

Когда в руки Нестора в начале XII в. попали тексты договоров с греками (греческие оригиналы или их славянские переводы), летописец подверг их литературной обработке, прежде чем включить в «Повесть временных лет». При этом он прилежно переписал имена всех послов «от рода руского» (Карлы, Инегельд, Свенельд и пр.), но оставил князьям те имена, под которыми они фигурировали в исторических песнях, былинах и летописях XI в. Славянизированные имена князей стали привычными, тогда как подлинные скандинавские оказались давно забытыми.

Предположение, будто киевская династия ославянилась раньше дружины, не более чем миф. Князья имели возможность заключать династические браки, тогда как рядовым воинам приходилось выбирать жен из окружающей их славянской среды. Дружина князя, со времен Игоря пополнявшаяся славянскими воинами, подверглась ассимиляции в первую очередь. Славянскими именами первые киевские конунги были обязаны своим данникам, но в еще большей мере фольклору и книжникам XI–XII вв.

Отправляясь на Балканы, Святослав оставил старшего сына Ярополка в Киеве, а другого сына, Олега, — в Деревской земле. Свенельд держал дружину, отдельную от княжеской, и ему удалось сохранить ее в балканском походе. По возвращении в Киев он фактически стал правителем княжества при несовершеннолетнем князе Ярополке. Игорь погиб, не поделив деревскую (древлянскую) дань со Свенельдом. При Ярополке давние распри возобновились. Свенельд и его дружина не забыли о времени, когда Деревская «волость» с данью принадлежала им. Олег получил «Деревы» от отца, но его дружина не могла тягаться с дружиной Свенельда. Не считаясь с правами Олега, сын Свенельда продолжал охотиться в Деревской земле. (Охота, как было отмечено выше, была нередко связана с полюдьем.) Защищая свои права, Олег умертвил сына Свенельда. Вину за убийство, конечно, нес не малолетний князь, а его дружина, кормившаяся деревской данью и охотой. Свенельд отомстил за сына. По его совету князь Ярополк решил изгнать Олега из «Дерев» и завладеть деревской данью. Олег выступил из Овруча навстречу Свенельду, но его дружина, столкнувшись с грозным противником, дрогнула и отступила в крепость. На узком мосту столкнулось множество беглецов. В толчее князя–мальчика столкнули в ров, где он был задавлен насмерть[119].

При жизни Игоря его наследник «держал» Новгород. Решение Святослава перенести столицу в Болгарию изменило ситуацию на Руси. Отдаленные города наподобие Новгорода утратили былое значение. Перебравшись в Преслав, Святослав оставил сыновей в южнорусских волостях. Новгород счел себя обделенным и пригрозил Святославу, что найдет себе князя (конунга) по своему усмотрению, иначе говоря, вне рода Игоревичей. Лишь после этого из Киева в Новгород был отправлен малолетний княжич Владимир. Мать княжича Малуша (Малфред) служила ключницей у княгини Ольги в Любече. Ключники считались невольниками, а потому Владимира иногда называли «робичич», сын рабыни.

Усобица в Киеве и гибель Олега вызвали тревогу в Новгороде. Опасаясь за жизнь малолетнего Владимира, его дядя Добрыня поспешил увезти его в Скандинавию. Когда княжич подрос, он нанял варяжскую дружину и занял Новгород.

При неразвитости государственных институтов единство киевского княжества опиралось всецело на нераздельность владений членов княжеской семьи и авторитет главы рода. События, происшедшие после смерти Святослава, обнаружили непрочность такого порядка. Подобно отцу, Ярополк Святославич не обладал титулом «великого князя» и, таким образом, не пользовался правами «старейшего» князя в отношении Владимира Святославича. (Принцип «старейшинства» возник позже[120].) На пороге войны братья пытались заручиться союзом с норманнским конунгом Рогволодом, княжившим в Полоцке. Ярополк посватался к дочери Рогволода первым, а затем сватов к конунгу заслал Владимир. Получив отказ, Владимир при помощи нанятых варягов захватил Полоцк и убил Рогволода. Его победа ошеломила киевского князя и посеяла раздор в княжеском окружении. Ярополк сохранял шансы удержать киевский трон, пока подле него был Свенельд со своей дружиной. Когда Свенельд умер, управление Киевом перешло в руки дядьки («кормильца») Ярополка варяга Буды (летописного «Блуда»). Но тот предал своего князя, едва Владимир с варяжской дружиной двинулся на Киев. Буды подал Ярополку совет оставить столицу. Вскоре же киевский князь сдался брату Владимиру и был предательски убит. Расправившись с Ярополком, Владимир объединил под своей властью Киев, Новгород и Полоцк. Киевское войско понесло катастрофические потери на Балканах. Поэтому судьбу Киева решили варяжские отряды, призванные из Скандинавии. На Руси пришельцы вели себя как завоеватели. Норманны требовали, чтобы Киев был отдан им на разграбление. Владимир отказал им. Тогда они наложили на русскую столицу непомерную контрибуцию.

Не имея требуемых денег, Владимир запросил месячной отсрочки. Предки Владимира не могли вести войну, не пополняя дружину выходцами из Скандинавии. В конце X в. у киевских князей уже не было необходимости приглашать варягов в Киев на постоянную службу. Князь Владимир не только выпроводил нанятых варягов в Византию, но и предал их. Он послал к императору гонца с предупреждением: «Се идут к тебе варяги, не мози их держати в граде (столице), оли то створят ти зло, яко и сде (в Киеве)»[121].

Владимир разорвал пуповину, прочно связывавшую Киевское княжество со Скандинавией. Но скандинавские норманны рассматривали новгородцев как своих извечных данников и не собирались отказываться от сбора дани в Новгороде. По этой причине киевские князья принуждены были платить скандинавам особую плату за владение Новгородом и ежегодно давали им «от Новагорода гривен 300 на лето, мира деля».

Гибель войска Святослава на Балканах поколебала господство норманнов в Поднепровье. Дань Киеву перестали платить не только дальние лендзяне — вятичи, но и ближние — радимичи. Если Игорь вел трехлетнюю войну с уличами, то его внук — двухлетнюю войну с вятичами. В 981 г. князь Владимир, записал летописец, «вятичи победи, и възложи на ня дань от плуга, яко же и отец его имаше». Война возобновилась уже в следующем году: «…заратишася вятичи, и иде на ня Володимер и победи я второе». В 984 г. настала очередь радимичей. Об этой войне летописец почерпнул сведения, по–видимому, из фольклора. Отправившись за Днепр, Владимир послал впереди себя воеводу по прозвищу Волчий Хвост. В битве на речке Пищане воевода разгромил ополчение племени. С тех пор Русь корила радимичей: «Пищаньци, Волчья Хвоста бегают».

Вместе с дядей Добрыней Владимир возглавил поход в Волжскую Болгарию. Их союзниками выступили кочевники торки. Русы плыли в ладьях, конные торки шли по берегу. Былинный герой Добрыня после победы обратил внимание князя на обувь пленных болгар. «Рече Добрына Володимеру: «Сглядах колодник, и суть вси в сапозех. Сим дани нам не даяти, поидем искать лапотников»»[122]. Отказавшись от намерения завоевать болгар, князь заключил с ними мир. К западу от Днепра обитало племя дулебов–волынян. Летописи ни разу не упоминают о войне русов с волынянами. Судьбу Волынской земли решила война между Русью и Польшей. В 981 г. Владимир отвоевал у Мешко I города Червень и Перемышль. Главным опорным пунктом Руси на западных границах стал город Владимир Волынский.

Еще будучи новгородским князем, Владимир подчинил норманнское Полоцкое княжество на Западной Двине, получив тем самым возможность начать наступление на литовскую Пруссию. В 983 г. он совершил поход против ятвягов и завоевал их земли.

Русы использовали силы покоренных племен для новых завоевательных походов. Со времен Олега славянские ополчения участвовали во всех крупнейших военных предприятиях киевских князей. Славянские старейшины — «князья» — сохраняли власть в пределах племенных владений, что облегчало норманнам организацию военной службы славян. При Игоре в Деревской земле сидел «князь» Мал. Во время балканских походов Святослав, пленив болгарского царя Бориса, оставил за ним трон и казну.

Киевские князья должны были позаботиться об обороне собственных границ от нападения кочевников. Владимир Святославич первым приступил к строительству системы укреплений на южных притоках Днепра. Он «нача ставити городы на Десне и по Востри, и по Трубежеви и по Суле и по Стугне. И поча нарубати муже лучшие от словен и от кривичь и от чюди и от вятич»[123]. Летописное сообщение помещено под 981 г., и оно заключает в себе сведения о строительной деятельности, не прекращавшейся на протяжении нескольких десятилетий. Первые укрепленные городки были сооружены на Десне. Иначе говоря, они располагались на подступах к Чернигову, много севернее Киева, на левом берегу Днепра. Позднее пограничная линия была отнесена на реку Трубеж. Среди построенных тут городков самым крупным был Переяславль. Наконец, власти приступили к строительству укреплений на реке Суле в 100–130 км к югу от Переяславля. На Правобережье крепости были сооружены на реке Стугне в 40–50 км от Киева. Укрепленные линии включали, помимо крепостей, валы с частоколом, протянувшиеся между городками[124]. Набор воинов — «лучших мужей» в Новгороде, Смоленске и в земле вятичей — и поселение их в новопостроенных крепостях к югу от Киева ускорили крушение старой родоплеменной организации. Среди переселенных лиц не было радимичей, северян и древлян, живших неподалеку от Киева. Киевская округа была освоена русами в первую очередь, и местная знать была включена в состав норманнского войска раньше, чем это произошло на окраинах.