Я тебе больно (СИ) - Чарли Маар

сломала ноутбук. Пролила на него воду, — выдыхаю, ненавидя себя за то, как дрожит мой голос, и кладу испорченный ноут на стол перед боссом.

Льдистый взгляд, наконец, поднимается на меня.

— То есть, протокол мы сегодня не разберём?

Сегодня? Честно говоря, я думала, что после минета он…

Что? Поедет домой отсыпаться?

"Что за бред у тебя в голове, Асти?!"

— Я не успела скинуть файл. Простите, я не хотела, чтобы так получилось.

Багримов перестаёт писать, откладывает ручку и медленно поднимается из-за стола. Вроде ничего такого не происходит, но меня начинает неистово колотить, а пульс снова зашкаливает. Ровно так же, как было, когда я стола за дверью офиса…

Марсель Рустамович неторопливо подходит к окну, оказавшись практически у меня за спиной. Его молчание ещё сильнее нервирует. Наверное, это плохой знак?

— Завтра отнеси ноутбук в IT отдел прямо с утра. Как только файл будет у тебя — сразу ко мне.

— Хорошо. Я поняла. Ещё раз простите. И спасибо, что не уволили, — тараторю, не поворачиваясь к нему, а продолжая смотреть в стену перед собой.

Так мне можно поехать домой?

Пожалуйста, скажите, что можно. У меня сейчас от нервного напряжения виски лопнут.

— Я… я могу идти, Марсель Рустамович?

Тишина в ответ.

И даже звуков никаких нет. Сначала. А потом я вдруг слышу тяжёлые шаги от окна в мою сторону, пока они не стихают позади… В предельной близости от меня. В лёгкие проникает запах духов мужчины. А тепло его тела острыми иглами прокалывает каждую клеточку.

— Тебе нравится смотреть, Асти?

Меня лихорадит от одного только голоса Багримова. А тот факт, что он стоит за спиной, настолько близко, что я ощущаю его горячее дыхание на шее, заставляет практически потерять сознание.

Пространство перед глазами плывёт, и я зажмуриваюсь, чтобы успокоить нервную тошноту, подступившую к горлу. Но, кажется, становится только хуже. Чувства обостряются. Поэтому, когда пальцы босса касаются моей спины и медленно ведут по позвоночнику вниз, мои ноги подкашиваются. Приходится ухватиться за стол, чтобы не упасть.

— Я… ничего… Ничего не видела.

— Мы оба знаем, что ты смотрела. Тебе понравилось, Ас-ти? Хочешь так же или будешь просто смотреть?

Бёдрам вдруг становится очень горячо, и я понимаю, что он просунул ладонь между ногами и сейчас медленно скользит ею вверх…

ДЕВОЧКИ, СКИДКА БУДЕТ 2 ДНЯ. ВЕЧЕРОМ РОЗЫГРЫШ ВСЕХ КНИГ ДЛЯ КУПИВШИХ!

Глава 17

Асти

Мышцы цепенеют. Мысли тоже.

Я не знаю, как реагировать. Меня просто сумасшедше трясёт, а когда ладонь Багримова беспрепятственно достигает края белья, низ живота обдает почти болезненным жаром, и я сильнее сжимаю край стола буквально до побеления костяшек.

Моё шумное дыхание заполняет пространство кабинета. Кажется, стены надвигаются на меня и давят. Я будто в капкане из собственных ощущений.

Никогда не испытывала ничего настолько поглощающе сильного. Чувства с насмешкой демонстрируют мне свою власть.

— Ответь, Асти, — снова хриплый голос рокотом прокатывается по позвоночнику, а пальцы отгибают край трусиков и скользят между половых губ.

Я слышу чуть уловимый хлюпающий звук, но понимаю, что для Багримова теперь предельно ясно, какова реакция моего тела на его действия.

Сильнее зажмуриваю глаза, пытаясь разобраться в мыслях в голове и найти там хоть какой-то ответ, но ощущение огня между ног от поглаживания его пальцев напрочь лишает рассудка. Животные инстинкты берут верх, пораждая первобытные желания — выгнуться и потереться сильнее о его руку или шире развести бёдра.

Это не я… Господи, это не я…

— Я не смотрела… — не знаю, как удаётся выдавить из себя эту фразу.

Голос звучит надломанно, глухо и искаженно, словно его пропустили через десятки фильтров.

А пальцы продолжают скользить между ног. Защипывают клитор, затем ныряют глубже, надавливают, изучают.

Меня колотит так, что я еле стою.

И почему-то я не могу ничего сделать. Никак не реагирую. Не получается. Не могу его оттолкнуть. Не могу ответить. Не могу думать.

Страх или сумасшедшее желание? Всё смешалось.

— А ты хотела оказаться на месте той шлюшки, когда смотрела? Думала об этом, Асти? — вопрос сопровождается сильным давлением между ног и острым наслаждением — он протолкнул в меня палец.

Я почти падаю на стол, но Багримов успевает подхватить меня и прижать к груди, а палец продолжает скользить. Его дыхание касается моего уха. Горячее и тяжёлое.

— Думала, что это ты сосёшь мой член, Асти? Хотела бы так?

Пальцы начинают двигаться быстрее, отчего мои мысли окончательно превращаются в кисель. Я хватаюсь руками за предплечье босса, которым он удерживает меня под грудью.

Мне не ясно, чего я сейчас хочу больше — чтобы он прекратил или чтобы продолжил.

Я не чувствую себя собой. Будто кто-то другой стоит на моём месте и испытывает то, чего я испытывать не должна.

Напряжение в животе усиливается с каждым движением. Удовольствие становится практически болезненным. Я хочу, чтобы боль прошла, хочу получить освобождение.

Он вдруг резко наклоняет меня вперёд, уложив грудью на стол. Юбка оказывается полностью собрана на талии, а пальцы теперь скользят от клитора до задницы и обратно, пока один снова не проникает в меня, а большой не начинает давить на анус. От резких и быстрых движений разум выключает. Меня взрывает, а откуда-то со стороны раздаётся крик, и я не сразу понимаю, что это мой крик.

— Неплохо. Думаю, подходишь, — как через слой ваты слышу голос Багримова.

Вообще ничего не понимаю.

Голова полностью пустая.

Ноги дрожат, а волны экстаза продолжают расходиться по телу.

Меня сейчас ничего не беспокоит. Ни то, что я с голым задом и раздвинутыми ногами лежу на столе босса. Ни то, что я теперь не представляю, как буду работать с ним дальше. Полная эйфория.

Продолжаю лежать и чувствую, что Марсель Рустамович поправляет моё бельё и юбку.

— Собирайся. Я отвезу тебя домой.

На ватных ногах пытаюсь подняться, но равновесие держать трудно. Голова кружится, а к горлу вдруг подступает тошнота.

Не знаю, это от переизбытка гормонов или от резкого осознания того, что только что произошло.

Что это вообще было? Это была я? Я это позволила?

Взгляд фокусируется на боссе, который берёт пиджак со спинки кресла и набрасывает на плечи.

— Ты в порядке, Асти? Выглядишь так, словно тебя никто никогда не трахал.

Щёки обдает жаром — явный сигнал, что нормальная Я снова возвращается в тело.

— Вы… вы не трахали меня…

— Ну это сегодня. С тебя и так достаточно.

Как он может вот так просто об этом говорить.

То есть, что