Элеарская Академия Магии (СИ) - Наталья Самсонова

мы в приличном виде. Ее Императорское Величество нас, конечно, не увидит. Но если бы форма болталась на мне, как мешок на пугале, я бы сама себе не простила! Куда ты смотришь?

— Я слышала, что прикосновение к ластверии убивает недостойных, — задумчиво проговорила Рианет. — Ты никогда не хотела узнать, достойный ли ты человек?

— Не выдумывай, — вскинулась Деорис, а после на всякий случай крепко схватила подругу за руку. — Не пущу!

Рианет укоризненно на нее посмотрела:

— Я бы не полезла на арку.

— А, то есть ты только в этом препятствие видишь?! — оторопела госпожа Брихт. — Смерть — необратимое состояние.

Конец спору положила ластверия — закончив чистить перышки, она просто улетела. Но одно из ее перьев спланировало прямо на подставленную ладонь Рианет.

— Вот и ответ, — облегченно произнесла Дея. — Абы кому не дарят такие подарки.

Улыбнувшись, леди Дельсийе спрятала перо в карман формы. С одной стороны, у нее теперь были деньги: перо ластверии можно очень выгодно продать. Но с другой стороны… Рианет отчетливо понимала, что это не ее путь.

Подруги прошли сквозь арку и, оглядевшись, направились по цветочному следу. Нежные лепестки парили над полом и ловко уворачивались от форменных ботинок.

Вниз по ступеням и…

— Боги безымянные, — выдохнула Рианет. — Становится понятно, почему ненависть не утихла.

Перед входом в главный ритуальный зал был устроен мемориал погибшим. Несгорающие свечи, мертвенно-бледные лилии и несколько десятков фотографий. А на самой стене выгравированные строчки, которые скупо рассказывали о том, чем жили и дышали погибшие маги и колдуньи.

— Пойдем, — хрипло шепнула Деорис, — мне не по себе здесь.

Рианет кивнула и чуть ускорила шаг, стремясь поскорее пройти в зал.

— Наш факультет трудно не заметить, — горько усмехнулась Дея.

— Тц, — леди Дельсийе покачала головой, — мне все равно кажется, что эту ненависть в нас взращивают специально.

— А мне кажется, что сейчас главное — не споткнуться, — хмыкнула госпожа Брихт, — обидно будет всех порадовать. Мы могли бы пройти вдоль стены, но…

— Сражаться со всей Академией глупо, — Рианет продолжала идти вперед, держа направление на центр зала, — но еще глупее прятаться.

Встав рядом со своими софакультетниками, подруги принялись терпеливо ждать. Рианет покусывала губу и гадала, отчего мемориал устроен именно здесь, внизу. Почему не в парке Академии? И почему одно из женских изображений выставлено по центру, как будто…

— Посмотри, — зашипела Дея, — кажется, они встретили Риной и Леграсс.

У входа в зал показались те девушки, что не хотели приводить форму в порядок. Оглядевшись, они решили пройти вдоль стены, чтобы не идти через пустой центр. Но Рианет все равно успела отметить несколько царапин на их лицах и растрепанные прически.

— Ни за что не поверю, что Риной пошла врукопашную, — нахмурилась леди Дельсийе.

— Мы же не знаем, каким проклятьем в нас бросили, — вздохнула Дея. — Может, что-то вроде «Сотни ссадин»?

Тем временем студентки добрались черно-красного сектора и встали, делая вид, что они как бы рядом, но как бы отдельно.

— Вместе проще выжить, — бросила Рианет в пустоту.

Что удивительно, ответ пришел откуда не ждали:

— Такая мысль приходит курсу к пятому. А вы здесь первые дни. Интересно.

Обернувшись, леди Дельсийе увидела хмурого высокого парня. Окинув его взглядом, Рианет отметила, что форма на нем сидит как влитая. Ни складки, ни морщинки, как будто он потрудился подогнать ее по своему размеру.

«Весьма внушающему размеру, — подумала леди Дельсийе. Кто бы ни был этот парень, она ему едва доставала макушкой до плеча. — Разве он не слишком взрослый для этой Академии?!».

— Домашнее обучение, — он скупо усмехнулся, — трудности с вхождением дара. И нет, я не читаю мысли. Просто других вопросов мне не задают.

— Рианет Дельсийе и Деорис Брихт, будущий четвертый курс, — проговорила Риа, — а вы?

— Нэйр Кэлберд, пятый курс, — отрекомендовался он. — Присматриваю за вами по просьбе декана. Чтобы не было провокаций.

— Все провокации были по дороге, — фыркнула Дея.

Рианет в это время смотрела на девиц, что продолжали держаться в стороне. Они прислушивались к разговору, но, кажется, все еще не хотели принимать простую истину: окружающим важен лишь цвет формы. Содержание, увы, безразлично.

— Здесь все еще учатся потомки тех, кто давал клятвы бывшему декану, — обронил Кэлберд. — Изгнать их из академии невозможно: откат убьет.

— Давали клятвы декану? — шепотом переспросила Рианет. — Но о чем?

— О том, что приведут в Академию своих детей, разумеется. Бывший декан готовила себе подручных, — Нэйр серьезно посмотрел на нас, — и я не советую об этом сплетничать.

— Но ты сам об этом сказал, — возмутилась Дея.

— Нам дали кусочек правдивой информации, чтобы мы сами не начали ничего искать, — прищурилась Рианет. — Чтобы не привлекали внимания и не раздражали вопросами.

— Истинно так. На первом собрании нынешний декан откроет чуть больше, а теперь — стихли!

На ритуальный зал опустилась тишина. И, судя по тому, как задергались некоторые студенты, не все замолчали по своей воле.

— Ее Императорское Величество Хестер Мерех Элеарская, герцогиня Леарри, Хранительница Сердца Империи, Защитница Веннар, Химмар и Таннар!

Подавшись чуть вперед, Рианет с болезненным любопытством всмотрелась во влиятельнейшую женщину Империи. Отметила благородную бледность кожи и едва заметную улыбку, уверенную посадку головы и развернутые плечи — все, как учили саму Рианет. Руки не болтаются по сторонам, а красиво лежат на складках тяжелого платья.

Императрица заняла место на преподавательской трибуне, что до поры до времени была скрыта иллюзией.

Тут Рианет хмыкнула: половина мест были пусты, профессора не слишком торопились на клятвопринесение. Как, интересно, они теперь будут выкручиваться?

В центр зала вышел ректор. Развернувшись лицом к трибуне, он коротко поклонился, а затем воздел руки, и по воздуху поплыли золотистые буквы.

«От лица всего преподавательского состава я приветствую новых студентов. Почитайте правила Академии превыше личных обид, помните о благородстве дел и помыслов, откройте свои сердца новым свершениям».

Леди Дельсийе прерывисто вздохнула. Ей казалось, что эти слова знаменуют новую страницу ее жизни. Жизни, в которой она сможет взять