Неведомый путь - Алексей Игоревич Ильин

кого-то похож, но я никак не мог вспомнить на кого. Молодой, не больше двадцати пяти лет на вид, с тонкими чертами лица, слегка раскосыми глазами и какими-то нелепыми усиками.

— Тонкая работа. В отличие от вкуса этого мужика. Как художник умудрился изобразить на металле усы?

— Это всё что тебя интересует? — Болотный Хмырь явно удивился.

— А я должен был обратить внимание на что-то ещё? — я снова начал вертеть в руках медальон.

— А тебе этот мужчина никого не напоминает?

— Ну-у-у… — я пригляделся к изображению внимательнее, но сосредоточиться никак не мог. Он явно на кого-то похож, но на кого? Да и света, издаваемого светляками, было явно недостаточно. — Вроде знакомое лицо. Нет, не помню.

— Любопытно, — болотник рассмеялся и отобрал у меня свою драгоценную игрушку. — А в зеркало ты вообще смотришься?

— Смотрюсь, — я взглянул на него исподлобья.

— Оно и видно. — Хмырь покачал головой. — Хочешь, я расскажу тебе одну очень занимательную историю?

— Валяй, — бесконечная пустота, окрашенная во все цвета тёмного и, подозреваю, зелёного уже немного раздражала. Ноги, не привыкшие к длительным прогулкам, начали уставать. Идти становился с каждым шагом всё тяжелее.

— Очень давно, во времена Великой Российской Империи, — задумчиво начал Хмырь, — существовала очень жёсткая иерархия. Тёмные никогда не терпели конкуренции ни с чьей стороны. Что уж тут говорить, они были властными и надменными. Они правили. Хорошо или плохо — об этом не нам судить, это было давно. Но именно они положили конец разрушительнейшим войнам и объединили земли в единую империю. Я считаю, что только за это нужно быть им хоть чуточку благодарными.

— Это кроме того, что в итоге фактически сами развалили то, что с таким трудом создали. Ну, ломать — не строить, с этим быстро можно управиться, — пробурчал я. Почему-то слушать о подвигах своих далёких предков не хотелось. Хмырь же одарил меня странным взглядом, но тут же продолжил, словно не обратил внимание на моё замечание.

— Они не были святыми. Отнюдь. Злые шутки, привычка добиваться своего чаще всего чужими руками, подставы… В то время, о котором я веду речь, всё это у Тёмных ограничивалось только наличием совести. Которой, честно сказать, у них было не особо много. Это сейчас некромантов так мало, что рассчитанная подлость не выдаёт истинного окраса магии. А уж на что способны некоторые индивиды людской расы, даже неодарённые, трудно себе даже вообразить. Мне порой кажется, что они метят на место некромантов, которое до сих пор вакантно. Власть и нажива затмевает их ничтожный разум.

— Как-то это нехорошо звучит, как-то мерзко, неправильно, — пробормотал я, а Хмырь между тем продолжал.

— Когда жажда власти начала выходить из-под контроля, на некромантов началась охота. Никто не застрахован от яда или подлого кинжала в спину, например. В конце концов, дело кончилось тем, что некроманты не смогли выстоять в войне, слишком мало их к её началу осталось. А когда война закончилась, и Великая империя развалилась, они уже даже не могли открыто славить Прекраснейшую. Им пришлось скрываться, и остатки некогда Великих магов начали свой путь к полной деградации и исчезновению. Да, что я говорю, тебе это известно, как никому другому. Но, это, так сказать, предисловие.

— Длинное и совершенно ненужное, — я обхватил себя руками. Меня начало ощутимо трясти от холода. Я понимаю тех, кто восстал против некромантов, нет, правда, понимаю. Я бы тоже постарался всех Тёмных со света сжить. Представляю, чем могла закончиться подобная безнаказанность. В обшем, сами виноваты, что их вырезали, надо было разборчивее в средствах достижения цели быть.

— Какое есть, — Хмырь на секунду задумался и продолжил. — В то время, о котором я хочу рассказать, Империя находилась в самом расцвете. Правил, разумеется, император, а у императора был сын. Однажды он поехал на охоту в свои дальние угодья, находящееся где-то поблизости от этих болот, и обнаружил, что маги решили уничтожить болотный народ, а само болото осушить, чтобы построить здесь крепость. На самом деле, уничтожить можно кого угодно, даже таких древних существ, как мы, — Хмырь снова задумался. — Я не знаю, что двигало цесаревичем в тот момент, но он остановил бойню. Возможно, он просто пожалел нас. Чтобы избежать дальнейшей конфронтации, он выкупил эти болота у одного из своих вассалов. Построил здесь охотничий домик, прекратив, таким образом, попытки избавиться от болота и населяющих его жителей. Впоследствии наследник престола сам стал императором, самым лучшим, к слову. Время его правления отмечено как расцвет Империи. Он совершил много великих дел, но лично нам, болотникам, все эти дела глубоко безразличны. А вот то, что он, воспользовавшись своим авторитетом, решил, что мы достойны продолжать своё существование, это да. Мы пытаемся быть благодарными, мы сохраняли его дом и сейчас оберегаем, и сохраняем школу, которую сделали из этого дома. Но это очень сложно, пытаться выразить благодарность тому, кому она никогда не была нужна. Возможно, сейчас у нас появится шанс хотя бы частично закрыть свой долг, просто выведя одного из его потомков из болота.

— Да ему просто на всех вас было наплевать. Сделал доброе дело, сам потом офигел от сделанного. Или кто-то из родни помог понять. Ведь деньги-то, скорее всего, немаленькие в какое-то вшивое болото вбухал, вот и постарался забыть, — пробормотал я на грани слышимости. Хочет Хмырь верить в зачатки совести хотя бы у одного Тёмного, кто я такой, чтобы его переубеждать? Вслух же продолжил. — А при чём здесь всё-таки я, зеркало и портрет?

— А притом, что мужчина на портрете и есть тот самый цесаревич. Его имя было Григорий Лазарев.

Я настолько удивился, что даже трястись перестал. Вот теперь я понял, кого напомнил мне мужчина на портрете. Он напомнил мне меня. Точнее, я был очень похож на него. Скорее всего, именно так я буду выглядеть, когда вырасту. Постараюсь, правда, обойтись без этих идиотских усов!

Глава 7

Очень скоро мы подошли ко рву, опоясывающему замок, в котором располагалась школа. Бывший охотничий домик цесаревича, надо же. А ничего так размах был у моих предков. Надеюсь, они своей склонностью к гигантизму ничего не пытались компенсировать? Это было бы обидно, учитывая, что я так сильно похож на императора Григория. Но всё-таки за каким чёртом ему понадобился