Моя утерянная звезда - Джейн Анна

Весь это шум и безудержное веселье были там, снаружи, и чтобы услышать его, нужно было выйти на балкон за стеклянной звуконепроницаемой дверью — у каждого сектора был свой отдельный вход.

В "Заячьих лапках" было темно — неоновые приглушенные светильники были только за столиками, окруженными высокими перегородками, разрисованными диковинными цветами и узорами. А еще было непривычно тихо. Людей видно не было — или все прячутся друг от друга за перегородками, где ведут тихие беседы, или еще не успели устать от шума клубной жизни и расползтись по всему клубу. Я, вздохнув, заказала себе апельсиновый сок и легкий салатик. Еще, чуть подумав, попросила горячий шоколад. Кстати, горячий гисталийский шоколад — один из лучших в мире, не подразумевает какао-порошки, кипяток, сахар и немного молока, а делается исключительно из горького шоколада и какао-бобов, молока, сливок, ванили, сахара и некоторых других компонентов. Получается настоящий шоколад — густой и тягучий, очень вкусный. Жаль, что калорийный, но думаю, завтра в спортзале я позанимаюсь немного больше.

— Нужно ли вам сопровождение, гдин-эль Линда? — Почтенно склонившись, спросил метрдотель с явным намеком. Эксорт-слуги развиты очень и очень прилично в любом ночном заведении. Говорят, подобного вида услуги контролируются стэйзконом — гисталийскими бандитскими группировками.

— Нет, спасибо. Я надеюсь, мое сопровождение не найдет меня. Оно мне порядочно поднадоело, — отвечала я, имея в виду Алекса. Пожилой мужчина не понял меня, но, вежливо улыбнувшись, работник ресторана оставил меня в одиночестве. Я тут же вытащила смартфон и принялась писать сообщение подруге.

Странно, когда я печатаю смс друзьям и родственниками, или общаюсь с ними по телефону или по веб-камере, превращаюсь из Линды в Айну. Вот ведь странность.

Но не успела я допечатать его до конца, как сбоку послышались мужские голоса. В отличие от прочих посетителей "Лапок" говорящие явно не ценили тишину, потому как разговаривали громко и вообще, шумели, как слоны. Кажется, их было трое и все они считали себя хозяевами жизни — я давно заметила, что люди с подобной жизненной позицией шумны.

Вновь пришедшие сели как раз за соседний столик и продолжили крайне информативный" разговор, начатый, видимо, давно. Один голос принадлежал совсем еще мальчишке, но был надменным и до ужаса самовлюбленным. Такие голоса у юных мальчишек — еще один признак богатства или власти.

— Что мы тут забыли? — Глупо и модно растягивая звуки, произнес паренек за перегородкой. — Я хочу к девочкам — сегодня классные новенькие девочки с отличными фигурками!

— Тише, эсфэт. Не повышай голос и не привлекай внимание. — А у этого молодого мужчины из всех троих были самые нормальные манеры. И голос показался мне вдумчивым и даже мирным, и несколько интеллигентным.

— Братишка, там такие телки классные! — не внял совету старшего паренек. — Я тут двоих малышек себе приглядел — у них такая…

— Прекрати. Нам нужно обсудить дела. — Оборвал его тот же голос.

Вот именно, вади себя тише, или я подойду к тебе.

— Парни, ну вы что? — Взвыл юноша. — Да все уже обсудили! Пусть они его шлепнут и все дела. Макс — живой покойник!

— Я тебе много раз говорил, Волчонок, — довольно мягко сказал нормальный голос — таким тоном должен говорить профессиональный психолог, а ни кто другой! — ты не должен принимать необдуманных решений. Сначала нужно все взвесить, продумать, а потом действовать.

— Какое действовать? — Горячо воскликнул мальчишка. — Пока ты будешь думать, он сдаст всех %запрещено цензурой%.! А вообще я хочу рома.

— Ты заткнешься или нет? — Спокойно спросил третий — милый баритон. Милым у этого голоса было только его влекущее звучание, но тон был до ужаса надменным — как будто бы его обладатель был, по меньшей мере, королевских кровей. Кажется, мальчишка, копировал обладателя третьего голоса.

Я уставилась в окно — французские большие окна от потолка до пола всегда мне очень нравились, давая хороший вид. Терпеть не могу мужчин, считающих себя королями этого мира. На каждого короля найдется и своя королева. Надо же — я привыкла считать себя королевой. Ну что же, лучше я буду думать о себе лучше, чем есть на самом деле, чем хуже.

— Но я хочу выпить. Мы же сюда развлекаться…

— Я сломаю тебе челюсть, — равнодушно произнес баритон. Мальчишка замолк, и больше я его не слышала — почти не слышала. — И пить ты будешь через свой нос. Понятно?

— Да. — Недовольно произнес парень, и тут же раздался скрип стульев и шаги. — Нет-нет, не бей, я больше не скажу ни слова!

— Оставь Волчонка. — Спокойно попросил голос "психолога". — Давай обсудим перевозку товара.

Я, попивая горячий шоколад, закатила глаза. Товара? Наркодиллеры, что ли? И кого пускают в элитные рестораны? Волчонка и Волков? Думаю, настоящие бандиты не стали бы обсуждать "товар" и его транспортировку в общественном месте, если они, конечно, не полные идиоты.

Сердитая из-за прерванной невежами тишины, я вновь вернулась к написанию сообщения, но меня вновь ждала неудача. Я уже ставила последнюю точку в текстовом сообщении, как именно в этот момент меня привлек звонкий, противный шум разбившегося стекла.

Привлек — это слабо сказано. Напугал до смерти.

Я даже не успела выдохнуть, и воздух, оставаясь в легки, начал давить на грудь, а потом, словно ожив, принялся стучать в легкие, требуя, чтобы его выдохнули наружу.

Что- то быстрое пролетело мимо меня и вонзилось в стену с глухим свистом.

Воздух в легких на мгновение угомонился, успокоился, давая другим органам начать паниковать — как бы не смешно это звучало, но это было действительно так.

Сначала у меня замерло сердце, потом стало щекотно в солнечном сплетении, как будто бы стрела попала туда, а затем кровь отхлынула от лица и вообще от всех жил, словно утекая в какую-то странную воронку. Я скосила глаза влево и около самой головы, в сантиметрах в десяти от себя, заметила что-то длинное и черное. Очень опасное.

Мой мозг врубился в ситуацию самым последним, и тут же воздух из груди все же вырвался, заставив вибрировать голосовые связки, как сумасшедшие. Только после этого я невольно закричала — около моей головы, в стене, торчала самая настоящая стрела!

Ее стальной наконечник злобно мерцал в разноцветных огнях. Я, глядя на него большими глазами, в страхе, терпком и умело окутывающим ноги, так, что они не хотели двигаться, зажала рот руками, сама себе напоминая маленькую девочку, испугавшуюся большой наглой крысы.

— Почему здесь так шумно? — раздраженно произнес баритон, услышав мой крик. До этого он что-то важно вещал. Наверное, о своем товаре.