Под знаком Близнецов - Розамунда Пилчер

Флора решила, что Шустер бы ей понравился. Но пробудить в себе добрые чувства по отношению к матери, которая бросила ее в младенческом возрасте и уехала в поисках более обеспеченной жизни, забрав с собой ее сестру-близнеца, было трудно.

Из ночных разговоров с Розой и просмотра фотографий у Флоры сложился настолько реальный образ Памелы Шустер, как будто она действительно встретилась с ней: красивая, любящая земные блага, пахнущая духами «Джой» от Пату, одетая от Диора, а иногда — в джинсы «Левис», стройная, как девчонка; Памела, отдыхающая в Сан-Тропе, катающаяся на лыжах в Сент-Морице, за обедом в «Ла-Гренвиль» в Нью-Йорке; темные глаза жизнерадостно сияют, волосы коротко подстрижены, белозубая улыбка на лице. Ей были присущи потрясающее обаяние и уверенность в себе — но любовь, нежность? В этом Флора сомневалась.

Часы на каминной полке серебряным звоном отметили полдень. Утро кончилось. Флора сделала бутерброд, выпила стакан молока, взяла сумочку и вышла из квартиры.

Без особого энтузиазма она отправилась искать работу. Через несколько часов она вернулась домой, без каких-либо результатов, уставшая и крайне недовольная своей нерешительностью и заторможенностью. Прошла на кухню и включила чайник. Вечером надо принять ванну, посмотреть телевизор и лечь пораньше спать. Роза настояла, чтобы она осталась на выходные. За два дня можно как следует отдохнуть и выспаться, а в понедельник со свежими силами приступить к поискам работы и жилья. Чайник закипел, и в этот самый момент раздался звонок в дверь.

Он стал последней каплей.

— Проклятье, — не сдержалась Флора, выключила чайник и пошла к входной двери.

Проходя мимо зеркала в коридоре, она оглянулась. Усталая, растрепанная, с небрежно закатанными рукавами рубашки, как будто только что мыла полы. Но ей было все равно. Она открыла дверь.

У порога стоял мужчина — высокий, худощавый, довольно молодой. На нем был элегантный коричневый костюм в «елочку» и галстук медно-красного оттенка, напоминающего цвет шерсти ирландского сеттера. Лицо с тонкими чертами, бледная веснушчатая кожа, вероятно, легко обгорающая на солнце. Глаза светлые и ясные, зеленовато-серого цвета. Он смотрел на нее, словно ожидая, что она сделает первый шаг. В конце концов Флора вопросительно произнесла:

— Да?

— Здравствуй, Роза.

— Я не Роза, — сказала Флора.

Наступила короткая пауза.

— Что? — переспросил молодой человек.

— Я не Роза, — повторила Флора, слегка повысив голос. А вдруг он глухой или тупой, или и то и другое. — Я Флора.

— А кто такая Флора?

— Я, — ответила Флора, понимая, что ее ответ ничего не проясняет. Пожалев незнакомца, она добавила: — Я остановилась здесь на выходные.

— Ты шутишь.

— Не шучу.

— Но ты так похожа на Розу… — Он смущенно замолк.

— Да, я знаю.

Он сглотнул слюну. С хрипотцой, вдруг появившейся в голосе, он спросил:

— Близнецы?

— Да.

— Сестры?

— Да.

— Но у Розы нет сестры.

— Не было. А теперь есть. Со вчерашнего вечера.

Снова наступила пауза, потом он сказал:

— Может быть, вы объясните?

— Да, конечно. Дело в том, что…

— Можно мне сначала войти? — перебил он.

Флора застыла в нерешительности, в голове замелькали самые разные мысли. Квартира Гарри Шустера, полная ценных вещей, оставлена под ее ответственность; чужой человек… Мало ли что ему в голову придет. А вдруг он преступник?

— Я вас не знаю, — осторожно сказала она.

— Меня зовут Энтони Армстронг. Я друг Розы. Я только что прилетел из Эдинбурга.

Флора продолжала стоять в нерешительности. Гость начал проявлять нетерпение.

— Послушайте, спросите Розу. Если ее нет дома, позвоните ей. Я подожду.

— Я не могу позвонить ей.

— Почему?

— Она улетела в Грецию.

— В Грецию?

Неподдельный ужас в его голосе и мгновенно побледневшее лицо окончательно убедили Флору. Это явно не мошенник. Девушка отступила в сторону:

— Входите.

Чувствовалось, что гость бывал здесь не раз. Он привычным движением бросил сумку и плащ на стул в прихожей. Успокоенная его уверенным поведением, Флора предложила ему чашку чая. Он сразу согласился. Они прошли на кухню, и Флора снова включила чайник. Доставая чашки и блюдца, она все время чувствовала на себе немигающий взгляд молодого человека, который следил буквально за каждым ее движением.

— Вам индийский или китайский? — спросила она.

— Индийский. И покрепче. — Он подвинул поближе высокий кухонный табурет и сел. — А теперь рассказывайте.

— Что вы хотите знать?

— Вы и в самом деле сестра Розы?

— Да, в самом деле.

— Но как это случилось?

Флора объяснила, как можно более кратко: развод Рональда и Памелы Уоринг, раздел между родителями младенцев-близнецов; сестры, выросшие в полном неведении о существовании друг друга, случайная встреча вчера вечером в ресторане.

— То есть это произошло только вчера?

— Я же вам сказала.

— Не могу в это поверить.

— Мы обе не могли поверить, но это действительно так. Молоко, сахар?

— И то, и другое. А что случилось дальше?

— Мы поужинали, потом Роза пригласила меня сюда, и мы проговорили всю ночь.

— А утром она улетела в Грецию?

— Да.

— А вы остались?

— Понимаете, я только вчера приехала из Корнуолла. Я целый год жила там с отцом и мачехой. И сейчас в Лондоне у меня нет ни жилья, ни работы. Я рассчитывала подыскать что-нибудь за сегодняшний день, но ничего не получилось. В любом случае, Роза попросила меня остаться здесь на выходные. Она сказала, что никто не станет возражать. — Флора повернулась, чтобы передать Энтони его чашку, и опять поймала на себе его пристальный взгляд. — Роза обо всем договорилась с портье, — на всякий случай добавила Флора.

— Скажите, она специально просила вас остаться на выходные?

— Да. А почему вы спрашиваете?

Он взял в руки чашку с блюдцем и начал размешивать сахар, не сводя глаз с лица Флоры.

— Она говорила о том, что я должен приехать?

— А разве она знала об этом?

— Может, она упоминала о телеграмме, которую я прислал ей?

— Нет. — Флора смущенно покачала головой. — Ни о чем таком она не говорила.

Энтони Армстронг сделал большой глоток обжигающего чая, потом поставил чашку с блюдцем на стол, встал с табуретки и вышел из кухни. Через минуту он вернулся с телеграммой в руке.

— Где вы ее нашли?

— Куда обычно люди складывают телеграммы, письма и приглашения? За большую стеклянную сахарницу, стоящую на каминной полке. А в этой квартире роль сахарницы выполняет отполированный кусок мрамора. — Он протянул телеграмму Флоре. — Прочтите.