Личные дела - Боуз Диша

– Папочка, ты меня не слушаешь!

– Я слушаю, детка.

– Ему просто надо научиться самостоятельности. Не хочет есть в высоком стульчике – не будет есть вообще. – Джерри виновато посмотрел на сына, чем еще больше разозлил Сиару. – Ну, подержи, если хочешь.

– Не будем раздувать из этого историю.

– Ты уже начал.

– Папуля!

– Да, малышка, хорошо, давай, расскажи мне. Я слушаю.

Белла пересказала сюжет «Холодного сердца», словно говорила о своем личном опыте. Сиара воспользовалась этим моментом, чтобы снова погрузиться в теплые воспоминания о слишком долгом взгляде Парта. Она начала ерзать на стуле.

– Папочка, а можно мне десерт? – услышала Сиара и сердито взглянула на Джерри через стол.

– Не знаю, есть ли он у нас. – Джерри тянул время, надеясь, что жена вмешается в ситуацию. Она увидела, насколько он напряжен, и промолчала.

– Мамочка, дашь мне сладостей?

– Можно ли мне немного сладостей, – поправила ее Сиара. – И нет, у нас ничего нет.

Белла опустила вилку и оттолкнула тарелку.

– Я сегодня не ела ничего сладкого. Хочу шоколада.

– Белла, в такое позднее время ты ничего не получишь.

– А почему нельзя съесть что-нибудь вкусненькое после ужина? – как бы между прочим спросил Джерри.

Сиара и Белла пристально смотрели друг на друга, а потом девочка слезла со стула.

– Пойду смотреть телевизор.

– Нет, ты не будешь смотреть телевизор. Есть еще куча всего, чем ты можешь заняться. Например, у тебя целый ящик пазлов.

Белла сделала вид, что не услышала маму, и ушла из кухни. Сиара положила вилку и нож, а Джерри сделал глоток воды в ожидании того, что будет дальше.

– Тебе надо перестать ее поощрять, – нахмурилась она.

– Как я ее поощряю?

– Ты говоришь, что ей вообще можно десерт.

– Сиара, об этом не было речи.

– У нее зависимость от сахара.

– Сиара…

– Ты же видишь то, что тут происходит в течение дня. И не знаешь, какая она, а я, значит, плохая из-за того, что ей препятствую. – Джерри, как всегда, молчал. Ей было даже не интересно, что было у него на уме. Не сегодня. – И это уже заметно.

– Заметно?

– Ее любовь к сладкому.

– Сиара, ты о чем?

– Окей, хочешь, чтобы я прямо сказала? Скажу. Не буду политкорректной, Джерри. Белла начала набирать вес. Если она не ест сладкое, то сидит перед телевизором. А большую часть времени она делает и то, и то. – Она не стала упоминать, что переживает, что подумают о ней другие мамочки, если ее дочь начнет страдать детским ожирением.

Джерри уставился на сына, и на секунду Сиаре показалось, что он бы сейчас выругался, если бы не присутствие Финна.

– Белла просто растет, она не толстая.

– Я и не говорю, что она толстая. Просто у нее развиваются нездоровые пищевые привычки.

– Ладно, ну, давай поговорим с ней.

– А что мы ей скажем?

Джерри надавил пальцами на виски и закрыл глаза.

– Не знаю, Сиара. Понятия не имею, что мы скажем. Но точно знаю, что лучше поговорить с ней, чем бороться с этим таким способом.

Сиара резко встала. Ее стул с шумом заскрежетал и чуть не упал.

– Ты пока посиди здесь и подумай, а я пойду оторву ее от телевизора. И опять я одна всем занимаюсь.

Выйдя из кухни, Сиара услышала, как Джерри отстегивает Финна от высокого стульчика. В гостиной Сиара начала отчитывать дочь:

– Белла, тебе же сказано, что сегодня вечером больше нельзя смотреть телевизор.

Девочка скривила лицо, пытаясь выдавить из себя слезы. Сиара приготовилась к тому, что это будет долгий вечер.

Сиара прикрепила к ноге радионяню, пока загружала посудомоечную машину. Белла с криками и истерикой наконец пошла спать. Сиара все еще слышала фантомный плач дочери, разлетавшийся по дому. Она обернулась и увидела, как Джерри откупоривает бутылку вина.

– Хочешь немного?

– Да.

Они редко выпивали вместе, во всяком случае вдвоем. Сиаре было любопытно, пришел ли он пораньше, чтобы поужинать с детьми, но она не стала задавать вопросы, потому что не хотела ничего слышать о том, как муж провел день или как напрягся, чтобы наконец проводить побольше времени с семьей.

– Кажется, Белла с трудом засыпает, – заметил Джерри, а затем подошел к Сиаре с бокалом вина в вытянутой руке.

Посудомоечная машина уже была набита под завязку, и на кухне больше нечего было делать. Теперь, когда дети ушли и родители были свободны, между Сиарой и Джерри в воздухе повисла неловкость.

– Она не любит, когда ей говорят, что делать.

– Извини, что я сегодня не очень помог, прости, если все сделал только хуже.

– Она проверяла мой авторитет в твоем присутствии.

– Да, хорошо, но я старался не принимать чью-то сторону.

– Ты должен уметь с ней бороться.

– Обязательно нужно бороться?

– С Беллой – да.

Они сделали по глотку вина, стоя по обе стороны от белого мраморного кухонного островка. Сиара могла видеть свой телефон, лежавший на столе. На экране то и дело появлялись уведомления. Реакции от незнакомцев на ее фотографии изысканной домашней еды или очаровательный портрет Финна на его высоком стульчике.

– Я хочу тебе помочь, Сиара. – Джерри провел пальцами по зачесанным назад волосам.

– Ну, раньше за тобой такого не замечалось.

– Я всегда хотел помочь.

– Так это я виновата, что тебя постоянно нет рядом?

– Ты сама не хочешь ни моей помощи, ни присутствия.

– Ну вот, опять ты за свое.

Он подошел и встал рядом с Сиарой, прижимавшей бокал к груди. Так она пыталась сохранить между ними дистанцию. Сиара не помнила, в какой день, месяц или год она вдруг перестала хотеть, чтобы он к ней прикасался. Наверное, это случилось еще до рождения Финна.

Когда Джерри потянулся к ее плечу, Сиара ощутила, как внутри все сжалось.

Впервые встретившись, они не могли друг от друга оторваться. Но даже тогда, в свои двадцать с чем-то лет, Сиара понимала, что это временно. Она верила, что сексуальная химия заканчивалась и что медовый месяц не может длиться вечно. Сиара была приятно удивлена, что он вообще вызывал у нее сексуальное желание. Он был достаточно хорош, чтобы выйти за него замуж, поэтому она не ожидала, что еще и будет его хотеть.

Джерри провел пальцами по ее плечу и задержался на шее. Сиара самодовольно улыбнулась. Нет, это не сработает, по крайней мере не в вечер, когда она представляла себе пальцы Парта на этом самом месте.

– Сиара, я хочу, чтобы мы немного больше постарались. Как ты думаешь, у нас получится?

– Постарались с детьми?

– И с нашими отношениями. Мы сейчас реже видимся. Возможно, это я виноват. Может, я слишком много работаю.

Она сделала шаг назад, и его рука упала вниз.

– А что ты планируешь сделать? Уйти на пенсию? В этом возрасте?

– Я мог бы немного больше отдыхать.

Сиара пошла налить себе еще вина. Ее муж почти ничего не выпил.

– Делай что хочешь, Джерри. Это твоя карьера.

– Ты хочешь снова пойти работать? На это намекаешь?

Наконец он сказал что-то, что ее ранило.

– Ты не представляешь, сколько труда в том, что я делаю сейчас.

– Да нет, я сейчас не о детях. Понятно, насколько они для тебя важны.

– Я тоже не о них.

Глаза Джерри расширились, как будто он раньше даже об этом не задумывался.

– А, точно. Ты об этом своем Инстаграме.

Сиара надула ноздри и налила себе еще вина. «Этот ее Инстаграм» принес ей больше денег за год, чем ее офисная служба в Horizon за пять лет, где она рассматривала заявки на страхование. Единственной радостью, которую ей приносила та работа, было воображать себе запутанные детали судеб людей, основываясь на информации в их анкетах. Иногда она часами сидела над банковскими выписками тех, у кого были большие расходы: она изучала их транзакции, складывала воедино картину того, где они покупали кофе по будням, в каких магазинах устраивали шопинг по выходным или какие дорогие игрушки покупали воскресными вечерами.