Русалочка в черном - Уинифред Леннокс

Я круглая дура, подумала Памела. Пора спрятать в карман глупую гордыню — я же на работе!

— Извините, — пробормотала она. — Видимо, я просто не до конца проснулась.

— На окончательное просыпание даю вам полчаса. На все остальное — еще пятнадцать минут. В два часа я зайду за вами.

— Благодарю вас, мистер Палмер, — как могла любезно ответила Памела. — Я буду готова.

Волшебство воды вновь воскресило ее. Стоя перед зеркалом и расчесывая спутанные волосы, она с изумлением констатировала, что снежно-белая прядь необыкновенно украшает ее, придавая облику… какую-то завершенность, что ли? Казалось, прозрачные глаза Памелы сделались еще прозрачнее, нежный румянец — еще нежнее, даже губы стали ярче. Или тому виной странный сон? Доискиваться причин не было времени, и Памела пошла одеваться.

Выбирать наряд? Еще чего! И, не мудрствуя лукаво, сняла с вешалки широкие брюки из черного шелка и белую блузку свободного покроя. Надев и то и другое, она посмотрелась в зеркало. Брюки сидели идеально, блузка ниспадала свободными складками, но — вот незадача! — соски под тонкой тканью чересчур уж… ммм… эффектно выделялись. Пришлось надеть бюстгальтер.

Стук в дверь раздался в тот момент, когда Памела расчесывала волосы, иссиня-черной волной ниспадавшие ниже пояса. Вздрогнув, она торопливо отложила щетку и направилась открывать дверь.

Разумеется, до двух с половиной метров Палмер не дотянул, однако два-то уж в нем было точно. Однако, этот гигант на редкость пропорционально сложен, вынуждена была признать Памела и искренне поздравила себя с тем, что не получила вчера от него по шее…

Вместо серого костюма нынче Палмер щеголял в светло-голубых джинсах и ярко-синей рубашке-поло. Загар его казался теперь бронзовым, а волосы и борода напоминали цветом спелую рожь. Светло-карие глаза пытливо разглядывали Памелу. И та вдруг невероятно смутилась, вспомнив давешнюю оплеуху, которой «угостила» этого человека.

— Пожалуйста, простите меня за вчерашнее, — с искренним раскаянием произнесла она. — Но я совершенно не выношу, когда бьют женщин…

— Некоторые заслуживают того, чтобы их убили. — Глаза Палмера на мгновение похолодели, и Памела вздрогнула, внезапно осознав, что в минуты бешенства этот человек способен на многое. — Как я уже говорил, Милли здорово меня подвела. Да что там, без нее у нас немного шансов на призовые места… Другие девочки хороши, да вот опыта почти у всех кот наплакал — показать свою красоту тоже надо уметь. А довольствоваться утешительными призами я не привык.

— Может быть, вы драматизируете… — начала было Памела, но Палмер перебил ее:

— Черта с два! Недурные внешние данные есть у многих, но вот кураж… Я вынужден просчитывать все на несколько ходов вперед, как в любом бизнесе. Послушайте, можно я сяду?

В гостиной Палмер с наслаждением опустился в кресло и вытянул длинные ноги. Присев на краешек дивана, — того самого, на котором вчера билась в истерике Милли, — Памела ощутила давящее напряжение. В чем дело? Она ведь не робкого десятка…

— Наверное, вам и впрямь нелегко — ведь руководителями большинства модельных агентств являются, насколько мне известно, женщины, — сказала Памела.

— Наследство жены, — пояснил Палмер. — Я вот уже четыре с лишним года тяну эту лямку… и, знаете, вошел во вкус. Не глядите на меня так! — вскипел он, заметив ироничную улыбку собеседницы.

— Не обижайтесь, — потупилась Памела. — Дело есть дело.

— Не скрою, вчера я принял вас за фотомодель, — извиняющимся тоном произнес Палмер. — Да что там, когда утром вы представились мне репортером, я подумал сначала, что это какая-то ошибка… или мистификация. Но, наведя справки, убедился, что вы и впрямь журналистка. А теперь, когда вы добавили к своему облику заключительный штрих, мне снова кажется, что произошла некая путаница…

Машинально дотронувшись до волос, Памела почувствовала, что предательский румянец вновь заливает щеки.

— И кожа у вас изумительная — чистая, нежная и совершенно прозрачная, — продолжал Палмер. — Вы, кажется, смущены? Тогда не стану распространяться о прочих ваших достоинствах — о них вы, вне всякого сомнения, прекрасно знаете сами. Кстати, кто вы по гороскопу?

— Я? — Памела была застигнута врасплох неожиданным вопросом. — Я — Рак. А какое это имеет…

— Имеет! — сказал, как отрезал, Палмер. — Моя дочь тоже Рак. И уже сейчас, хотя ей нет еще и пяти, ясно, что она станет изумительной красавицей… вроде вас.

Вспомнив о том, что Палмер в одиночку растит дочь, Памела слегка смягчилась — впрочем, было ясно, что одиночество его не продлится долго. С такими данными, да еще окруженный разномастными красотками, он сумеет выбрать достойную замену сбежавшей супруге, если сочтет это необходимым…

— Ваша дочка похожа на вас? — не сдержала любопытства Памела.

— Она похожа на свою мать.

Слова эти Палмер произнес так, что отбил у Памелы всякую охоту продолжать начатый разговор. Видимо, воспоминания о бывшей жене все еще причиняли ему боль. Чем иным можно было объяснить внезапную перемену в нем? Кулаки Палмера судорожно сжались, глаза потемнели.

Как он напоминает разъяренного льва, подумала Памела, испытывая внезапное желание забиться в угол дивана, превратиться в мышку и ускользнуть в щель между подушками. И, не придумав ничего лучшего, спросила:

— А вы по гороскопу случайно не Лев?

— Точно так, — кивнул Палмер. — Что, похож?

— Как две капли воды — сейчас, по крайней мере…

— В таком случае, раз мы знаем друг о друге главное, — глаза его вновь улыбались, — можно ехать на репетицию. Надеюсь, я не нарушил никаких ваших планов?

Подумать только, он спрашивает об этом только сейчас! Поразительный человек!

— Не беспокойтесь, — холодно улыбнулась Памела. — Искушение проникнуть туда, куда моим коллегам доступ заказан, чересчур велико. Ради этого я отменила бы что угодно… даже посещение ресторана или ночного клуба, — язвительным тоном добавила она.

Внимательно посмотрев на нее, Палмер сдержанно произнес:

— И туда, и туда вы вполне можете успеть… если, конечно, захотите. Надеюсь, ваш Ромео дождется своей Джульетты.

— Что вы себе позволяете? — возмутилась Памела. — Джанни — мой коллега…

— Одно другому не мешает. Впрочем, это ваше дело.

Поднявшись с кресла, он вновь буквально заполнил собой гостиную. Памела тоже встала — осторожно, очень осторожно. Казалось, одно неверное движение — и она коснется Палмера, а этого она почему-то боялась. Очень боялась…

Глава шестая