Орхидея, королева Сингапура - Людмила Леонидова

Вдруг Анджей стал расплываться у Кати перед глазами. Ей показалось, что вместо рук у него действительно появились крылья. Веки ее отяжелели, нестерпимо захотелось спать.

— Ну, мне пора, завтра придем сюда снова, — непослушным языком еле выговорила Катя.

— Конечно, отмечать победу! — громко воскликнул Анджей, стараясь перекричать музыку, под которую уже танцевал весь зал. — Сейчас я тебя провожу, только допью свой дринк.

Катя уже не могла сидеть на высоком табурете. Тело обмякло, стало ватным, хотелось лечь или на кого-нибудь облокотиться.

— Тебе что, плохо? — встревожился Анджей, вопросительно посмотрев на Лису.

Та, безразлично затянувшись длинной сигаретой, ответила за Катю:

— Нормально ей, немного перебрала, сейчас поведем ее баиньки.

— Как перебрала? Она же только один джин выпила.

— Ну и что, может, устала или вообще никогда в жизни не пила. Что ты на меня уставился?

Но Катя уже уронила голову на плечо Анджею. Он едва успел подхватить девушку. Вместе с Алисой они вывели ее на улицу. От вечерней духоты Кате стало еще хуже.

— Лови такси, — приказала Алиса.

— Ты… ты что-то с ней сделала? — Анджей резко схватил Алису одной рукой. Второй он удерживал сползавшую на тротуар Катю.

— Заткнись, не умрет твоя русская. Снотворного две порции подсыпала, так она сразу отключилась, неженка. Я рассчитывала на час-полтора. Сначала думала уговорить ее продолжить веселье у тебя, а там уж — того… спать уложить, да вдруг случай подвернулся: «Пойдем, Анджей, потанцуем! — передразнила она Катю. — Как тут весело!» Вот и повеселилась.

— Ты же настоящая дрянь! Во что ты меня втягиваешь? Она совершенно беззащитная девчонка.

— Это я дрянь? А ты сам? Зачем ее в кафе пригласил? Книжку почитать? Это ты в полиции расскажешь!

— Но ты же сама просила, — растерялся Анджей.

— Вам куда ехать? Девушке плохо? Может, в больницу отвезти? — открыв дверцу, спросил подъехавший водитель такси.

— Нет, все в порядке. Просто девушка немного выпила лишнего. Поехали домой, — улыбаясь одной из своих дежурных очаровательных улыбок, прощебетала Лиса и назвала адрес.

11

— Вот и прекрасно! Теперь сторожи своего «Черного лебедя», смотри, чтобы не уплыл. Если проснется раньше времени, дай ей попить и насыпь туда еще порошочек. Объясни, что она непонятно с чего напилась и, чтобы ее не позорить, пришлось отвезти к тебе спать. Все ясно? А мне — в отель, завтра надо быть свеженькой.

— Нет, я не могу! — Анджей испуганно замахал руками.

Лиса почувствовала, что придется поработать над парнем, и переменила тактику. Она подошла к нему вплотную и, прижавшись губами к уху, горячо зашептала:

— Помнишь, еще в Германии мы с тобой мечтали, как я получу эту корону.

Анджей, слабо сопротивляясь, отстранил ее от себя.

Но Алиса не сдавалась:

— Представь, какая куча денег достанется нам. А эта… русская птичка путает все карты. Если мы не выведем ее из игры перед отбором, не видать мне короны, как своих ушей. — И, заметив сомнение в его глазах, продолжала убеждать: — Ты ведь знаешь, Ален… — Алиса на минуту задумалась: стоит ли сообщать Анджею с таким трудом добытую информацию, но, тряхнув головой, все же решилась: — Он вращается там… — Девушка многозначительно подняла вверх палец.

— А, этот, — прервал Анджей Алису и, чтобы снова позлить ее, добавил: — Старикашка! — Парень расправил плечи, демонстрируя свое наигранное безразличие.

— Опять ты за свое? Этот «старикашка»… — Лиса сделала выразительную гримасу, обиженная за своего высокопоставленного друга. — Он настолько богат и у него такие связи, что всегда будет человеком, для которого возраст не имеет значения, — заявила она, как рассудительная взрослая женщина. — В общем, я не хотела тебе говорить, но я из него выудила, что жюри уже нацелилось на нее. — Лиса показала глазами на Катю. — А если у жюри такой настрой, то будь я хоть в тысячу раз лучше…

— Ты лучше, ты бы могла выиграть у нее по-честному, ты не должна была с ней так… она… — Анджей подошел к спящей Кате. — Знаешь, она очень хорошая и несчастливая.

— Да ну? — не на шутку разозлилась Алиса. — Может, сделаешь ее счастливой, ты ведь умеешь? А я пока пойду. — И, похлопав его длинными наманикюренными пальцами по щеке, направилась к двери, но, как бы передумав на ходу, резко повернулась и, сделав приглашающий жест, произнесла: — Правда, ты заслужил сегодня небольшую награду…

— Лис, останься со мной, — сразу откликнулся Анджей.

— А как же «Лебедь»? Тебе же нравилось танцевать с ней. Вот и потанцуйте.

Анджей подошел вплотную к Лисе, и, как всегда, от близости этой женщины у него заколотилось сердце.

— Я хочу тебя, — прошептал он, дотронувшись губами до мочки ее уха, — останься, не уходи.

— Ладно уж, тогда налей чего-нибудь выпить, — милостиво согласилась Лиса, — только немного. Можешь дать мне твоей польской водки, от нее хоть голова завтра болеть не будет.

Анджей разлил по рюмкам, выпил свою и наполнил снова.

«Чего доброго переберет и сорвет мне дело», — зло подумала Лиса и кротко, по-восточному села на пол у его ног, положив голову ему на колени. Анджей, наклонившись, стал водить жесткими усами по ее нежному лицу, чувствуя, что возбуждение переполняет его.

Лиса мягко, как кошка, обвила руками разгоряченное тело Анджея, целуя его шею, грудь, живот. Ее ласки не знали границ.

— Хочешь, я расскажу тебе о своем детстве? — в хорошем настроении возвращаясь из ванной комнаты, примирительно предложила Лиса. — Чтобы ты пожалел и меня тоже, как свою русскую сиротку. Так слушай.

В детстве я жила с родителями и тремя сестрами в жуткой грязной филиппинской деревне. У нас она называлась барангой. В ветхой хижине, которая стояла на высоких сваях, окна и двери постоянно были завешены циновкой от термитов. Мои родители всю жизнь гнули спины, выращивая рис. У меня никогда не было ни одной игрушки. Однажды отец принес мне маленькую обезьянку, я отдала ей свою порцию риса. А ночью она вылезла из хижины, и ее сожрал обезьяноед.

— Кто это? — пьяно спросил Анджей. Под разговоры он уже приканчивал бутылку с водкой.

— Это такая огромная птица, у нее размах крыльев полтора метра. Горю моему не было конца. С тех пор я уже больше никого по-настоящему не жалела.

От жуткой нищеты люди покидали наш край и уезжали в Америку. Моя старшая сестра отправилась в Калифорнию и обещала, как только найдет работу, приехать за мной. Но родители не могли прокормить нас, и они взяли и… продали меня.