Убийство в прямом эфире - Мэри Кларк

— Ну, это не совсем так, Ларри.

— Что не совсем так?

— Я не объясняю, почему Констанс Янг мертва. Я только рассказываю, как она обманула меня, как сломала мою жизнь.

— Да, и при этом приводишь еще парочку примеров того, какой змеей она бывала. Поверь мне: и пресса, и публика обязательно проглотят это. Нам только необходимо, чтобы ты попал на утренние шоу.

Никогда не следует радоваться горю другого человека, но в этом случае, думал Джейсон, вешая телефонную трубку, он все-таки имеет право немного позлорадствовать. Констанс Янг сломала ему жизнь, и теперь она получила по заслугам, а ее смерть должна вернуть ему утраченную респектабельность и финансовую обеспеченность.

Глава 19

Погруженная в мысли о том, что могло произойти с Констанс, Элиза направлялась в свой кабинет, когда внезапно увидела Мака Мак-Брайда, идущего по коридору. Сердце ее тут же учащенно забилось, ей вдруг сделалось жарко, и оставалось только надеяться, что никто не заметит, как раскраснелись ее щеки. Она даже подумала о том, чтобы попытаться проскользнуть в свой кабинет, сделав вид, что не заметила его, но в этот миг ее окликнул знакомый низкий голос.

— Элиза!

«Бежать слишком поздно», — подумала она и постаралась придать лицу любезное выражение. Пока Мак подходил ближе, она отметила, что жизнь в Лондоне идет ему на пользу. Он был таким же подтянутым и красивым. Когда он подошел к ней и поцеловал в щеку Элиза внутренне сжалась, мгновенно узнав знакомый запах его лосьона после бритья.

— Мак, — улыбнулась она. — Как поживаешь?

— Думаю, грех жаловаться, за исключением того, что одна ведущая с «КИ Ньюс» обошла меня на вираже. Я летел через Атлантику постоянно думая, что вот-вот усядусь в это большое кресло, а оказалось, что мне достался лишь рассказ о правилах безопасности на воде. — Он улыбнулся, и в уголках его глаз появились смешливые морщинки. — А сейчас я отправляюсь в Нью-Джерси сниматься на фоне какого-то загородного бассейна.

— Мне очень жаль, — сказала Элиза.

— А мне как жаль! — ответил он. Если он и был по-настоящему разочарован, улыбка на лице полностью это скрывала.

— Невозможно поверить в то, что произошло с Констанс, правда? — Элиза покачала головой, и ее невольно передернуло. — Это так ужасно, так печально.

— Хочешь начистоту? — спросил Мак. — Меня трудно назвать ее фанатом, но когда кто-то умирает в таком молодом возрасте — это всегда трагедия. Констанс была в самом расцвете. Но знаешь, что мне кажется самым мерзким в этой ситуации?

Элиза покачала головой.

— Держу пари, что Лайнус Назарет совершенно не опечален ее смертью. Я уверен, что он даже рад.

— Не слишком ли это резко по отношению к нему? — заметила Элиза.

— Возможно, — сказал Мак. — Но никто не покидает такое шоу, как «КИ ту Америка», если только сам Лайнус не хочет этого. А Лайнус как раз не хотел, чтобы Констанс переходила к конкуренту.

Элиза взглянула на Мака скептично.

— Я бы так не сказала, — ответила она. — Лайнус далеко не безгрешен, но меня, например, он очень поддерживал, когда я переходила с «КТА» в «Вечерние новости».

— Это потому, что ты не собиралась конкурировать с ним на другом канале, — сказал Мак. — Ему очень льстила мысль, что «его девушка» достаточно талантлива, чтобы занять место ведущего в «Вечерних новостях», после того как Билл Кендалл покончил с собой. Это событие сотрясло весь отдел новостей до самого основания. Я слышал, что Лайнус считает своей заслугой то, что подготовил тебя к должности ведущей вечернего выпуска.

— Я это тоже слышала, — улыбнулась Элиза. — Уж не знаю, что бы я без него делала.

— Самое смешное, что ты и не хотела бы этого знать, Элиза, — сказал Мак. — Но я могу сказать тебе одно: Лайнус хочет только того, что будет хорошо для него самого. И хотя он использовал возможность сделать новой ведущей «КТА» свою любовницу, Констанс Янг по-прежнему оставалась самым удачным его выбором. И он был в ярости оттого, что у нее хватило дерзости не только уйти, но и намереваться конкурировать с ним.

— С другой стороны, — сказала Элиза, — теперь ему, по крайней мере, не придется каждое утро иметь с ней дело. В такие моменты жизнь всего персонала «КТА» превращалась в сущий ад.

Мак пожал плечами.

— Так будет и дальше, — сказал он.

Элиза посмотрела в лицо Мака и попыталась прочесть то, что было в его глазах. Досада? Цинизм? Печаль?

— А как у тебя в остальном, Мак?

— Думаю, все нормально.

— Тебе нравится жить в Лондоне?

— Да. Там здорово. Но могу сказать, что я готов вернуться домой сразу же, как только закончится моя работа в Англии.

— А ты имеешь представление, когда это должно случиться? — спросила она.

— У меня действующий контракт еще на шесть месяцев, — ответил он. — После и посмотрим, куда я поеду и чем буду заниматься.

Элиза взглянула на него с некоторым недоумением.

— Но ты ведь не собираешься уходить с «КИ Ньюс»? — спросила она.

Мак опустил глаза и принялся внимательно разглядывать свои туфли.

— У меня было очень много времени для раздумий, Элиза. Я думал о жизни и о том, чего от нее хочу. С профессиональной точки зрения я точно не знаю, чего именно хотел бы. — Он поднял голову и посмотрел ей прямо в глаза. — А вот в личном плане есть одна вещь, которую я знаю наверняка.

Элиза почувствовала, как пульс ее учащается. Она не была готова к такому разговору. Не сейчас. Одна ее половинка хотела обнять его прямо здесь же и прижаться к нему всем телом, в то время как другая хотела убежать. И она выбрала бегство.

Взглянув на свои часы «Tank» от Картье, она извинилась, сказав, что должна кое-что подготовить перед выходом в эфир. Мак остался стоять в коридоре, глядя, как она скрылась в своем кабинете.

Глава 20

Пока посетители, пришедшие в Клойстерс в субботу после обеда, бродили по залам музея, Ровена стояла у себя в кабинете и внимательно слушала начальника службы безопасности, который допрашивал охранника, находившегося на посту во время индивидуальной экскурсии Стюарта Уитакера и Констанс Янг.

— Ты все время был вместе с ними? — спросил шеф службы безопасности.

— Да.

— И никуда от них не отходил?

— Нет, сэр.

— Знаешь, Джерри, правда рано или поздно все равно всплывет на поверхность. Есть фотографии, на которых ведущая национального телеканала носит на шее что-то очень напоминающее одну штуку, от которой зависит проведение нашей выставки. Теперь эта женщина погибла. Не кажется ли тебе, что, как только полиция узнает о пропаже из Клойстерса амулета в виде единорога, а потом они глянут на снимки Констанс Янг, где она носит его на шее как раз перед смертью, — так вот, не думаешь ли ты, что копы начнут свое расследование здесь?

— Вероятно.

— Ну и?..

— В том месте, где хранился единорог, нет видеокамер, — сказал Джерри.

— И, по-твоему, это означает, что никому не удастся узнать, кто его взял? — спросил начальник службы безопасности. — Не стоит заблуждаться по этому поводу, Джерри. Что-то все равно выяснится, и, если тебе что-либо известно, для тебя же будет лучше рассказать об этом сейчас.

Джерри беспокойно заерзал на стуле.

— Если я сам узнаю что-нибудь, Джерри, я не только уволю тебя, но и позабочусь, чтобы ты больше никогда не смог устроиться на работу ни в одну службу безопасности.

Плечи Джерри бессильно повисли.

— О'кей, о'кей. Мистер Уитакер сунул мне в руку сто баксов и сказал, чтобы я вышел на минутку покурить. Я просто подумал, что он хочет ненадолго остаться с ней наедине. А кто бы не хотел уединиться с такой крошкой? И в особенности такой занудный тип, как он. Я и подумал — какого черта? Уитакер вкладывает сюда миллионы долларов. Почему бы ему не получить отсюда хоть что-то взамен?

Ровена перебила его:

— Мы ведь точно не уверены, что именно Стюарт Уитакер взял амулет, шеф. Возможно, это сделал кто-то другой.

— Что? Так вы считаете, что это Констанс Янг взяла единорога? — спросил начальник службы безопасности.

— Я уж не знаю, что и думать, — призналась Ровена. — Мысль о негативных отзывах в прессе по поводу нашего музея приводит меня в ужас, но, несмотря на это, я уверена, что сейчас самое время звонить в полицию. У нас просто нет другого выхода.

Глава 21

Перед загородным домом Констанс Янг вереницей выстроились легковые машины, мини-автобусы и фургоны со спутниковыми тарелками на крышах. С появлением каждой новой конкурирующей команды телерепортеров Лорен Адамс становилась все более напряженной.

— Нам этого недостаточно, — жаловалась она, с силой сжимая зубами свою жевательную резинку. — Мы должны иметь допуск туда, самые лучшие условия, а вместо этого застряли здесь наравне со всеми остальными каналами и радиостанциями. У нас нет ничего такого, что выделяло бы наши репортажи о Констанс Янг на фоне конкурентов, и это просто ужасно. Что мы собираемся делать с этим, Аннабель?