Жизнь так коротка - Игорь Зябнев

Подросток прибежал в становище, рассчитывая на помощь взрослых, и они бы ему, конечно, помогли в случае, если бы за ним гнались волки. «Оленёнок! Прыгай в реку!» – кричали мальчику мужчины, быстро сообразившие, что произошло; но он не мог расслышать их мудрого совета, так как в это же время все дети племени и большинство женщин подняли невообразимый шум.

Мальчишка продолжал метаться по поляне, не разбирая дороги, с выпученными от страха глазами и перекошенным лицом. Он уже успел перевернуть несколько горшков с почти сварившимся мясом. Поднялась суматоха. Отмахиваясь от назойливых насекомых, отставших от роя, многие мои соплеменники наталкивались друг на друга и получали при этом больше шишек и ссадин, чем укусов пчёл. Только моё вмешательство прекратило весь этот беспорядок и спасло Оленёнка от ужасной участи.

Я догнал подростка и, крепко схватив его за руку, потянул за собой к реке. Дело кончилось тем, что, добежав до берега, мы прыгнули в воду. Я продолжал удерживать мальчишку под водой до тех пор, пока пчёлы не улетели в лес. После этого помог Оленёнку выбраться на берег. Его левая ягодица сильно кровоточила. Как выяснилось, при падении в реку он наскочил на лежащую на дне корягу с острым выступом.

И вот теперь я занимался его лечением, прикладывая к ране листья подорожника.

– Несколько дней тебе придётся спать на животе, – сказал я возмутителю спокойствия. – Да и сидеть ты не сможешь ещё долго. Но зато, когда немного подрастёшь, для всех станешь Быстрым Оленем. Ты по праву заслужил это имя, ведь ты бежал так быстро, что пчёлы не успели причинить тебе большого вреда…

Иногда я ловил себя на мысли, что всё меньше вспоминаю свою прежнюю жизнь: настолько я привык к новой реальности. Что и говорить, цель, которую мне поставили пришельцы, была интересной и очень заманчивой. Я хотел хоть немного ускорить события, которые должны были произойти в обозримой перспективе. Но, как любил говорить мой отец: «Всякому овощу – своё время». Поэтому я сдерживал себя и старался просчитывать ситуацию на несколько ходов вперёд. Так, решив подчинить себе все племена, обитающие на острове, я стал делать это постепенно, для того чтобы мои новые соплеменники успевали привыкнуть к порядку, установленному мной в становище. «Они должны воспринимать меня не иначе, как самого авторитетного мужчину в племени, о неподчинении которому не может быть и речи», – часто думал я.

Племён на острове существовало немного: чуть больше тридцати, общей численностью около четырёх с половиной тысяч человек. Эти сообщества людей жили обособленно, родственных связей между ними не было. Молодые охотники добывали себе жён с риском для жизни, похищая девушек у соседних племён. Это часто приводило к вооружённым стычкам, при которых обе стороны несли потери. Также была очень высока детская смертность. Люди полностью зависели от капризов природы. В борьбе человека с хищником иногда побеждал человек, а иногда – зверь. Всё это приводило к тому, что местные племена были малочисленны.

Ближайшее такое племя жило примерно в пятидесяти километрах от нашего становища вниз по течению реки, там, где она сливалась с другой, ещё более полноводной рекой. Два года назад у нас исчезла девушка. Я точно знал, что её похитил молодой охотник из этого племени. Тогда мне удалось удержать своих мужчин от решительных действий. Но недавно опять произошло похищение. Многих моих соплеменников это очень взволновало. На вечернем совете охотники потребовали, чтобы я объявил войну соседнему племени.

– Так они у нас всех красивых девушек похитят! – возмущался молодой охотник по имени Росомаха. – Надо пойти и проучить их хорошенько!

Я встал и обвёл взглядом возбуждённых мужчин.

– Мы не будем воевать с этим слабым племенем, но и оставлять всё по-прежнему тоже нельзя.

– Что ты предлагаешь, мудрый вождь? – спросил один из уважаемых охотников.

– Завтра мы выступим в поход, но убивать никого не станем. Я хочу переселить сюда наших соседей. Пусть они живут вместе с нами, от этого мы станем ещё сильнее. В конце концов, у них тоже есть девушки. Так что, Росомаха, без жены ты не останешься.

Охотники удовлетворённо рассмеялись, и остаток вечера прошёл спокойно.

Меньше, чем через двое суток семьдесят отлично вооружённых моих воинов внезапно окружили соседнее становище, обитатели которого даже не попытались сопротивляться, поскольку взрослых мужчин у них было только шестнадцать человек. Наша соплеменница, которая уже два года прожила в этом племени, но не забыла родной язык, выступила в роли переводчика. С её помощью мне удалось объяснить местным жителям, что им ничто не угрожает. Они просто вольются в наше племя. Постепенно пленники успокоились, по дороге в наше становище никто из них не предпринимал попыток к бегству. Прибыв на место и ближе познакомившись с нашим бытом и питанием, все они остались довольны.

К каждому новому человеку я прикрепил своего соплеменника, хорошо владеющего русским языком. Это привело к тому, что уже через год они полностью освоились, хотя и отличались от старожилов племени по уровню развития. Однако я твёрдо рассчитывал, что со временем эта разница исчезнет.

…На другой стороне реки в норах жила стая диких собак. Я решил попробовать приручить несколько щенков. Зимой с двумя мужчинами изготовил три деревянные лодки с вёслами. В конце весны вместе с группой охотников я переправился на противоположный берег. Собак было очень много, и своих детёнышей они просто так нам не отдали бы. Поэтому я пошёл на хитрость. Мы убили оленя и отволокли его тушу поближе к собачьим норам, после чего поспешно отступили, отбиваясь от свирепых хищников крепкими палками. На следующий день проделали то же самое. Так продолжалось недели две, и с каждым разом нам удавалось всё ближе подходить к норам. Теперь собаки сразу не кидались на нас, а лишь злобно рычали при нашем появлении.

Ещё через два дня мы убили сразу трёх оленей и подтащили их почти вплотную к норам. Увидев такое богатое подношение, собаки забыли об осторожности и со всех сторон накинулись на свежее мясо. В этот момент мы схватили шестерых щенков, тут же завернув их с головой в заранее приготовленные шкуры, и торопливо направились к своим лодкам. Это было сделано настолько быстро, что взрослые собаки даже не услышали жалобного тявканья детёнышей. С глухим рычанием хищники продолжали терзать туши убитых животных, уже не обращая на нас никакого внимания.

Мы благополучно переправились через реку и, пройдя с километр вверх по течению, вернулись в становище, где и выпустили нашу добычу. Щенки были очень хорошенькие, и каждый из них походил на мягкую пушистую игрушку. Скоро вокруг собрались все дети племени. Каждому хотелось погладить забавных зверьков и поиграть с ними. Первое время щенки ворчали и пускали в ход зубы, но постепенно привыкли к детям и через несколько дней уже играли с ними в догонялки. Их хорошо кормили, и они всё время оставались на свободе. По ночам щенки спали у входов в пещеры и жалобно скулили, когда из леса раздавался волчий вой. Пока зверёныши были маленькими, можно было не опасаться, что они убегут в лес. Всё же долго так продолжаться не могло, поэтому я приказал выковать железные цепи и соорудить собачьи будки.

Подросших щенков посадили на цепь, отчего их характер моментально испортился. Первое время они силились сорваться с привязи и громко, до хрипоты, скулили и лаяли. Постепенно псы несколько успокоились и позволяли себя гладить тем людям, которые их часто кормили, других же обитателей становища они встречали глухим рычанием и оскалившейся пастью.

Превратившись во взрослых собак, они ничем уже не отличались от своих сородичей и признавали лишь грубую физическую силу. Дети к ним теперь боялись подходить близко, но я часто замечал, что они продолжают подкармливать собак косточками. Однажды вечером возле костра один из охотников спросил меня:

– Мудрый вождь! Для чего нам эти злые животные? От них одно беспокойство и неприятный запах.

– Недалёк тот день, когда их потомство будет вести себя совершенно по-другому, – ответил я. – Собаки станут нашими лучшими друзьями. По ночам они будут охранять становище, а впоследствии окажутся полезными во время охоты.

Жизнь полностью подтвердила правоту моих слов. Уже второе поколение, произошедшее от пойманных диких собак, привыкло к людям настолько, что можно было без опаски подходить к ним на близкое расстояние. Лишь самых свирепых продолжали держать на цепи. Остальные собаки свободно бегали по становищу, которое с недавних пор существенно изменилось.

Во-первых, поодаль ручья, впадающего в реку, на некотором расстоянии друг от друга под моим руководством построили две бани – мужскую и женскую. Через ручей перекинули крепкий, на дубовых сваях, мостик с перилами. Иначе, во время паводков, которые обычно случались осенью и зимой, банями нельзя было бы пользоваться.