Хилтоны. Прошлое и настоящее знаменитой американской династии - Рэнди Тараборелли

«Дело зашло слишком далеко, – рассказывал Стэнли Такер. – Гордость не позволяла ему допустить, чтобы вопрос о разводе подняла Мэри. И поскольку ничего другого не оставалось, этим делом должен был заняться он сам. И Конрад подал заявление о разводе». Тяжело было ему, человеку, который, по его собственному признанию, каждый день начинал с молитвы, сознавать, что его браку суждено закончиться разводом. В своих мемуарах он ни словом не обмолвился о неосмотрительном поведении Мэри, охраняя ее и свое достоинство, скорее всего, ради троих детей, носящих фамилию Хилтон.

Решение о разводе было выдано 11 июня 1934 года – через одиннадцать месяцев после рождения Эрика, – положив этим конец девятилетнему браку Мэри и Конрада. Мэри предоставила вести дело о разводе юристам. Конрад, который присутствовал на слушании дела о разводе, был назначен опекуном троих детей – Ники должно было исполниться восемь, Баррону было семь лет, – такое решение считалось в то время весьма необычным. Судья Ройал Уоткинс постановил, что Конрад «может и способен заботиться и дать образование маленьким детям, и он является достойным человеком для того, чтобы заботиться, содержать и воспитывать указанных детей». Мэри оставляли только право навещать детей, «в любое время и в любом месте, приемлемом для Конрада Хилтона».

Финансовое обеспечение в отношении Мэри Хилтон было несущественным даже по стандартам 1930-х годов. Мэри получала домашнее имущество и мебель, а сам дом, где они жили вместе, отходил Конраду. Хотя состояние Конрада исчислялось в сумме больше миллиона долларов, даже притом, что большая часть его активов была неликвидной, он должен был выплатить своей бывшей жене алименты на общую сумму всего в 3600 долларов, по триста долларов в месяц.

Судя по имеющимся сведениям, Мэри ничего не оставалось, как смириться с тяжелыми условиями ее развода и соответствующим договором об опекунстве детей. Спустя годы вторая жена Конрада Жа-Жа сделает о его первом браке следующие показания под присягой: «Мистер Хилтон описывал свой развод с первой женой Мэри Баррон как очень горькое и тягостное событие. Он говорил, что она поступила с ним непорядочно, но с помощью юристов и суда он постарался обернуть их развод себе на пользу. И вообще говорил, что если кто-то ему препятствует, он знает, как ему отомстить». Еще она сказала, что Конрад «хвастался своим влиянием на суд и говорил, что может его использовать, чтобы получить то, что хочет, или заставить его делать то, что ему нужно». Но мы еще увидим, что и у самой Жа-Жа отношения с Конрадом были весьма сложными, так что к ее словам следует относиться соответственно.

Мэри Хилтон и Мак Саксон поженились через год после ее развода с Конрадом Хилтоном, 1 июня 1935 года в Форт-Уорт, Техас. И тут Конрад принял озадачившее всех решение отдать им Эрика. Своим родственникам Конрад объяснял, что ему трудно одному растить двухлетнего ребенка, так как он постоянно занят делами.

Зная, что он мог себе позволить пригласить няню или воспитателя, многие были поражены решением Конрада отдать Эрика Мэри и Маку. Но, хотя в свое время у него были сомнения в своем отцовстве относительно дочери, родившейся у Жа-Жа, насчет Эрика, видимо, у него таких сомнений не было – во всяком случае, документально это никак не подтверждается, мы имеем в виду дополнения к его многочисленным завещаниям. Каковы бы ни были причины такого решения, ясно одно: по меньшей мере ранние годы Эрик Хилтон жил отдельно от отца и братьев.

Со своей стороны, после развода с Мэри Конрад Хилтон уже никогда не был прежним. Ему всегда было трудно поддерживать отношения с женщинами, он не привык им доверять. Судя по отзывам, дальнейшие его отношения с женщинами были весьма сдержанными. Он разрывал отношения прежде, чем успевал привязаться к новой знакомой; предпочитал сам оставить ее, не дожидаясь, пока это сделает она. Время от времени у него появлялись симпатии, но это ничем не заканчивалось. Один из родственников Конрада вспоминал: «Гордость этого человека была уязвлена распадом его брака. То, что заставляет мужчину все отдать женщине – я имею в виду, по-настоящему отдать ей все, доверять ей всем сердцем, – этого больше для Конрада не существовало».

И все-таки ему хотелось изменить свое положение холостяка. Он отчетливо ощущал внутреннюю пустоту и потребность заполнить ее. Когда в его монотонную холостяцкую жизнь ворвалось очаровательное создание в лице Жа-Жа, впервые за много лет в нем что-то дрогнуло, какое-то оживление и надежда на что-то хорошее, настолько хорошее, что ему захотелось испытать это, насладиться этим. Давно, очень давно он не испытывал к женщине такого влечения. Он не знал, что из этого получится, но ни в коем случае не хотел упустить свой шанс на личное счастье.

Часть III

Жа-жа

Глава 1

Переживания Конрада

Вернемся в апрель 1942 года.

Сообщив Жа-Жа, что из-за его религиозных убеждений они не смогут пожениться, Конрад на три дня уединился в своем роскошном поместье в Бель-Эйр. Он не хотел ни с кем встречаться, не подходил к телефону, отменил все деловые встречи, что было совершенно не в его характере. Поняв, что Жа-Жа не суждено стать его женой, он погрузился в депрессию, не переставая о ней мечтать. Учитывая свойственную ему целеустремленность, умение добиваться своего, это можно было понять. Если ему говорили, что по каким-то причинам он не может приобрести понравившийся ему отель, он не только не отступался, а добивался своей цели с удвоенной энергией. Таков был его способ пробиваться к успеху. Возможно, он был избалован, считал, что ему все позволено, а скорее всего, в этом сказывался его упрямый характер. Люди вольны были думать о нем что угодно, он не обращал на это внимания, предпочитая идти своим путем. Однако сейчас на пути к его цели встала его же религия. Как всегда в минуты крайнего отчаяния, Конрад усердно молился Богу.

Всю жизнь Конрад говорил, что его «секретным оружием» в бизнесе были его тесные духовные отношения с Богом. Перед каждой крупной сделкой он молил Бога помочь ему верно оценить свои силы и возможные подводные камни, горячо верил, что ему будет внушено правильное решение. «Мало просто молить Бога о помощи, – говорил он. – Нужно уметь слышать. Назовите это интуицией или как угодно, но лично я считаю, что тот внутренний голос, который все мы слышим, это ответ на наши молитвы. Нужно жадно прислушиваться к этому голосу и принимать решения, основываясь на том, что он говорит. Мне представляется, что наша главная беда заключается в том, что мы не приучаем себя слышать этот голос. Мы принимаем спонтанные решения, мы не молимся, зачастую даже не раздумываем, а просто реагируем на сиюминутную ситуацию. Я убедился, что это неверный путь».

«Если после окончания молитвы человек чувствует себя обновленным, значит, его молитвы будут услышаны», – любил говорить Конрад. Усердно моля Бога помочь ему с проблемой насчет Жа-Жа, он действительно почувствовал себя лучше. Внутренний голос велел ему следовать зову своего сердца, говорил, что он заслуживает счастья, что, несмотря ни на что, они с Жа-жа будут вместе. «Я хочу жениться на Джорджии и верю, что Господь подскажет выход», – решил он. Душа его успокоилась, он хотел стать мужем Жа-Жа, и ничто – даже его религия – не сможет ему помешать.

Возможно, Конрад убедил себя, что будет счастлив с Жа-Жа, даже если церковь отвернется от него, что было бы для него тяжелым ударом. В таком случае не играла ли здесь важную роль сила его любви к Жа-Жа? А может, просто сказывалось его стремление добиться того, в чем ему отказано. Только он знал, что именно его поддерживало. Как часто происходит с людьми, охваченными страстью, спустя годы ему придется признать, что в то время он рассуждал не совсем здраво. В одном он был уверен: их отношения должны продолжиться. И вот он позвонил ей и сказал, что передумал, что не может жить без своей Джорджии. «Слава богу! – воскликнула она со своим милым акцентом. – Я тоже не могу без тебя жить, Кони». И они снова стали встречаться.

В конце марта 1942-го, когда они были в ночном клубе «Мокамбо» вместе с сестрой Жа-Жа Эвой и их общим венгерским другом Эндрю Солтом по прозвищу Банди, Конрад протянул Жа-Жа две маленькие коробочки с бриллиантовым кольцом в каждой. Она пришла в полный восторг. «Мне по-прежнему хотелось осыпать драгоценными камнями колени прекрасной дамы, – рассказывал он в своих мемуарах «Будьте моим гостем» об этом «безнадежно романтическом» периоде своей жизни, – и должен признаться, что я никогда не встречал женщины, более жаждавшей и достойной иметь их, чем Жа-Жа».

В одной коробочке Жа-Жа увидела крупный сверкающий бриллиант, который произвел бы впечатление на самого искушенного коллекционера драгоценностей. В другой находилось колечко с бриллиантом поменьше, но тоже достойным восхищения. Как она позднее вспоминала, ей, конечно, хотелось взять кольцо с большим бриллиантом. Однако для нее не было тайной, что кое-кто из знакомых Конрада уверен, что ей нужны только его деньги. Она обменялась с Эвой быстрыми настороженными взглядами. Разумеется, Жа-Жа знала, какое кольцо выбрала бы Эва, но решила воспользоваться случаем и показать не только Конраду, но и своим недоброжелателям, что она не настолько меркантильна, как они думают. Правда, нужно сказать, что Конрад вовсе не склонен был тратить на нее громадные деньги. Да, время от времени он дарил ей какие-то украшения, но не безумно дорогие. «Но я думаю, это изменится, когда он женится на мне, – говорила она Эве. – Наверняка такой мужчина, как он, обожает тратить деньги! Мне это тоже по душе. Значит, мы с ним подходим друг другу. Ты так не думаешь?» Эва возражала: «Жа-Жа, когда мужчина ухаживает за женщиной, он стремится понравиться ей. Если он сейчас не тратит на тебя деньги, с чего ты взяла, что будет делать это потом, после свадьбы?»