Лучший мир. Куш - Дмитрий Васильев

- Откуда?! – тут же из толпы раздалось несколько голосов. – Мы все бывшие легионеры, за редким исключением, большинство поклоняется Белфору.

- А великий мастер кузнечного дела среди вас есть? – не унимался жрец Даналыка. – Не кровью, так ремеслом своим связанный с Бореем…

- Нет у нас великих мастеров, - выкрикнул Будулай – Мастера есть, даже гранд-мастер один есть, а великих нет! И вообще, Борей не кузнецом был, а ювелиром!

- Эва оно как! – Дайчин от удивления даже крякнул. – Будулай, у него же молот в руках, какой он тебе ювелир?

- Обычный ювелир, - Будулай пожал плечами. – В руках у него молоток для чеканки…

- Косарем он был, а не кузнецом и уж тем более не ювелиром, где ты такой большой молоток для чеканки видал? – встрял в спор седобородый Зосима-косарь – И молотом он этим косу отбивал, чтобы режущая кромка тоньше была. Этой косой он Йобе и Мордуку голову обещал отсечь!

При словах Зосимы жрецы Йобы и Мордука удивленно переглянулись.

- Ты совсем из ума выжил, Зосима?! – из задних рядов послышался громогласный голос Лиама–камнетеса, огромного медведеподобного мужика – Всем ведомо, что Борей камнетесом был…

- Вот так рождаются легенды, сынок, - горько улыбнувшись прошептал мне Дайчин. – Они сейчас до того договорятся, что выяснится, будто тело Борея не в горниле кузницы сожгли, а в крошечном тигеле ювелира или вообще в пыль каменными жернова истерли, а затем развеяли!

- Всё, прекратите балаган! – рыкнул Марвин, пресекая начавшийся спор, который вот-вот должен был перерасти в драку. Каждый ремесленник деревни доказывал, что Борей был с ним одной профессии, начиная от плотника и заканчивая кожевенником. У кого в инвентаре присутствовал инструмент, хоть отдаленно похожий на молот, считал своим долгом об этом заявить. Когда толпа угомонилась из ее середины, не спеша, вышел Сумар Бади, охотник, про которого мне рассказывал отец несколько лет назад. Его движения были настолько точными, выверенными и плавными, что казалось, будто он не идет сквозь толпу, а толпа людей подает назад, огибая его со всех сторон. Выйдя на середину он безэмоционально произнес:

- Я славлю Борея. Ибо он бог справедливости и мести.

- Вот! – жрец Даналыка радостно взмахнул руками. – Мы сейчас дадим тебе выпить эссенцию жреца, и ты сможешь активировать алтарь Борея.

- Давайте, - ничего не выражающим голосом ответил Бади. – Выпью. Активирую.

- Говорят, в окрестностях столицы нашли труп Маизы, сбежавшей жены Бади, с отрезанной головой, - шёпотом зашептала женщина, стоящая рядом с Илу. – Не иначе дело рук Бади Сумара, нашел изменницу и казнил.

- Хватит сплетничать, - рыкнул отец. – Говорят ей. Кто говорит?

- Так это, торговец один, - испугавшись затараторила женщина. – Вот, намедни рассказывал, что нашли обезглавленное тело женщины…

- Какой-то женщины или именно Маизы? – уточнила Илу.

- Ну, - сплетница смутилась. – Торговец не говорил, конечно, что это Маиза, но догадаться ведь не сложно. Бади неделями в деревне не появляется, что ему мешало настигнуть Маизу у столицы и убить?

- Да то, что он ее мог поймать намного раньше, - стала пояснять Илу. – Он с охоты вернулся на следующий день после того, как торговец увез Маизу. Зная выносливость Бади, не сложно предположить, что он мог нагнать беглецов за день и покарать обоих. Зачем ему плестись за ними неделю и казнить только на подходе к столице?

- Вон оно как, - задумчиво протянула сплетница и принялась проталкиваться к самому краю образовавшейся толпы людей, чтобы рассказать своей соседке, как Бади Сумар на следующую ночь после того, как сбежала Маиза, поймал ее в лесу и убил вместе с торговцем, а тела их утопил в омуте реки.

В это время на площади расставили походные алтари. В центре стоял рубиновый алтарь с фигурой бога Белфора с вознесенным над головой двуручным мечом. Фигура Белфора, в отличие от фигур других богов, была в два раза больше, почти в локоть высотой. Вокруг его алтаря расставили алтари других старших богов, их как раз оказалось двенадцать, и композиция в целом была похожа на солнечные часы. Стрелкой служила тень, падающая от фигуры верховного бога, а цифрами были алтари богов. Там, где на часах находится цифра один, располагался алтарь богини Виты. Ее жрица села перед алтарем на колени и положила свои ладони у его основания. Вторым по очереди был бог Даналык, его жрец сделал то же самое, что и жрица богини Виты. Следом за ним процедуру повторили и остальные жрецы. Двенадцатым, замыкающим круг, был алтарь Борея. Марвин подвел Бади к алтарю, дал ему выпить какой-то жидкости из маленькой фляжки и указал охотнику, чтобы он сделал тоже самое, что и предыдущие одиннадцать жрецов. Затем он проследовал в центр круга и, когда солнце оказалось в зените, извлек огромный двуручный меч и провел им над головами остальных жрецов. Потом он вознес меч над головой, и это послужило негласной командой для барабанщиков, они тут же застучали по натянутой коже барабанов ладонями, а жрец произнес короткую гортанную молитву на неведанном мне языке. С кончика меча сорвался маленький красный файербол[6] и скрылся в вышине синего неба, чтобы через мгновения взорваться снопом ярких огней. Было очень похоже на фейерверки, которые я видел в прошлой жизни. Когда Марвин опустил меч, к центральному алтарю, от алтарей, стоящих по кругу, потянулись чуть видимые лучи, при этом цвет луча был идентичен цвету камня из которого был сделан алтарь. От алтаря Виты – зелено-изумрудный, от Даналыка – сине-сапфировый, от Йобы – оранжево-янтарный… Лучи исчезли, а фигурка Белфора как будто засветилась изнутри, чтобы через секунду излить в небо яркую вспышку с кончика меча.

- Алтари активированы, уснувшие нас слышат, - довольно произнес Марвин. – Те, кому исполнилось за прошедший год пять лет, сделайте пять шагов вперед. Я вышел из толпы и посмотрел на других детей, сделавших тоже самое. Нас оказалось семнадцать. Не плохо для деревни, в которой немногим более сотни домов.

- Семнадцать детишек, не плохо для деревни, в которой немногим более сотни домов, - вслух, слово в слово, озвучил мою мысль Марвин. – Что же, вставайте в ряд и по очереди подходите к тому богу, которого выбрали себе в покровители.

Процедура инициации была до безобразия