Попаданец не туда (СИ) - Терехин Степан

Лорд Тайвин встал со своего места.

— Милорды и миледи. Сейчас состоится суд над лордом Станнисом Баратеоном и теми, кто поддерживал его.

Толпа зашепталась. Тайвин кивнул палачу, сиру Илину Пейну, и тот, с отрядом стражи, куда-то ушел.

Через пару минут привели Станниса и нескольких плененных лордов.

Он выглядел довольно жалко, как побитый пёс. Наверняка Джейме Ланнистер выглядел точно также, когда его вытащили из темницы, чтобы потом откочерыжить голову.

Тайвин встал с места, чтобы начать обвинительную речь, по всем местным традициям. В Вестеросе очень любили церемонии и помпезность, наверное, так же сильно, как и в средневековом Китае. Суд над нерадивым вассалом это как правило целое шоу, со свидетелями, показаниями и торжественным зачитыванием титулов. Причем вершить суд имеет право только сюзерен этого вассала или король, таковы излишки феодальной системы. «Вассал моего вассала — не мой вассал».

Но я понял замысел Тайвина, поэтому опередив его, встал и спустился по ступеням трона, на ходу оглашая список обвинений против Станниса.

— Вы обвиняетесь в осуществлении мятежа против своего законного короля, нарушении вассальных клятв и посягательстве на трон! Также, вы обвиняетесь в убийстве своего брата Ренли Баратеона и колдовстве, которое вы творили с помощью красной ведьмы из Асшая. — я остановился на последней ступени, в двух метрах от Станниса. — У тебя есть, что сказать в своё оправдание, дядюшка?

Несмотря на побитый вид, Станнис гордо вскинулся.

— Я требую испытания поединком. Пускай Боги решат мою судьбу!

На моем лице появилась предвкушающая улыбка.

Глава 18. Шемякин суд

— Я требую испытания поединком! Пусть боги решат мою судьбу.

— Какие боги, дядя? — я усмехнулся. — Иль ты о Семерых? Ведь традиция испытания поединком — это андальская традиция, свойственная только вере в Новых Богов.

Станнис настороженно замер. Он начал подозревать к чему я клоню.

— Но так как ты принял этого заморского божка и осквернил огнем святыни Семерых, ты не смеешь даже заикаться об испытании поединком. — вещал я. — Правильно ли я говорю, Ваша Светлость? — обратился я к Верховному септону.

Старикан подобострастно кивнул.

— Совершенно верно, ваше величество. Ваш острый ум и железная логика восхищают!

— Оставьте лесть, Верховный септон. Лучше скажите, как представитель веры, имею ли я все основания отказать в проведении поединка?

Дело в том что, я планировал заручиться поддержкой септонов и собирался держать руку на пульсе, чтобы устранить Его Воробейшейство как только он появится. Поэтому мне нужна была легитимность в лице местного духовенства.

— Разумеется, ваше превосходительство! Вы полностью в своем праве.

— Чудесно. — довольно протянул я. — Ты слышал дядя? — я обернулся к Станнису. — Я отклоняю твое требование.

Станнис заскрипел зубами.

— Как помазанный рыцарь, я имею право на испытание поединком. — прошипел он.

— Я лишаю тебя рыцарского титула — парировал я.

Пора выносить приговор, пока это не затянулось.

Я кивком приказал Пицелю записывать.

— Я, Джоффри Баратеон, законный король андалов, ройнаров и первых людей. Хранитель мира и властитель семи королевств, выношу приговор лорду Станнису Баратеону. Он обвиняется в мятеже, в отречении от веры в Семерых и в попытке занять трон.

Я выдержал драматическую паузу.

— Я лишаю его всех титулов и земель, я лишаю его дворянского титула, я отрекаюсь от родства с ним. — мой голос эхом раздавался под сводами Тронного зала. — И приговариваю его к смерти.

Поднялся шум. Придворные начали громко выражать сомнение и оспаривать приговор. Мол, слишком жестоко, он же ваш дядя.

Но я был неумолим. За мятеж надо карать беспощадно, чтобы думали, перед тем как бунтовать и чтобы другим неповадно было.

Тирион лишь покачал головой, Тайвин молчал, а Серсея всецело выражала солидарность с моим приговором.

Станнис дернулся.

— Я требую суда! Ты не имеешь на это права, поганый плод инцеста и омерзительный узурпатор.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Все ахнули. Говорить такие гнусности в лицо королю — смертельное оскорбление, которое можно смыть только кровью. Интересно, как отреагирует король?

Внутри меня что-то зашевелилось. Неудержимое чувство гнева и желание выплеснуть всю ярость и ненависть. Ох, как же я ненавижу эти моменты. Будь проклят этот выродок Джоффри, от которого мне досталась эта вспыльчивость, этот неконтролируемый гнев. Стоит чуть задеть или хоть как-то триггернуть меня, так сразу наружу лезет всё дерьмо и начинается буйство. Мне иногда даже жаль Джоффа, понимаю, что с такой дурной наследственностью и припадочной генетикой, у него не было иного пути как пути неуравновешенного психопата.

И самое обидное это то, что я не могу контролировать это. Приступ гнева как находит, так и уходит. Так же внезапно и непредсказуемо.

От злобы я сжал кулаки добела, но вовремя закрыл глаза и сосчитал до десяти, пока гнев слегка не поутух. В противном случае, худо бы пришлось носу Станниса, по которому я очень хотел въехать кулаком.

— Ты настаиваешь на суде поединком, дорогой дядюшка? — нарочито ласково, нараспев спросил я.

— Да! — довольно воскликнул Станнис.

Я мысленно потирал ручки.

— Чудно. Кто будет представлять тебя?

— Я сам.

— Самонадеянно, весьма. Ты никогда не блистал в фехтовании. — откровенно издеваясь, протянул я. — Хватило трёх простолюдинов, чтобы пленить тебя. Радуйся хоть, что они не были женщинами, иначе это был бы несмываемый позор.

Публика прыснула.

— Со мной будет Владыка Света! Он не даст мне проиграть. — пафосно произнёс Станнис

— Твой красный демон такой же ложный как деревья северян. Но пусть будет по-твоему. — я театрально прокашлялся. — Моим защитником будет… Огонь!

В зале установилось гробовое молчание. Уверен, они предались ностальгии и вспомнили как когда-то, в этом же зале, Безумный Король Эйрис сказал те же слова и поджарил Рикарда Старка, отца Неда, когда тот потребовал испытание поединком.

Я подал знак Галлину, пироманту Гильдии Алхимиков. Именно на нем лежала работа с диким огнем, во время подготовки к битве за столицу. За помощь, предоставленную в Битве на Черноводной, он получил титул лорда, но к этому не прибавили ни земель, ни замка.

Галлин кивнул и бегом умчался куда-то, чтобы вернуться через минуту с двумя алхимиками.

Те взяли два каната и одними концами обвязали две противоположных колонны, а другими концами связали Станниса по рукам и ногам.

Шепот в зале нарастал, а до Станниса только сейчас стало доходить что происходит.

Он попытался вырваться, но стража крепко держала его, пока пироманты делали своё дело.

Получилось забавное зрелище.

Один канат связывал две руки Станниса и был привязан к одной колонне, а другой связывал две ноги и был привязан к другой, противоположной, колонне.

Получается, что Станнис висел в метре над землей, словно лежал в гамаке.

Галлин и пироманты тем временем развели под ним костер и планомерно раздували его.

Станнис матерился и едва сдерживал крик, но когда языки зеленого пламени начали касаться его спины, он издал душераздирающий вопль и начал вертеться и извиваться как уж насаженный на шампур.

Запах паленой плоти ударил в ноздри. Чуть не затошнило.

Постепенно, вопли Станниса умолкали и спустя минуту полностью прекратились.

Я встал, и с трудом сдерживая, подступившую к горлу тошноту произнес:

— Такая участь ждёт всех мятежников, посмевших бросить вызов мне.

И быстрым шагом вышел из зала.

А Мизинец крепко задумался о чем-то, глядя на догорающие останки Станниса Баратеона.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Глава 19. Семнадцать мгновений войны

На заседании Малого Совета подводились итоги. Ныне совет пополнился двумя новыми людьми.

Лорд Мейс Тирелл занял недавно созданную, по сути лишь номинальную, должность Первого советника. Находясь на этой должности, он ни за что не отвечал и не выполнял никакой работы, кроме просиживания штанов в зале Малого Совета. Но право голоса он имел.