«Горящая» путевка - София Чайка

— Не тряси меня так сильно! Моя несчастная голова раскалывается от боли!

Но Рафаэля это не остановило. Он тоже просил ее кое о чем. Но разве она послушала его? Теперь главное не сорваться и довести разговор до конца.

— Я не выйду за тебя, негодяй! Или брошу навсегда! Или уволю к черту! Кто бы ты не был. Уйди, дай мне поспать!

— Поднимайся. Это не твоя кровать.

Рафаэлю уже приходила в голову малодушная мысль — уйти в другой номер и оставить здесь Мелину досматривать сны. Но он понимал, что это не решит его проблему, поэтому продолжил тормошить пьяную подружку.

Девушка, наконец, соизволила открыть один глаз и даже сделала попытку улыбнуться, но этот оскал мало напоминал улыбку соблазнительницы.

— А, это ты? Хорошо повеселились!

— Смотря, кто.

Веко Мелины устало опустилось, а красивое лицо вновь исказила гримаса.

— Свет мешает. Выключи.

— Нет. Будем разговаривать так. Пить надо меньше.

— Обязательно нужно разговаривать? — простонала Мелина. — Раньше мы не слишком много говорили, и это нам не мешало. К тому же, ты мне не отец, чтобы указывать, что делать, а что нет. Без тебя хватает воспитателей.

— Вот тут ты права. Я тебе не отец. И даже не брат. И уж тем более не муж. Поэтому терпеть твои выходки далее не намерен.

Мелина соизволила открыть оба глаза и подтянулась на локтях, чтобы упереться спиной об изголовье кровати. Приподняв кверху совершенные дуги черных бровей, она зевнула и промямлила:

— Ты что сейчас сказал? Я плохо соображаю. Спать, что ли, со мной больше не будешь?

Да, эта девушка всегда изъяснялась прямолинейно.

— Не буду.

— И сколько не будешь? Неделю? Месяц? — Девушка прищурила свои миндалевидные глаза и насмешливо протянула: — У тебя кто-то есть!

— Есть.

— Так бы и сказал, что ты сегодня занят. Мы бы в другой раз поиграли. К чему было так возмущаться?!

— Не будет другого раза, Мелина. Я н… надолго занят.

У него чуть не вырвалось «навсегда», но у Рафаэля не было времени раздумывать над этим.

— Никогда!? То есть, вообще ни разу? — Он впервые видел эту женщину настолько потрясенной. — Я тебе не верю… Кто она?

Маленькая пауза перед последним вопросом подсказала Рафаэлю, что Мелина, наконец, действительно проснулась и, кажется, протрезвела. Но за последнее он не мог поручиться.

Темные взлохмаченные волосы падали на лицо и явно ей мешали. Она отбросила их резким движением. Было такое ощущение, что Мелина сейчас вцепится ногтями в его лицо. Он, конечно, не испугался, но драка с сестрой Клио в его намерения не входила. Он ни разу в жизни не воевал с женщиной. Не собирался Рафаэль сообщать ей и о Лизе.

— Это тебя не касается. Иди-ка ты в свою постель, Мелина. Тебе нужно выспаться.

— Выспаться!? — Мелина вскочила с кровати и голая заметалась по комнате в приступе бешенства. Странно, но вид этой красивой обнаженной женщины его совсем не возбудил. Она же принялась выкрикивать угрозы. — Да пошел ты! Я все папочке расскажу, и он тебя… и твой бизнес…

— Угомонись. Ничего он мне не сделает. А вот тебя замуж точно выдаст. За кого сочтет нужным. И вообще, одевайся и уходи. С меня достаточно игр.

— Ты… ты меня выгоняешь!?

Он промолчал, а Мелина остановилась перед ним, упершись изящными кистями с множеством браслетов в бока. Эта женщина — стройная, грациозная, сексуальная — больше не привлекала его. Видимо, взгляд Рафаэля оказался достаточно красноречивым, потому что она прошипела, выплевывая злые слова:

— Я отомщу. Ты еще будешь умолять меня. И знаешь, что тогда я сделаю? — Мелина приблизила свои дергающиеся губы к его лицу. — Я снова свяжу тебя. И буду делать с тобой все, что придет мне в голову! Ублюдок!

Да, его мать вышла замуж за отчима, будучи беременной от другого мужчины, но Рафаэль никогда не чувствовал себя ублюдком. Его родители не позволили.

Он, скорее всего, никогда не сможет простить Мелине именно этого оскорбления, а еще той беспомощности, которую испытал этой ночью.

— Убирайся.

Она ушла, но гул от захлопнувшейся двери еще долго эхом раздавался в голове Рафаэля. Как он дошел до такой жизни?

— Мне нужно идти.

Ками хотелось сказать, что он вовсе не должен никуда уходить, но следовало помнить о Лизе, которую она лично выманила из берлоги, или «волшебного замка», в котором та сочиняла свои сказки. Она и так вчера игнорировала подругу почти весь день. И ночь. Хотя последняя оказалась невероятной, Камилла сказала то, что должна была сказать:

— Да, да.

Они оба почти шептали, чтобы не разбудить Лизу, но это был страстный шепот.

Ками повисла у него на шее, а он целовал ее. Еще, и еще раз.

Он не хотел уходить. Она не хотела его отпускать.

А кто бы отпустил после такой сказочной ночи? Но Ками никогда не была назойливой любовницей. Не собиралась становиться такой и сейчас. Она заставила себя разжать руки и даже слегка оттолкнула мужчину.

— Теперь можешь идти.

«Викинг» приласкал ее взглядом, восхищенным и многообещающим, и Ками довольно улыбнулась потрескавшимися губами. Ничего, у нее есть чудодейственный бальзам на все случаи жизни. Уже вечером ее губы снова будут мягкими и гладкими. А может и раньше, если «викинг» попадется ей на глаза.

Он еще раз посмотрел на нее, на этот раз немного по-другому, словно хотел что-то сказать, но лишь тряхнул головой и ушел не оборачиваясь.

Камилла неожиданно долго стояла у открытой двери и смотрела ему в след, надеясь… Что обернется? Вернется?

Зачем? Ведь они снова увидятся уже этим вечером и снова будут любить друг друга, а она, наконец-то, узнает его имя. Почему-то после этой ночи это стало для нее важным.

Можно было спросить и сейчас, но она почему-то не спросила. Не привыкла спрашивать. Ее прежние любовники всегда сами представлялись ей, хвастались своими достижениями и регалиями, но ее это мало интересовало.

Прошедшей ночью что-то изменилось, что-то внутри нее самой. Этот мужчина покорил ее своей силой, сдержанной страстью, пониманием. Он не вел себя эгоистично, в отличие от всех тех, кто уже побывал в ее постели. Ками даже выбралась из нее, чтобы проводить мужчину до двери. Прежние любовники довольствовались лишь ее приказом, хотя и произнесенным мягким голосом: «Захлопни за собой дверь, будь любезен».

Что-то она совсем размякла и рассуждает, как влюбленная дурочка. Влюбленная?! Это уж слишком!

Ками закрыла дверь и отправилась в душ.

Лиза проснулась от яркого солнца, светившего прямо в лицо. Она на несколько секунд прикрыла глаза рукой, а затем, предварительно поморгав, чтобы восстановить зрение, недовольно уставилась на подругу. Та решительно поднимала римские шторы, что-то напевая себе под нос.