Я всё ещё люблю - Анна Никитина

моя дочь. Боже. Я папа. Я отец. Только локоны Анины. Такие же светлые волосы, как у неё. Сам замечаю, как в комнате за нами наблюдают. Это что-то нереально магическое. Знаете, такие встречи только в фильме бывают.

Только Вика действует необдуманно.

— Какая прелестная малышка! — улыбается Вика этой малышке. Ей правда тяжело устоять, чтобы не улыбнуться. — Кир, она так на тебя похожа. У неё даже ямочка на подбородке такая же, — произносит без задней мысли подруга, оборачиваясь то на малышку, то на меня. И только потом понимает суть сказанного, ловя мой взгляд. Соня понимает чуть по другому, начиная выворачиваться. Аня не успевает отпустить, как дочь срыгивает на неё.

— Соня… — возмущенно реагирует Аня. И спускает на пол. Малышка же неуверенно шагает в мою сторону.

А у меня страх возникает, что если не так что-то сделаю. Я же не знаю, как ей нравится. Как ей хорошо. Я упустил столько времени с ней. И Аня ничего не сказала. Почему не сообщила о беременности? Я бы все тут бросил. Приехал бы к ней. Помогал. Боже, как она вообще одна там справлялась? И работала, и училась, и с ребенком была.

Совесть просыпается. Но я же не знал. Сам себе отвечаю. Мог написать. Позвонить. Спросить, в конце концов. Но я же выбрал гордость. Только вот к черту она нужна, эта гордость. Когда она сама загибалась с ней. Ночь не спала. На себе всё тянула. Твою мать. Себе сейчас морду готов раскрасить. И вернуть сейчас трудно будет. Сам кучу всего наговорил. Обидел. Отказался же от дочки. Но я ж не знал, что она моя. Моя кровь. Моя плоть. Мой род. Боже…

Соня рядом становится. Мишку отдает.

— Красивый, — отвечаю первое, что на ум приходит. Она уже в сережках. Такие маленькие беленькие гвоздики.

— Кто тебе подарил такого мишку? — присаживаюсь рядом на корточки.

— Пойя. — лепечет малышка на своем. Только по смыслу догадываюсь.

— Одей кукуку. — протягивает куклу с разноцветными волосами и платье.

— Это платье? — спрашиваю малышку. И она кивает.

— А как куколку зовут?

— Сëня, — отвечает малышка.

— Сеня — это же мальчишеское имя.

— Соня, — поправляет Аня.

— А, Соня? — смотрю на малышку.

— Дя. Плинцесса Сëня. — вертит в руках одетую куклу и плавно передвигается ближе к моим коленям. Аккуратно за них придерживаясь.

— Ты тогда тоже принцесса. Тебя же тоже Соней зовут.

— Дя, мамина плинцесса. — улыбается Соня. И я таю. В ней такое отражение меня, что я плавлюсь, как мороженое. Хочется её прижать. Но боюсь. Только участвую в её играх. Хочу теперь ближе быть. Чтобы папой назвала.

— А папиной принцессой будешь? — тихонько спрашиваю, пока Аня красиво осаживает Вику. В эту клоаку влезать не хочу.

— У меня нетю папы. — под дых бьет Соня. Так, что выть хочется. Ничего обо мне не говорила Соне.

— А я, можно, твоим папой буду?

— Дя. Ты холосый. Вот Миска со мной мало иглает. Он тоже просил быть моим папой. Но мне он не нлавится.

Мишка, значит. Интересно, кто этот Мишка? Я бы этому Мишке уши бы надрал так, чтобы и дорогу забыл.

— Обещаю. С Мишкой ты играть больше не будешь.

— Плавда?

— Папа Кирилл всегда свои обещания выполняет. — беру малышку на руки, и она охотно сидит. Играем вместе. Первый контакт налажен. Хоть и трясутся все поджилки. Ребенок уже всё понимает. Тонко чувствует. Поэтому ей только правду надо выдавать в мягкой форме. А главное, они запоминают. И их доверие очень быстро можно сломать, а восстановить уже сложнее. Поэтому и налаживать контакт с Аней придется через Соню. Сейчас она холодная, как льдинка. В этом и моя вина.

— …Может, я тоже смогу остаться, а завтра вместе с вами вернуться в город? — спрашивает Вика у моего отца. Только я опережаю.

— Я тебя отвезу, — подаю голос. Аня тоже это слышит. И воспринимает по-своему. Мы обязательно поговорим. Чуть позже. Сейчас триггер в виде Вики нужно убрать.

Хорошо, что машину изначально в гараже оставил. Сейчас бы очищать пришлось долго. А я не хочу задерживаться. Тем более, что Аня остается у нас.

По городу уже работают службы. Дороги не так забиты, но немного все же попадаем в пробку.

— Спасибо, что вызвался отвезти. Сама бы я не добралась в такую погоду.

— Я сам тебя пригласил. Поэтому это был мой долг. Ну и вряд ли бы твоя тетя была бы рада, что я тебя отправил одну. Она бы уже моему отцу звонила. А я не хочу его напрягать.

— Ты мой благородный рыцарь. — улыбается Вика

— Не идеализируй то, что я делаю. — отвечаю резковато.

— Останешься сегодня? — спрашивает Вика.

— Нет, — мотаю головой. — Я больше не останусь, Вик.

— Это из-за неё?

— Да. — правдиво отвечаю.

— Ты знал, что она вернулась?

— Да.

— Это из-за неё ты перестал ко мне приходить?

— Нет, я сам так решил.

— Ты вернешься к ней?

— Если сможет простить, то да. Я хочу быть с ней.

— А как же я?

— Вик, ты изначально знала, что кроме секса мне тебе нечего предложить. И ты…

— Согласилась, — дополняет… — Но я думала, что мы сможем притереться друг к другу. Ты сможешь её забыть, и мы поженимся. Помнишь, как моя тетя и твой папа мечтали?

То, о чем мечтал мой папа, громко сказано. Её тетя, двоюродная сестра моего папы, всегда мечтала с нами породниться. Мама Вики была не такой. И всегда приземляла взлеты Вики. Старалась больше положительных качеств внести в её воспитание. Только не успела. К сожалению, саркома не пощадила. И родная сестра моего папы умерла двенадцать лет назад. И только её двоюродная сводная сестра приняла Вику и начала заниматься её воспитанием. Таскалась вечно за нами. Пыталась стать частью нашей семьи. Якобы не отделять Вику от корней её семьи. Да и Вика сама её выбрала. Отец предлагал её удочерить, и мы были согласны. Но отец