Записки матримониальной путешественницы - Алёна Тоидзе

шуткой в одиночестве. Бурое пятно от колы расползалось по блузке быстро и беспощадно. Видя, что никто больше не смеется, он попытался “объяснить”.

– 

Ну она такая серьезная сидела, я хотел развеселить… – все еще продолжая улыбаться развел руками он

Я молча взяла свой бокал с красным вином и плеснула ему на его небесно-голубую Paul&Shark. Димитрис и Анна засмеялись и Сэму ничего не оставалось как тоже улыбнуться.

– 

Вот видишь, теперь смешно – подвела итог нашего поединка я, вставая.

Мы попрощались с соседями и поехали домой. Всю дорогу Сэм молчал, хотя было видно, что он зол. Войдя в дом, я пожелала ему доброй ночи и свернула в свою комнату, давая понять, что сегодня ему лучше за мной не следовать. Ворочаясь в постели я крутила в голове прошедший вечер и думала о том, почему он так сделал, правильно ли поступила я и как вообще все это понимать… Ответов не было и я уснула.

Едва открыв глаза я увидела на тумбочке рядом с кроватью розу в маленькой синей стеклянной вазочке. “Значит все-таки понимает, что накосячил. Уже неплохо…” – подумала я и вышла на террасу. На столе стоял красиво сервированный завтрак с шампанским в ведерке. “Извинения от заведения” – так я назвала его мысленно.

Сэм стоял ко мне спиной у мангала и жарил яичницу. Обернувшись на звук моих шагов, он широко улыбнулся, подошел и чмокнул меня в лоб: “Привет, милая. Садись за стол, все готово” Я почувствовала, что голодна и с удовольствием заняла место. Сын обычно спал до обеда и в утренних мероприятиях, включавших и завтрак тоже, участия не принимал. В воздухе витал мой вопрос “Какого х… это вчера было?”и, надеясь получить на него ответ, я буравила взглядом спину Сэма. Но он, казалось, не чувствовал моего испепеляющего взгляда, ловко управлялся с яичницей и что-то напевал себе под нос. “Или деланно маскируется или действительно не понимает что такого произошло” – думала про себя я.

Наконец, он выключил гриль, тщательно протер все рабочие поверхности тряпочкой (я уже была готова его убить!) и направился к столу. Аккуратно налив нам в длинные узкие фужеры шампанского, он, наконец, взглянул на меня улыбнулся и вдруг резко поменявшись в лице, произнес:

– 

Тебе совершенно необязательно было позорить меня вчера перед МОИМИ друзьями – он нарочито сделал акцент на слове “моими”, как бы давая понять, что, несмотря на нашу с Анной вспыхнувшую дружбу, это все же были его друзья и его жизнь.

Я офигела. Такого поворота я не ожидала. Я ожидала извинений, признаний в том, что, мол “был пьян, дурак, виноват, исправлюсь”, но не наездов и обвинений меня в том, что изначально начал делать он.

Я поставила бокал и собралась сказать все это ему, но не успела.

– 

Я прощаю тебя на первый раз, больше к этой теме возвращаться не хочу. Приятного аппетита.

Он резко отодвинул тарелку, свой стул, встал и ушел. Больше в этот день мы не разговаривали.

Первым моим желанием после этой истории было собрать вещи и уехать. Я уже даже начала их собирать. Но, пересилив это импульсивное желание, я попыталась обдумать все без эмоций. Мой обратный билет был через 3 дня, если я уеду сейчас, то мне нужно будет где-то эти 3 дня жить. Я приехала под полное обеспечение Сэма, своих денег у меня у меня хватило бы максимум на то, чтобы добраться до Дубровника и прожить там день-два. Да и выуживать из бассейна счастливого и ни о чем не подозревающего сына и объяснять ему что произошло – тоже не хотелось. Придется остаться и как-то разруливать.

Поздно вечером я сидела на качелях на террасе и вглядывалась в темноту, в которой буквально час назад исчезли море, горы и небо. Прямо за перилами террасы начиналась темно-синяя бездна. Было красиво и почему-то грустно. Я не знала как себя вести с этим человеком, он как будто носил броню сквозь которую не доходили обычные человеческие эмоции, он не хотел ничего обсуждать и проговаривать, назначив крайней меня без суда и следствия. Мои мысли прервал луч фонарика на телефоне Сэма.

– 

Алекс, ты тут? – спокойно и как-то даже участливо произнес он.

– 

Да, – чуть хрипло от неожиданности и долгого молчания быстро произнесла я

– 

Можно мне присесть?

– 

Зачем ты спрашиваешь, это же ТВОЙ дом, – скрывать сарказм было бесполезно, он все равно бы просочился.

Сэм присел рядом и обнял меня за плечи. Ничего не говоря и не реагируя на мой выпад он просто прижал меня к себе, зарылся лицом в мои волосы и замер. Я подумала, что это было “прости” на языке Сэма. Сказать это ртом было выше его самолюбия, а вот так, проявив нежность, он мог себе позволить. Мое сердце растаяло, я его простила.

Оставшиеся 3 дня пролетели быстро и без “галочек” в адрес Сэма. Я даже почти забыла про ту историю, никак не объясняя случившееся самой себе, просто не анализируя. Я наслаждалась солнцем, морем, Сэмом и нашим временем вместе. Вечером накануне отъезда Сэм спросил меня когда мы увидимся снова. «Когда ты найдешь для меня время» – ответила я. Мы решили встретиться через 2 месяца в Барселоне, которую я обожала. В день моего отъезда мы выбрали дату и он купил нам с ним билеты.

Глава 3.

Мы с сыном вернулись домой. Оба под впечатлением, полные эмоций и воодушевленные. Мы постоянно вспоминали “наш” дом, бассейн, смешные моменты из путешествия. При этом он осторожно упоминал о Сэме, а на мой прямой вопрос понравился ли ему Сэм – только пожимал плечами и отшучивался: ”Басик у него норм”.

Что касается меня – то я скучала и поэтому с головой ушла в работу. Точнее сказать – меня “ушли” в работу. Начальник отдела Антон навешал на меня новых задач, судя по всему, ему как кость в горле были все мои путешествия. Антон платил ипотеку и растил троих детей, поэтому путешествия себе позволить не мог, и как следствие – ненавидел меня слегка, о чем и не забывал сказать каждый раз когда я приходила к нему подписать очередной маленький отпуск. “Александра, я тебя ненавижу!” – прямо так и говорил он, подписывая (а куда ему деваться – имею право) очередное мое путешествие. Я брала отпуска всегда всего по нескольку дней и “привязывала” к каким-то праздникам или выходным, чтобы экономить дни.

До нашей