Изгой - Сэди Джонс

Он схватил Льюиса за запястья и прижал его к стене, навалившись всем телом. Тот умолк и попытался закрыть голову ладонями, но Гилберт снова перехватил его руки и силой убрал от лица.

Он огляделся – все ящики из комода были вывернуты. Осколки на полу, судя по всему, остались от зеркала, которое раньше стояло на комоде.

– Джейн! – крикнул Гилберт. Льюис беззвучно задергался в его руках. – Джейн!

Они оба запыхались. Гилберт прижимал сына к стене, а того била крупная дрожь.

На лестнице послышались шаги, и вскоре на пороге возникла Джейн.

– Господи… Льюис…

– Уведи его отсюда, а я пока приберу.

– Нет уж, это вы его уведите. Каждый должен делать свое дело.

Неожиданно резкий тон поразил Гилберта. Мало того что сцена вышла совершенно безобразная, так еще и Джейн его терпеть не может. Он рывком поставил Льюиса на ноги и поволок на лестницу. Мальчик молча упирался, Джейн выразительно смотрела вслед. Гилберт ногой захлопнул дверь, скрипя зубами от досады и ярости.

Он притащил сына в спальню, крепко держа за запястья. Оба по-прежнему молчали. Наверняка сын уже понял, что сопротивляться бесполезно, решил Гилберт. Льюис внезапно показался ему совсем маленьким.

Опасаясь повредить ему руки, Гилберт ослабил хватку и усадил сына на кровать. Некоторое время он нависал над ним, не решаясь сесть, затем наконец опустился рядом. Льюис отрешенно молчал, как будто находился где-то далеко.

– Тебе лучше? – Гилберт старался говорить как можно ласковее, чтобы достучаться до сына, однако тот не шелохнулся. – Другой отец задал бы тебе хорошую трепку за такие фокусы. Но ты мой сынок, и я хочу тобой гордиться, а не краснеть за тебя. Ты понимаешь, что поступил очень плохо? Разве ты хочешь вырасти плохим человеком? Послушай меня внимательно.

Льюис заморгал и взглянул на отца.

– И не надо оправдываться маминой смертью. Это отвратительно и оскорбляет ее память.

Гилберт умолк в ожидании, Льюис не отвечал, только внимательно смотрел ему в глаза. Тогда Гилберт поднялся и, подойдя к двери, открыл ее нараспашку.

– А теперь давай-ка ты поможешь Джейн убрать то безобразие, которое натворил. Я сегодня вечером ухожу в гости, увидимся завтра. И довольно фокусов!

Мальчик встал и направился к выходу.

– Льюис, посмотри на меня!

Тот остановился.

– Ты ничего не хочешь сказать?

Льюис нахмурился, силясь угадать ответ.

– Прошу прощения, сэр. Спасибо.

– Хорошо, можешь идти.

Он вышел и закрыл за собой дверь.

Джейн усадила мальчика ужинать в кухне и вымела остатки стекла из его комнаты, пока он ел. Разбитое окно она закрыла доской, а в щели по бокам напихала лоскутов. Ей хотелось как-то утешить Льюиса, но тот не плакал.

У Кармайклов Гилберт выпил лишнего и за руль сесть не мог – уже не в первый раз. Такое ощущение, что смерть Элизабет давала ему право совершать некрасивые поступки без вреда для репутации. Гилберту сходило с рук, что он захрапел на диване у Кармайклов после ужина или что не дождался основного блюда, а потом был обнаружен в саду беспробудно спящим. Все вели себя так, будто ничего и не происходило.

Кит проснулась в шесть, пока все еще спали, оделась и выскользнула в сад. Заскочив в гостиную за спичками, она увидела ноги Гилберта, торчащие с дивана. Он уснул в одежде, с развязанным галстуком, нелепо вывернув голову. На полу стояли пепельница и бутылка виски. Кит огляделась, как будто ожидала увидеть Льюиса. Она какое-то время наблюдала за Гилбертом, размышляя, почему некоторые взрослые так уродливы, почему мистера Олриджа называют «таким душкой» и будет ли он с ними завтракать. Вот бы Льюис тоже пришел! Она бы показала ему свой тайный лагерь в лесу. Но он все каникулы не показывался, и поиграть со старшими его теперь не звали. Кит выудила коробок спичек из ведерка для угля и на цыпочках вышла.

Она выскользнула через дверь у кухни и помчалась в лес. Покрытая инеем трава хрустела под ногами. В лесу Кит развела костер, чтобы согреться, и воображала себя цыганкой, пока не настало время идти домой.

Глава шестая

В магазине стояла ужасная духота. А еще туда не проникал дневной свет, так что не определишь, который час. Кит и Льюис сидели под длинной вешалкой с плащами. Если почти прижаться лицом к линолеуму, можно было увидеть ноги продавщицы, Тэмзин и Клэр. У Кит в кармане лежали три шарика, у Льюиса – семь и мелок. Они расположились лицом друг к другу, вытянув ноги и соприкасаясь подошвами, чтобы шарики не укатились. Оба давно проголодались, а время тянулось бесконечно. Льюису предстояло встретиться с отцом и Элис Фэншо в маминой квартире в Найтсбридж. Оттуда они собирались на праздничный обед в «Ритц». Сейчас он об этом не думал, просто играл в шарики с малышкой Кит и покорно примерял одежду, которую подбирала ему миссис Кармайкл: она взяла у Гилберта пачку скидочных купонов и согласилась сводить Льюиса в магазин одежды вместе со своими дочерьми.

– Просто загляденье! – повторяла она, скупая вещи с ошеломляющим размахом.

Казалось, ему хватит на всю оставшуюся жизнь. С одной стороны, грустно всю жизнь носить одну и ту же одежду, да еще и ту, которую ты терпеть не можешь, а с другой – счастье раз и навсегда избавиться от походов в магазин, где тебя с ног до головы измерят и ощупают дамы с несвежим запахом изо рта.

– У меня шешнадцать, – объявила Кит.

Она сильно шепелявила, а еще кривила рот, чтобы скрыть щербинки между зубами. «Интересно, она всегда будет разговаривать, кривя рот? Не очень-то симпатично», – решил Льюис.

В честь его дня рождения отец попросил Джейн украсить стол веточками и зимними ягодами из сада. Когда Льюис спустился и обнаружил праздничную композицию, его замутило, как будто с ним сыграли злую шутку. Застыв на пороге, он молча таращился на стол. При виде сына Гилберт вскочил на ноги.

– С днем рождения, Льюис!

Льюис чувствовал себя глупо и скованно. А еще ему было стыдно неизвестно за что.

– Спасибо, сэр, – вежливо ответил он и сел.

Ветки остролиста лезли в лицо за завтраком, только подчеркивая нелепость затеи с украшением. Льюис развернул подарки, потом они с Гилбертом поели, не глядя друг на друга. Только уходя на работу, отец ненадолго задержался в дверях и потрепал сына по голове.

– Умница. Хороший мальчик.

После его ухода Льюис сидел на лестнице, пока не приехала Клэр Кармайкл с дочерьми и не увезла его в Лондон. А теперь он стоял на