Отставник - Павел Чук

туалет, построение, завтрак, осмотр… или сначала осмотр, потом завтрак. Не помню. На абитуре утренних осмотров не было. Потом по распорядку занятия, но они вроде через день начинаются. Наверно, чем займут.

— Главное, чтобы не шагистикой, а то в кадетском корпусе находился, мама не горюй! — встрял в разговор Иван.

— Ты кадет? — удивился Кот.

— Да, а что?

— Ды, нет, просто думал, что после кадетского корпуса сразу сержанта присваивают.

— Я не Семёновское кадетское заканчивал, а при школе у нас был кадетский корпус, его. Последние два года обучения только и знали, что шагали, шагали, шагали…

— М-да. Ладно. Потом обед, самоподготовка, ужин, отбой. Не считая всяких разных построений перед каждым событием. И так по кругу, — закончил перечислять распорядок дня Кот.

— Это понятно, а стрелять, когда будем? — уточнил Дэн.

— Не знаю. Надо посмотреть расписание, когда боевая подготовка. Кстати, а расписание занятий кто-то удосужился записать или скинуть на планшет?

— Так планшеты все отобрали и телефоны оставили только те, что без фотокамер, — пояснил Мышь.

— Это я не подумал, да.

— У меня есть расписание, — достал из тумбочки распечатку занятий первого курса.

— Ну, Зелёный, молодец! Смотрите, первые две недели одни лекции, физуха, а потом… — но не успел он договорить, как в кубрик вошёл командир отделения Серый.

— Значит так, первого дня занятий у нас не будет. Наш взвод заступает в наряд по кухне.

— Это как? Мы ж присягу не приняли, — возразил Мышь.

— Не приняли, так тебе оружие и не дадут, — парировал Серый.

— Только нож без вилки, — хмыкнул Кот, — будем грузчиками работать, продукты со склада на кухню таскать, картошку чистить, а если повезёт, то и пожарить сможем, так чуток, после отбоя.

— Экий ты шустрый.

— Какой есть. У меня старший брат два года назад закончил это училище. Я почти всё знаю. Он сейчас лейтенантом где-то в Тьму Таракани служит, зато год за два идёт. Как капитана присвоят, обещали перевести в столицу.

— Ладно. Сейчас свет потушат. Так что у кого какие дела ещё есть, быстрее. И отбой. Завтра практически весь день Устав учить будем, если на какие другие работы или занятия не припашут.

— Это комвзвода сказал? — осведомился Третий.

— Да, это его приказ. Учить Уставы, чтоб без запинки наизусть знали. Особенно он сказал Устав гарнизонной и караульной службы вызубрить до автоматизма. После принятия присяги в караул заступать будем.

Прозвучала команда: «Отбой!» и потушили свет. В коридоре раздался шум падающего тела, кто-то чертыхнулся и послышались удаляющиеся шаги.

Я лежал в кровати с открытыми глазами. Выбрал себе верхнюю, что не у окна, но и не у двери, а так, в серединке. Думал о прошедшем дне, что за соседи у меня по кубрику. Так, вроде впечатление оставили нормальное, а дальше время покажет.

Проснулся до подъёма. Встал, пошёл умылся и только потом прозвучала команда: «Подъём!». Все сорвались со своих мест и принялись одеваться для построения на зарядку. Зарядка на открытом воздухе бодрила, а когда вернулись в расположение, началось форменное столпотворение. Народа в умывальнике было столько, что образовалась очередь. Хорошо, что встал раньше, почистил зубы, умылся. Осталось только после зарядки обмыть лицо, но это можно сделать и до завтрака.

День прошёл в зубрёжке. Практически всё время, с перерывом на обед, сидели в закреплённой за взводом аудитории и учили Устав. Замо́к лично, иногда по памяти зачитывал строки общевойскового Устава, и все сидели, повторяли за ним. Обладая хорошей памятью, со второго-третьего прочтения я запоминал текст практически дословно и когда после обеда, ближе к вечеру, все уже устали и откровенно маялись, кто чем может, попал под раздачу. В очередной раз вошёл лейтенант — командир взвода и надо же было подумать, что именно меня поднимет проверить усвоенные за это время знания.

Оттарабанив без запинки практически целую главу, лейтенант удивлённо уставился на меня, а потом поставил в пример. Вот такого внимания к своей персоне я не хотел, ещё подумают, что зубрила там или ботаник. Пришлось объяснять, что просто хорошая память и на спор, прочитав пару раз незнакомый текст, его по памяти воспроизвести.

— Ну, Зелёный, не ожидал! — восхищался Кот. Ему заучивание давалось с большим трудом. При ответе взводному выполз только на логическом складе ума, да и языку без костей.

— Что поделать, память хорошая, — пожал плечами, будто извиняясь. Не говорить же первому встречному, что память в учреждении развивали с детства, сначала заставляли заучивать стихотворения, потом, когда стали чуть по старше, по определённой методике запоминали множество цифр и несвязанных между собой слов.

— Так это ты, если совсем припрёт и за весь взвод сможешь занятие прогнать, — мечтательно проговорил всё тот же Кот, когда мы после вечерней поверки сидели на лавочке возле жилого корпуса.

— Не надейся, за всех учиться не буду, — ответил, не скрывая раздражения.

— Ладно, ладно. Это я так, к слову. Завтра в наряд по кухне заступаем. Надо у замка узнать, куда поставят.

— А тебе не всё равно? — не понял в чём разница. У нас были дежурства, но как-то сами распределяли, что, кому делать и не гнушались любой работой. Так научили.

— Не скажи. Если тебя поставят в зал, накрывать, убирать и прочее, то с непривычки с ног будешь валиться после первой смены. А у нас сколько смен принимает пищу? Правильно, две. И умножь на три приёма пищи. Всего шесть раз тебе надо будет накрыть, убрать, расставить и прочее. А если хлеборезом, то это хорошо, вот только вставать надо будет в три утра, включать плиты, но зато есть возможность буханку сэкономить.

— Крысятничать?

— Нет, зачем. Кто в длительном увольнении, кому сухпаёк выдали. Да и хлеба всегда больше заказывают. Вот и остаётся немного. Его потом на сухари режут. Мне брат говорил. Так, — встрепенулся Кот, — что сидим, пошли к Замку…

— Вы куда? — остановил нас возле кубрика, где жил Замок командир отделения, он как раз оттуда только вышел.

— Мы узнать, куда в наряде поставили, — с невозмутимым видом осведомился Кот.

— На мойку всё отделение поставили. Так что, всё. Идите, скоро отбой.

Глава 8

Утром после развода курса на занятия, остались в строю.

— Так, — пояснил Замок, — у вас полчаса переодеться в полевую форму, а лучше в спортивную. Полёвку потом отстирывать труднее и выдвигайтесь в столовую.

— Что так рано? Думал будет время отдохнуть, — после команды «Вольно! Разойдись!», возмущался Кот.

— Сам не понимаю, у нас заступали в наряд во второй половине дня, а тут с утра. И времени считай выспаться нет, — высказал своё мнение Иван.

— В караул и по курсу заступают в семнадцать часов, а по столовой в десять, — пояснил командир отделения, — всё двигаем, переодеваемся и в столовую, сейчас там Замок принимает наряд, а нам надо хоть машино-моечное оборудование посмотреть, как работает и прочее. Кто где будет стоять, распределю на месте. Всё, десять минут у вас.

«Вот и первый мой наряд, а сколько их ещё будет…», — думал, переодеваясь в спортивную форму.

Отдельное помещение, где установлена огромная автоматическая машина для мойки посуды поражала своими размерами. Она занимала бо́льшую часть помещения и приходилось фактически протискиваться по стеночке, чтобы обойти её по периметру. Как ни странно, инструктаж проводил не Замок или командир отделения, а кто-то из дежурных офицеров или поваров, я так и не понял. Он был одет в поварской белый халат и говорил спокойно, размеренно, видно, что не в первый раз объясняет прописные истины:

— Сюда руками не лезть, не оторвёт, но ошпарит горячим паром. Посуду сначала освобождаете от объедков, потом ставите в приёмник. В зависимости от вида приёма пищи на подачу достаточно от двух до четырёх человек. На обед четыре, на ужин четыре, а на завтрак достаточно и двоих, успевают. Но вы пока освоитесь, — он сделал небольшую паузу, оглядывая нас, стоявших возле машины, — в первый раз заступаете?

— Так точно! — за всех ответил командир отделения.

— Не кричи и учи Устав. В столовой не все команды подаются, да и никто не требует тянуться в струнку. Тем более, за работой. Лучше всего, когда машина заполнена примерно на две трети. Тогда перемывать посуду не придётся. На приём помытой посуды ставите троих, должны в любом случае успеть. Остальные на подхвате. Донести, перенести посуду из окна посудоприёмника. Вроде всё, если