Другая история искусства. От самого начала до наших дней - Александр Жабинский

Вверху — «Виллендорфская Венера», ниже — статуэтка из бивня мамонта (Костенки, Украина).

Затем знаковые изображения людей, женщин и охотников, сочетаются в наскальных композициях с детализированными контурами животных и цветными «дисками», обозначающими активное действие, как в пещере Пиндаль. Женщины иногда изображаются рядом с животными в виде условного обозначения (так называемые «ориньякские вульвы»), как на гравировках из Ла Ферраси. Такие знаковые рисунки, в том числе «авиаформы» (птицы), привели в дальнейшем к появлению орнамента.

Нельзя также обойти вниманием вопрос о связи искусства и религии. Анализируя искусство древних жителей Франко-Кантабрии, А. Д. Столяр пишет:

«Однозначное решение вопроса о соотношении творчества и зачатков религии на этапе их становления дается такими убедительными комплексами, как Регурду, Базуа, Пеш-Мерль и Монтеспан. Они запечатлели органический синкретизм этих начал, можно сказать, во всей его материальной бесспорности».

Представляется верным взгляд, что люди археологического прошлого не смогли бы, в отличие от современных авторов, провести строгую границу между своим искусством и религией. Слитность, нерасчлененность первобытного сознания была предопределена всем процессом его становления и развития. Одной из характерных черт древней магии, сохранившейся до наших дней, является приобщение к тайнам секты только в детском возрасте (в пещерах найдены множество отпечатков детских рук и ног). В тех же самых пиренейских пешерах молились богам кельтские друиды. Из этих сект, иногда даже управляющих целыми государствами, родилась традиция гностицизма.

Ю. Сандулов в книге «Дьявол. Исторический и культурный феномен» пишет:

«Гностицизм — явление чрезвычайно сложное и, наверное, еще недостаточно глубоко изученное. И христианство, и гностицизм были формами синтеза значительнейших явлений духовной культуры прошлого… Главное его содержание — в сохранении основного принципа предшествующей религиозности, достигшей в своем развитии состояния надлома. Этот принцип — дуализм».

Гностицизм представляет собой такую религиозную форму, которая наряду с христианскими мотивами включает в себя элементы зороастризма, иудаизма, ассирийских и египетских культов. Это учение принадлежало к числу тех, которые потенциально могли стать мировой религией. Одна из разновидностей гностицизма, эзотерическое катарство, имела «внешне-христианское одеяние».

Ю. Сандулов пишет:

«Странная эта философия, от которой изрядно припахивало серой, состоящая из обрывков наспех усвоенного манихейства, из той тяги к сатанизму, что была в учении катаров, — все это принимаемое в искаженном виде с чужих слов и вряд ли как следует понятое, имело куда больше приверженцев, чем полагали сильные мира сего».

Вот как: начав главу с древнего охотника, который, мыча и потея, делает «скульптуру» из шкуры убитого только что зверя, мы вдруг пришли к тому, что это первобытнейшее искусство отражало религиозные воззрения, наиболее развившиеся в ходе последних двух тысяч лет.

О. Ран пишет:

«Ведь катары — это друиды, обращенные манихейцами в христианство».

От первобытности к древности

Пещера Ляско (Франция). Охотник и бизон. Палеолит.

Для того, чтобы рассмотреть искусство на первых стадиях своего развития, воспользуемся понятием «условный век» («условная эпоха»). Я не знаю, сколько лет вмещает в себя условный век, может быть, тысячу или пять тысяч лет.

Если самые примитивные изображения на стенах пещер и гротов условно датировать ПЕРВЫМ ВЕКОМ — просто «первым», без привязки к конкретной эре, — то небольшие скульптурные произведения из кости или дерева, допустим, можно отнести к третьему условному веку. В это время изобразительное искусство развивается в двух направлениях: одно из них — постепенная детализация и увеличение информационной составляющей; другое — стремление к схематичности, сведение изображения к знаку. К пятому условному веку, наверное, следует отнести наиболее удачные произведения как в том, так и в другом направлении. Развитие в сторону знаковости привела к рождению орнамента, который, скорее всего, носил ритуально-магический характер.

Появление храмов VI–VII условного века (Чайеню, Чатал-Гуюк, Неа Никомедиа, Джармо, Хаджиляр, Муллино и др.) показывает нам, что искусство приобрело черты традиционности. Но, с появлением в обществе традиций, то есть сознательной передачи от поколения к поколению элементов культурных и социальных достижений, люди все еще не расстались с пещерным искусством!

В. Мириманов в книге «Искусство и миф» пишет:

«В Африке и Австралии традиции наскального искусства сохраняются на протяжении нескольких тысячелетий. Многослойно перекрывающие друг друга изображения свидетельствуют о том, что изобразительная традиция, берущая начало в верхнем палеолите, сохранялась здесь еще недавно. Наряду с древними изображениями сцен охоты и мифологических существ живопись и петроглифы Северной Америки изображают события, относящиеся ко времени прибытия на континент первых европейцев, сцены сражений, в которых впервые появляются всадники, вооруженные ружьями… В отдельных районах Сибири и Средней Азии наскальные изображения подновлялись или даже создавались совсем недавно, а кое-где традиция жива еще и сегодня». Поныне живо австралийское наскальное искусство, древнейшие памятники которого датируются приблизительно IV тысячелетием до н. э.! (выделено мной, — Авт.)

Монументальные сооружения бронзового века из необожженной глины и грязи быстро разрушались, и, надо полагать, люди вскоре стали заменять их на каменные и кирпичные. Но этот способ строительства применяется и по сей день! Так стоит ли удивляться многометровой толщине «культурных слоев»? Широкое использование кирпича следует отнести, наверное, уже к седьмому условному веку.

Итак,

I–II условные века — палеолит,

III–IV у.в. — мезолит,

V–VI у.в. — неолит,

VII–VIII у.в. — бронзовый век (часто переход к железу происходил, минуя бронзу),

IX–X у.в. — в Европе это «эпоха каролингов»,

XI–XII века — романика,

XIII–XIV века — готика, и т. д.

Неужели недостаточно для Человека разумного двух столетий, чтобы перейти от наскальной живописи к настенным росписям? И затем: разве не очевидно, что палеолитическое искусство в Евразии едино по своей природе? На протяжении I–II «условных веков» от Пиренеев идо Урала изготовлялись сходные женские статуэтки, имеющие, при некоторых отступлениях, общие стилистические особенности, прежде всего необыкновенное сочетание почти натуралистической моделировки отдельных гипертрофированных частей фигуры при крайне обобщенной трактовке других.

Женская головка. Кость мамонта из грота Брассемпуи.

Практически во всех случаях голова и конечности произведения изображены как нечто второстепенное — они уменьшены и слабо моделированы. В III–IV у.в. искусство отличается появлением сложных многофигурных композиций, которые строились в расчете на «чтение» некоего события. Изображаются уже не единичные объекты (зверь, символ), а действие. Возникает динамизм, движение внутри композиции. Попытка передать движение порой приводит к подчеркнутому схематизму фигур. «При всех ее достижениях, мезолитическая культура оказывается значимой прежде всего как переходный этап от палеолита к неолиту», — пишет Н. В. Григорьев.

В искусстве палеолита в человеческих изображениях, при относительной реалистичности в изображении фигур, фактура волос изначально и повсеместно имела условный, орнаментальный характер, образуя то шашечный рельефный рисунок, то рельефные концентрические круги. Таким же простым способом передается и фактура одежды, а иногда и украшения.

В. Мириманов пишет:

«Мера условности женских статуэток колеблется от образов почти реалистических (статуэтки из Костенок, фрагмент торса из Брассемпуи) до крайне стилизованной (Тразимено) и почти знаковой формы (две подвески из Дольни Вестонице)».

«Белая дама». Наскальная живопись (прорисовка). Горы Брандберг, Южная Африка. Неолит.

К V–VI у.в. можно отнести появление композиционных решений, таких, как «Ритуальная сцена с персонажем в зооморфной маске» из Тиссукаи, Тассилин-Аджер. В этом произведении, как и в «Сражении буйволов», помимо того, что детали прорабатывались с особой тщательностью в момент изготовления петроглифа (изображения, высеченного на скале), они также многократно ритуально подновлялись в дальнейшем.