Мадам Президент - Blayne Cooper

– Да?

Теперь, когда они оказались лицом к лицу, Дэв стала гораздо более косноязычной. Но, взглянув в серые глаза, она быстро совладала с собой.

– Мне жаль.

Лаура почувствовала боль в груди, при виде сожаления на лице Дэв, и боролась с желанием тут же принять извинения. Но, сказанное на пресс-конференции было еще слишком живо в памяти. Лаура развернулась и двинулась вглубь комнаты, оставив Дэв стоять у слегка приоткрытой двери.

– То есть вы сожалеете о крахе такой незначительной вещи, как я и моя карьера, Президент Марлоу?

Дэвлин вздрогнула от ледяного тона Лауры и ее слов. Не стоит упоминать, что ей не особо нравились и ее собственные слова, сказанные биографу. "Терпение".

– Да. – Она вздохнула. – Я знаю, получилось плохо. Я вовсе не это хотела сказать, и я не имела в виду, что вы или ваша карьера незначительны. Я только подразумевала, что публике не нужно это знать. Мне жаль.

Лаура покачала головой. Извинения были все лучше и лучше, но Дэвлин, кажется, не понимала, что это означало для них обоих.

– Я записываю. Я наблюдаю. Я не могу быть предметом спекуляции! – "Как я могла быть настолько слепой, чтобы не видеть предпосылок этого?" – У тебя был шанс пресечь это в зародыше, но ты не сделала этого. Ты обещали прикрывать меня, но не прикрыла. Если мне не верят, я ничего не стою, как твой биограф. – "И как кто бы то ни было еще".

Президент выпрямилась и зашла в комнату Лауры.

– Ты не незначительная, и никогда ею не будешь! Лаура, если я буду теребить эту проблему, она никуда не денется. Лучше позволить всему идти своим чередом, просто позволить ей умереть медленной и тихой смертью. Верь мне. Завтра, – она сделала паузу. – Ладно, может не завтра, а на следующей неделе или в следующем месяце все это станет просто воспоминаниями. А весь мир перейдет на следующую сплетню.

Дэвлин игнорировала опущенные плечи Лауры и заговорила быстрее, почувствовав, что все, чего она действительно сейчас хочет, так это обнять эту женщину.

– Разве ты не обращала на это внимания в течение прошлых недель? Разве не видела, как от выпуска к выпуску они придумывают все больше? Если это так, то, наверное, ты не создана для этой работы. – Дэв быстро выпалила эту фразу и попыталась успокоить дыхание. Она не хотела говорить это, но должна была так поступить. Дэв невидяще смотрела в сторону. – Мы не вместе, и… ну… конечно… ты – не заключенный. Ты можешь уехать отсюда в любое время с самой лучшей рекомендацией, которую я смогу предложить.

Плечи Лауры опустились еще ниже, и Дэвлин почувствовала холод в желудке, поняв, что является причиной этого. Это все ее идея.

– Только знай, что я сожалею о случившемся. Я никогда не хотела причинить тебе боль, Лаура. – "Пожалуйста, поверь мне".

Блондинка закрыла глаза при последних словах Дэвлин. Она никогда не обвиняла Дэв в том, что случилось, только в ее интерпретации. "Или я просто расстроена, что она смотрит на это не так как я?"

– Отпуск? – Прошептала она слабо. Хочет ли она уехать? Нет. Она хотела, чтобы этот день начался снова, но без этих газет, и этой комнаты, полной репортеров, которые подвергали сомнению ее мораль, и здравый смысл и профессионализм Дэв.

Гнев ушел. Когда она огляделась вокруг и посмотрела в обеспокоенные синие глаза, ее собственные заполненный слезами.

– Но мы же не сделали ничего плохого. Это несправедливо! – Лаура знала, как наивно это звучит, но в тот момент это ее не волновало. Это было правдой.

Дэвлин грустно улыбнулась.

– Я знаю, что это правда, и ты знаешь. Это все, что имеет значение сегодня, потому что завтра это будет уже старой новостью. – Она повернула голову в сторону Лауры. – Помнишь? – Дэв наморщила лоб. Она просто не смогла остановить вопрос, сорвавшийся с языка. – Это действительно было бы настолько ужасно? Люди, которые думают, что между нами что-то есть. Если бы не работа, я имею в виду. – "Чудесно, Марлоу. Даже я смущена тем, что только что спросила".

Лаура покачала головой и слезы, стоящие у нее в глазах были пролиты. Она сердито стерла их, ненавидя себя за то, что первой реакцией ее взрывного характера был крик. Но уже через секунду ей хотелось плакать. И, к ее затруднению, Дэв только что обращалась к обеим.

– Я… м-м-м… – Лаура подняла брови. Дэвлин спрашивала, беспокоит ли ее то, что они обе женщины? Лаура не была уверена в этом предположении. – Не то чтобы.

Голос Дэвлин смягчился, и она подошла поближе к Лауре, чтобы тут же поймать взгляд серых глаз, полных слез, подобный удару плетью.

– Трудно постоянно быть как под микроскопом. Верь мне, я знаю это. Я просто хочу, чтобы ты знала, что мне жаль. – Дэв с трудом сглотнула, болезненно подбирая слова. – И если ты хочешь уйти в отставку, я пойму. И удостоверюсь, что Шэрон сделает надлежащее официальное сообщение о причине этого. Ты… м-м-м… просто скажи мне. И если я что-нибудь могу для тебя сделать, тоже просто говори.

Их глаза встретились и Лаура не нашла в себе сил, чтобы отвести глаза.

– Является ли это… я хочу сказать… ты хочешь, чтобы я ушла? – Лаура никогда еще не находилась так близко от Дэв, и она почувствовала, как необъяснимая тоска заполняет ее.

Дэвлин серьезно покачала головой.

– Нет. Это последнее, чего бы я хотела. Чего я хочу – так это, чтобы тебе было хорошо и удобно здесь.

Лаура кивнула. Она не знала, возможно ли это теперь. Но она определенно собиралась попробовать. Лаура подняла подбородок.

– Я не совершенство, Дэвлин. – Она сморгнула, и оставшиеся слезы упали на ее щеки.

Дэв осторожно протянула руку, двигая ее настолько медленно, что Лаура видела слабую дрожь.

– Я знаю. – Дэвлин мягко хихикнула. – Как думаешь, почему я выбрала тебя?

Лаура улыбнулась, когда кончики пальцев коснулись ее щеки, мягко вытирая слезы. Она нервно засмеялась, подсознательно наклоняясь в сторону контакта с Дэв.

– Хочешь поспорить со мной?

Она мотнула головой.

– Хорошо. Потому что я обнаружила, что мне крайне неприятно с тобой спорить. – Дэв улыбнулась, у нее даже голова закружилась от облегчения. Они стояли так долгое неловкое мгновение, после чего Дэв опустила руку от щеки Лауры. – Иногда после объяснения с другом, объятие помогает почувствовать себя действительно хорошо, – осторожно предложила она, все еще не уверенная в ответе биографа.

Лаура не нуждалась в дополнительном приглашении. Она наклонилась вперед, обвив руками твердую стройную талию Дэв, и вздохнула от облегчения, когда та, в свою очередь, обняла ее мягко, но прочно.

Лицо Лауры было напротив рубашки Марлоу, и она ощущала биение сердца Дэв. Биограф глубоко вдохнула, ловя слабый запах духов Президента.

"О, Боже". Дэв спрятала лицо в мягких волнистых волосах Лауры, молясь, чтобы та не почувствовала, что ее сердце готово выпрыгнуть из груди. Она усилила объятье, но затем поняла, что через две-три секунды должна будет освободить Лауру. Дэв собиралась заговорить, когда дверь в комнату распахнулась, и в проеме появились Крис и Аарон, и уставились на них.

Лаура повернулась к двери и, сфокусировав взгляд на наблюдающих за ними мальчиках, забыла о напряженности обстановки в комнате.

– Собака, – шепнула Дэв на ухо Лауре, ее теплое дыхание заставило биографа трепетать. – Они здесь ради него.

Лаура внезапно свистнула, и Гремлин показал голову из своего укрытия под кроватью. Он заметил Дэвлин и немедленно зарычал, обнажив крошечные зубы.

– Гремлин, – счастливо закричали мальчики.

Собака выскочила на середину комнаты, до этого остановившись перед Марлоу и снова зарычав. После этого пес подбежал к детям, которые принялись играть с ним, немедленно забыв о том факте, что Лаура и их мать все еще стоят обнявшись.

Биограф мгновение смотрела на них.

– Удивительно, как Гремлин их гипнотизирует.

– Это точно. Мои дети – рабы культа Гремлина.

Обе женщины рассмеялись и неохотно разорвали объятье.

Дэв заметила сломанный кофейный столик.

– В следующий раз, когда будешь сходить с ума, лучше стукни меня. Я сомневаюсь, что стою столько же, сколько и этот стол.

– Милостивый Иисус, – Лаура растягивала слова, ее южный акцент заработал в полную силу. Она исследовала кусочки древесины, раскиданные по ковру, и сглотнула. – Сколько это стоило? – "Не то, чтобы я действительно хочу узнать. Уверена, что Майкл Оакс выставит мне счет, так что я все равно узнаю об этом".

Дэв скрестила руки на груди.

– Это было сделано для Джэксона Эндрю. Это – часть истории. Полностью незаменимая. – "Я не засмеюсь. Нет".

Глаза Лауры расширились, и голос стал слабым.

– Ох, – произнесла она хмуро. "Мне следовало остаться в постели этим утром. Если бы не это объятие. Ради него я вылезла бы из постели в любой из этих дней".

– Да уж, – посочувствовала Дэв. – Я слышала, они оценивали его в прошлом году и в Christie's, и в Lloyds of London. Он был слишком дорогим, чтобы его страховать.