Товар лицом - Алексей Калугин

Самаритянин за соседним лотком пренебрежительно фыркнул в бороду.

Ку Ши отдал монету торговцу сандалиями и вновь обратил свое внимание на рыжебородого.

– Пустое все это, – тут же уверенно заявил тот. – Я уже, почитай, не меньше десятка Посланников видел. Бывали и такие, что выглядели попредставительнее нонешнего. К примеру, хоть тот, что называл себя Святым Мохмолом…

– И что же ожидает лже-Посланника после ареста? – спросил, выглянув из-за плеча Ку Ши, Морин.

– Все зависит от того, как он поведет себя на допросе, который устроят ему храмовики, – с видом знатока ответствовал рыжебородый. – Ежели решит покаяться в грехе самозванства, то будет наказан публичной поркой, а затем выдворен из Итора. Ну а ежели станет стоять на своем, утверждая, что является не кем иным, как истинным Посланником Небесного Отца, так будет подвергнут испытанию у столба.

– Испытанию у столба? – непонимающе сдвинув брови, переспросил Морин. – Это что еще такое?

– Да ты что? – удивленно глянул на патрульного самаритянин. – Никогда столбования не видел?

– Столбование? – автоматически переспросил Морин и тут же получил от Ку Ши удар локтем в живот.

– Не обращай внимания, – ласково улыбнулся самаритянину Ку Ши. И, кивнув в сторону Морина, добавил: – Он по жизни туповат. Кто же не видел столбования?

Торговец натянуто хмыкнул и как-то недобро посмотрел на командира патрульных. Однако подозрительность его тут же улетучилась, стоило только Ку Ши кинуть на ковер еще одну монету.

– По-моему, храмовики рассуждают правильно, – сказал торговец, пряча монету в карман. – Ежели ты и в самом деле Посланник Небесного Отца, а люди хотят столбовать тебя заодно с ворами погаными да душегубами мерзкими, так неужели ж он не вступится за тебя? Неужели ж не заберет со столба назад в Царство свое?

– Верно, – кивнул Морин, поймав на себе вопросительный взгляд самаритянина.

– Вот и я тоже говорю, что верно, – следом за ним кивнул рыжебородый торговец. – Да только пока еще не было ни одного Посланника, спасенного Небесным Отцом. А значит – все они, как есть, самозванцы!

– А что насчет сегодняшнего? – спросил Ку Ши.

– Хочешь знать мое мнение насчет него? – усмехнулся торговец. – По мне, так не пойдет он на проверку столбованием. К чему ему это, ежели он народу просто головы дурил, пытаясь продать свой товар? Уж лучше быть прилюдно выпоротым, нежели в муках смерть принять.

– Ну а что, если откроются некоторые обстоятельства, отягощающие вину подозреваемого? – поинтересовался Ку Ши.

– Думаю, что храмовики будут этому только рады, – многозначительно подмигнул своему собеседнику самаритянин.

– И если дело дойдет до столбования?..

– Ну, значит, завтра и увидим, чего стоит этот новоявленный Посланник, – снова умехнулся самаритянин. – На завтра назначена казнь двоих душегубов, а значит, и его, ежели не покается, вместе с ними к столбу поставят.

– Где состоится казнь?

– Да здесь же, на площади, сразу же после утреннего песнопения в Храме.

– Благодарю тебя, – холодно улыбнулся самаритянину Ку Ши. – Ты поведал нам много интересного.

– Не за что, – усмехнулся торговец и, запустив руку в карман, потрогал так легко доставшиеся ему деньги.

– Ты куда? – удивленно крикнул вслед Ку Ши Морин, когда тот уверенно двинулся к выходу с площади, раздвигая плечом плотную толпу продающих, покупающих и просто ворующих.

– Куда-нибудь, где можно перекусить, – не оборачиваясь, ответил командиру Ку Ши. – Дело уже к вечеру, а мы еще не обедали.

– А как же Джи-Си?

– Я знаю, как вернуть его.

Морин посмотрел на Тротта, надеясь, что пилот даст ему какие-либо объяснения по поводу странного поведения их товарища, но Эрик только плечами пожал.

Секунду помедлив, Морин двинулся следом за Ку Ши.

Кромов ненадолго задержался возле лотков, заваленных сандалиями и коврами. Перегнувшись через прилавок торговца сандалиями, он осторожно, чтобы случайно не повредить, взял за запястье ту его руку, которую самаритянин старательно прятал за спиной, и вытянул из судорожно сжатых пальцев «вечную» авторучку.

– Извини, но не могу уйти без сувенира, – мрачно сообщил Кромов самаритянину, пряча авторучку в складках туники.

Никаких возражений со стороны торговца не последовало.

Двое стражников ввели Джи-Си в небольшую комнату со сводчатым потолком и узким зарешеченным окном, выходящим не на площадь перед Храмом, а в глухой проулок. За длинным столом сидели трое человек, облаченные в зеленые мантии. Высокие головные уборы, принятые среди высшего сословия храмовиков, стояли на специальной пристенной тумбочке слева от стола.

Стражник усадил Джи-Си на низенький табурет, стоявший в пяти шагах от стола. Для человека со связанными за спиной руками сидеть так низко, что согнутые колени почти касались подбородка, было бы мучительно неудобно, но для Джи-Си положение, которое занимало его тело в пространстве, не имело ровным счетом никакого значения.

– Итак, – негромко произнес сидевший в центре главный толкователь Наставлений Небесного Отца. – Ты называешь себя Посланником Небесного Отца?

– Так называют меня люди, – с мягкой всепрощающей улыбкой ответил на заданный ему вопрос Джи-Си.

– Да? – изобразив удивление, храмовик чуть приподнял левую бровь. – А как ты сам себя называешь?

– Обычно меня называют Джи-Си, – ответил робот. – Это… – Он на секунду запнулся, подбирая в самаритянском языке слова, соответствующие понятию «серийный номер». – Это родовое имя. Но оно мне нравится.

– Джи-Си, – медленно произнес храмовик. – Довольно-таки странное имя.

– Только для Самары, – заметил Джи-Си.

– Ты хочешь сказать, что ты не самаритянин? – хитро прищурился храмовик, сидевший по левую руку от главного толкователя.

– Увы, – улыбнулся Джи-Си. – Я не принадлежу к расе достойных самаритян.

– Этого я не понимаю, – покачал лысой головой третий храмовик. – Кто же ты, если не самаритянин?

– Мне сложно ответить на этот вопрос, – медленно произнес Джи-Си.

– Не сомневаюсь, – усмехнулся главный толкователь Наставлений. – Куда проще признать свою вину и понести соответствующее ей наказание.

– Вину? – удивленно глянул на храмовика Джи-Си. – В чем состоит моя вина? Если на площади перед Храмом разрешено торговать только местным торговцам, то я об этом ничего не знал.

– Торговать на площади может любой, кто не нарушает законов Волвара, – ответил храмовик.

– Уверяю вас, я не имел намерения нарушать законы Волвара, – заверил храмовиков Джи-Си. – Но если тем не менее я по незнанию нарушил один из ваших законов, то готов понести за это соответствующее наказание. Укажите сумму штрафа, и я незамедлительно оплачу его, как только получу доступ к системам Федерального Галактического банка.

– По-моему, он непробиваемо туп, – сказал, посмотрев на главного толкователя Наставлений Небесного Отца, храмовик, сидевший по левую от него руку.

– А по-моему, он невероятно хитер, – возразил ему храмовик, сидевший на противоположном конце стола.

Главный толкователь Наставлений Небесного Отца тяжело вздохнул.

– Ты говорил, что исполняешь волю Небесного Отца? – спросил он у Джи-Си.

– Возможно, я использовал неверную терминологию, – признался Джи-Си. – Резиденция того, на кого я работаю, находится вне пределов Самары. Поэтому я и решил, что это его имеют в виду местные жители, когда говорят о Небесном Отце.

– А что ты скажешь о Враге Небесного Отца? – тут же спросил у обвиняемого лысый храмовик.

– Я не исключаю того, что у Небесного Отца есть враги, – ответил Джи-Си. – Но ни с одним из них я не знаком и имена их мне тоже не известны.

– Ты демонстрировал людям на площади образцы каких-то удивительных товаров, которые, по твоим словам, готов подарить им Небесный Отец, – выдвинул новое обвинение храмовик.

– Совершенно верно, – не стал отпираться Джи-Си. – Все товары соответствуют утвержденным стандартам, и на каждый из них у меня имеется сертификат качества.

– Где эти товары?

– Они будут доставлены, как только наберется достаточное число заказов.

– Их доставит лично Небесный Отец?

– Ну, зачем же лично, – снисходительно улыбнулся Джи-Си. – У него достаточно служащих, которым можно поручить столь нехитрое дело.

– Он над нами издевается, – посмотрел на главного толкователя Наставлений лысый храмовик.

Главный толкователь задумчиво глядел на сидевшего, скорчившись, на низеньком табурете Джи-Си.

– Во время ареста при нем было что-нибудь обнаружено? – спросил он у стражника.

– Ничего, – уверенно ответил тот.

– Даже денег? – уточнил свой вопрос главный толкователь Наставлений, знавший, что стражники имели привычку прикарманивать деньги и ценности, изъятые у арестованных.

– Ничего, – все так же уверенно ответил стражник.