Терроризм вчера, сегодня и навеки - Дж. Арас

В ночь с 24 на 25 марта 1999 г. первые крылатые ракеты обрушились на Белград. В течение последующих 78 суток военный и экономический потенциал Югославии подвергался методичному разрушению с воздуха, при отсутствии практически никакой возможности адекватного военного ответа. Югославская армейская группировка на территории Косово оказалась между молотом и наковальней. Формирования UCK, по факту ставшие передовым эшелоном сил НАТО, готовившихся к вводу на территорию края, наводили на цели боевые самолеты НАТО, организовывали засады и нападения на войсковые колонны и гарнизоны. В один из июньских дней, перед самым концом войны, отряды 2-й оперативной зоны UCK окружили югославский батальон и выдавили его с занимаемых позиций на открытое плато, где он был практически в полном составе похоронен сериями 907-килограммовых авиабомб, сброшенных американскими бомбардировщиками В-52. Отработанная в те месяцы и дни, на первый взгляд неожиданная, первичная форма взаимодействия высокотехнологичной армии с иррегулярными партизанскими формированиями, была полноценно реализована двумя годами позднее, в ходе совместных операций ВС США и Северного Альянса против движения «Талибан» в Афганистане.

10 июня 1999 г., осознав неизбежную реальность, Югославия капитулировала. На территорию края из Македонии был введен войсковой контингент НАТО. Однако, одновременно с западными военнослужащими, на улицах косовских городов и поселков появились вооруженные до зубов боевики UCK. Месть «победителей» была беспощадной. В считанные недели состоялась повторная этническая чистка, в которой роль палача и жертвы поменялась местами. Десятки тысячи сербов, а также цыган и турок, бросив дома, скарб и сожженные церкви, бежали в Сербию. Международный контингент KFOR, сумевший частично ограничить масштабы насилия в отношении сербской общины, тем не менее, не смог, из-за неопределенного мандата, предотвратить саму чистку. Начатое разоружение Армии освобождения Косово, по сути, оказалось неэффективным; большая часть оружия и боеприпасов была припрятана до лучших времен. И они выстрелили – сначала в 2000 году в Юго-западной Сербии, где начала действовать «Армия освобождения Прешево, Медвежья и Буяноваца», а затем в 2001 г. в Северной Македонии, где активизировалась «Албанская национальная армия». Основу обеих группировок составили оставшиеся не у дел ветераны все той же UCK.

По состоянию на сегодняшний день Армии освобождения Косово официально не существует – она распущена, а ее остаточный состав интегрирован в созданные под опекой KFOR полицейский «Корпус охраны Косово» (ТМК). Но дело UCK живет и процветает. Ее военно-политические лидеры, создавшие собственные партии и фракции, продолжают получать то, ради чего, быть может и была затеяна вся эта история: отчисления от нелегального транзита афганской «наркоты», рэкета, контрабанды оружия, контроля проституции в Милане или Гамбурге, а также официальных 3% ежемесячных взносов албанской диаспоры в контролируемый ими «Фонд Родины». Край де-факто выведен из-под сферы юрисдикции и суверенитета Югославии; местные сербы продолжают оставаться беженцами. Внешние же участники конфликта, на словах выражая свою озабоченность сложившемся ситуационным тупиком, на деле уже решили значительную часть поставленных задач: свергли режим Милошевича, заменив его на прозападного лидера; самого «Слобо» отправили в Гаагу под трибунал; а новая Югославия выспрашивает сегодня у своего вчерашнего противника кредиты на восстановление разрушенной им же экономики, и разрешения присоединиться к программе НАТО «Партнерство ради мира». И самое главное, группировка ВС США и НАТО плотно осела в Косово, на трассе «8 коридора». Прозвучавшая недавно информация о том, что представители армии США ведут переговоры с владельцем территории, на которой размещен крупнейший в мире полевой лагерь «Кэмп-Бонд Стил», о ее аренде на срок от 75 до 93 лет под строительство постоянной военной базы, только подтверждает сказанное. А следовательно, формальный повод для сохранения иностранного военного присутствия, в виде «Армии освобождения Косово» и ее производных фракций, останется востребованным на весьма длительную перспективу.

Эпизод девятый: Тигры освобождения Тамил-Илама (LTTE)

Всплеск национального и этнического самосознания, пришедшийся на 90-е г.г. прошлого века, при всех своих новых, весьма пугающих масштабах, стимулировался отнюдь не современными причинно-следственными мотивами. Согласно справедливому комментарию американского исследователя Т. Герра: «… антерпринеры, стоящие за этническими движениями, всегда черпали из резервуара недовольства материальным неравенством, политический отстраненности, правительственных злоупотреблений, и пускали эти эмоции по необходимым для себя каналам». В полной мере это касалось и той сложной этнической ситуации, которая с самого момента достижения независимости в 1947 г. исподволь формировалась в Шри-Ланке.

Большинством, занимавшим доминирующие политические и экономические позиции в этой бывшей британской колонии, расположенной на острове Цейлон в Индийском океане, была этническая группа сингалов – буддистов по вероисповеданию. Вторым по численности этносом являлась община тамилов, придерживавшихся индуизма, и проживавшая в наименее развитых северном и восточном регионах острова. Другие, менее значительные национальные общины и конфессии, были удачно интегрированы в политическую и социально-экономическую систему Шри-Ланки. Следовательно, только тамилы чувствовали себя ущемленными в рамках сложившегося статус-кво. Результатом, накапливавшимся годами, стала не только массовая тамильская эмиграция с острова в сытые и благополучные Европу с Америкой, но и внутренняя консолидация, а затем растущая радикализация и агрессивность общины. Ситуация усугублялась внешними акселераторами: более 50 млн. тамилов проживали по другую сторону пролива, отделявшего Цейлон от Индии; а ее спецслужбы не имели ничего против того, чтобы приобрести эффективный рычаг влияния на политику островного соседа. Такой макиавеллистский подход вскоре бумерангом ударит по интересам самой Индии и обойдется ей очень дорого; но осознание придет слишком поздно. А пока, примерно в 1976 г., где-то в тропических лесах на севере Шри-Ланки, группа молодых единомышленников создает очередную, неизвестно какую по счету из повстанческих организаций, действующих по всему миру под жупелом национального освобождения – «Тигры освобождения Тамил-Илама» (Liberation Tigers of Tamil Eelam - LTTE). Тамил-Илам - так должно было именоваться независимое государство тамилов, создание которой за счет вооруженной борьбы и было целью новорожденного движения; тигр же являлся наиболее почитаемым у тамилов животным, боевые качества которого были достойны подражания всеми мужчинами-воинами. Единогласно избранный руководителем LTTE Велупиллаи Прабхакаран, принявший боевой псевдоним «Карикалан», имел все задатки харизматического лидера – внешность, ораторские данные, политическое предвидение, приспособляемость, изворотливость, и почти что звериное чутье. Именно эти качества позволили ему не только выжить в развернувшейся войне, но и превратить свою организацию в одну из самых необычных и смертоносных террористических группировок в мире.

С 1983 г. боевые группы LTTE развернули операции против правительственных сил Шри-Ланки, постепенно принимавшие все больший размах. К лету 1987 г. руководство движения перешло к реализации интегрированной стратегии, сочетавшей базовые элементы партизанской войны и параллельной тактики террора. Эскалация конфликта и рост количества жертв, стали поводом для вмешательства соседней Индии, претендовавшей на роль регионального военно-политического менеджера. В 1987 г. на территорию Шри-Ланки с согласия ее руководства были введены части пяти индийских дивизий – миротворческий контингент. И тогда индусы первый раз заплатили по счетам десятилетней давности. Бывшие подопечные, боевики LTTE, подготовленные в свое время в учебных центрах на территории Индии, навязали изнурительную партизанскую войну индийскому войсковому контингенту. К 1990 г., когда Дели принял, наконец, решение свернуть бессмысленную и дорогостоящую операцию, показатель потерь в индийских войсках превысил 1.140 человек только убитыми; тысячи военнослужащих были ранены и покалечены в этой странной войне без фронта и тыла. Но тамилы не забыли бывших спонсоров. 20 мая 1991 г. женщина-смертник, под одеждой которой скрывалось то, что сегодня называют «пояс шахида» - носимый взрывной комплект, привела его в действие на массовом общественно-политическом мероприятии правящей партии Индийский национальный конгресс. Среди десятков убитых был и премьер-министр Индии Раджив Ганди, ставший, как и его мать Индира за 7 лет до того, жертвой этнополитического терроризма. Бумеранг вернулся вновь.