Мой герой - Джулиана Маклейн

Он разозлился на самого себя. Нельзя позволять себе даже думать об этом. Все, что касалось Гарольда и его счастья, он принимал близко к сердцу. Возможно, даже слишком близко. Об этом говорили все окружающие.

Но несмотря на верность Гарольду, Дамьен вновь возвратился мыслями к молодой женщине. Он представил себе ее в кровати. Представил, что он пришел проведать ее. Что произойдет, если он решится на это? Останется он там надолго? Будет она рада его приходу?

Он сжал рукой лоб, зажмурил глаза и тихо выругался. Его невероятно притягивало к ней.

«Ты не должен был посылать меня за ней, Гарольд, ни в коем случае не должен был», – подумал он.

Глава 4

Среди ночи Дамьен проснулся от истерического крика. Он вскочил и оказался в коридоре раньше, чем понял, что это не сон. Опять раздался женский крик «Уходите!».

Подбежав к двери комнаты Адели, он нажал ручку, но дверь была заперта. После того как он несколько раз нажал на нее плечом, дверь поддалась и с шумом стукнулась о внутреннюю стену.

В один миг он оказался у постели и взял за плечи дрожавшую девушку:

– Адель, успокойтесь, это я, Дамьен.

Она села, оттолкнула его и начала колотить по лицу, по плечам, пока он не схватил ее за руки.

– Проснитесь, Адель, это я, Дамьен, – повторил он. Вдруг она замерла, глядя на него в упор, и только тогда он услышал звуки шагов и взволнованные голоса за дверью.

– Вам снилось что-то страшное? – спросил он.

Она продолжала молча смотреть на него. В лунном свете, проникающем через окно, он увидел выражение ее лица и ужас в ее глазах. Она наклонила голову и закрыла лицо руками.

– Слава Богу, – тихо произнесла она. Наклонившись вперед, она положила голову ему на плечо, и у него моментально возникло непреодолимое желание обнять ее, посадить на колени и нежным поцелуем погасить владевший ею страх.

Он ощущал присутствие чужих людей у двери, затем услышал, как кто-то вошел в комнату.

– Вы в порядке, мисс? – раздался мужской голос. – Вы знаете этого мужчину?

Дамьен даже не повернулся посмотреть на того, кто спрашивал, глядя на продолжавшую дрожать Адель. Он мог только сидеть на краю кровати и, осторожно одной рукой придерживая ее голову, другой – медленно поглаживать ее по спине.

Она кивнула, выпрямилась, вытерла рукой лицо и спокойным тоном ответила:

– Да, я знаю его. Простите, я не хотела доставлять вам столько неприятностей.

– Вам нужна помощь?

– Нет, но большое спасибо. – Она посмотрела в глаза Дамьена и добавила: – Этот мужчина – мой защитник.

Секунду в комнате царило молчание, потом раздался удивленный шепот.

– Вы можете спокойно вернуться в свои комнаты, – проговорила она, – еще раз прошу простить меня за беспокойство.

Зрители неохотно покидали комнату, продолжая перешептываться. Дамьен все это время не спускал глаз с молодой женщины. Дыхание ее успокоилось, и она опять вытерла пот с лица.

Он поднялся с кровати, собираясь тоже уйти, он знал, что ему следует уйти, но остановился, так как она схватила его за руку. Она держала его крепко, ее ладонь была влажной.

Дамьен смотрел на нее в слабом свете луны, и ему было не по себе. В действительности его репутация была не очень далека от истины. Ему нравилось заниматься любовью с красивыми женщинами, а Адель, без всяких сомнений, была красивой женщиной. Больше чем просто красивой. Она была невероятно привлекательной, чистой и невинной. Она была совершенно не такой, какой ее описывал Гарольд.

Он опять взглянул на ее тонкую руку, державшую его, и почувствовал тепло ее пальцев. Он был рад, что она остановила его. Очень рад. Потому что он совсем не хотел уходить.

Но радость его быстро сменилась беспокойством, и он опять начал размышлять об истинных чувствах к ней Гарольда. Будет ли он страдать, если потеряет ее?

Это были эгоистические мысли. Ситуация сильно осложнится, если он не справится со своим влечением. Надо немедленно уйти отсюда.

А она смотрела на него умоляющим взглядом.

– Пожалуйста, не уходите.

Дамьен в отчаянии покачал головой. Она не понимала, что говорила и к кому обращалась со своей просьбой. Он был человеком с испорченной репутацией, человеком, которого влекло к ней и которому ей не следовало доверять.

– Пожалуйста, не уходите, Дамьен, – повторила она, – я не могу остаться одна.

Проклятие! Желание одолевало его, а в голове непрерывно повторялось имя Гарольда. Испуганная, вспотевшая, Адель умоляла его остаться в ее спальне, не отдавая себе отчета в том, что она разжигала весьма опасный огонь.

А он смотрел на воротник ее рубашки, выступавшую из него тонкую шею и сжимал зубы. Дамьен представил себе, как он объясняет Гарольду неловкую ситуацию, как тот реагирует на его рассказ. Потом он почувствовал глубоко в своей душе старую боль, пришедшую из детства, раннего детства, когда ему было всего девять лет.

Он помнил выражение лица своего отца, когда он, совсем еще мальчик, не очень понимая, что происходит, рассказывал ему о том, что делала его жена, родная мать Дамьена, и куда она уехала. Он вспомнил слезы отца. Потом свои собственные слезы, когда через некоторое время хоронили и мать, и отца.

Нет, он, Дамьен, не может себе этого позволить, он не может это сделать.

Взглянув на нее, он заметил, что она сжала обе свои руки, и он понял, что она боялась ночных кошмаров. Ему стало безумно жаль ее, и он постарался сосредоточиться именно на этом сочувствии.

Глубоко вздохнув, он сказал себе, что постарается успокоить ее страхи, но объяснит ей, что ни при каких обстоятельствах он не может оставаться с ней в одной комнате всю ночь. Его честь и совесть не могли этого допустить.

Лунный свет проникал через окно и освещал Адель, сидевшую на кровати и вопросительно смотревшую на лорда Элсестера, который без рубашки стоял у постели. Он напоминал ей статуи обнаженных мужчин, виденные ею в Париже. Их мускулистые тела с широкими мощными плечами и тонко вылепленные лица гипнотизировали ее. Дамьен был почти такой же, как они, он мог быть богом. Но он был живой человек, из плоти и крови, и он гипнотизировал ее еще сильнее.

Она была слишком целомудренна и понятия не имела о сексуальных желаниях и о том, как они могут влиять на жизнь человека. И совсем не понимала, что такое настоящее искушение или соблазн. Для нее представления о соблазне ограничивались историей с заманчивой конфеткой.

Адель глубоко вздохнула, стараясь привести в порядок свои мысли, но это ей плохо удавалось.

– Я не могу остаться одна, – еще раз повторила она.

Прошло несколько неловких секунд, пока он заговорил.

– Это будет нехорошо, неправильно, Адель, – произнес он тихим голосом.