Тени Фарола - Anarhyst737

телохранителей замерли на месте, но сам уроженец пустыни даже не дернул бровью и лишь презрительно фыркнул.

— Я сын главы торговой гильдии Хаж-Маиха, идиот. Если ты посмеешь причинить мне вред — мой великий род достанет тебя даже с того света.

— Серьезно? — Усмехнулся под тканевой повязкой бывший рыбак, которого слова смуглого парня только рассмешили. — Ты забрел очень далеко от своих родных песков, султанатец. — Лезвие ножа слегка коснулось кожи Тагара, пуская ему немного крови, отчего глаза жителя пустыни сильно расширились. — Угрожать жителю Фарола в принципе очень плохая идея, а заниматься подобным в Бирке — значит подписать самому себе смертный приговор. Чтобы так нагло вести себя в городе наемников ты должен быть не каким-то там торговцем, а любимым сыном самого Султана и охранять тебя должны не эти двое дуболомов… — Мизар кивнул в сторону застывших стражей. — А целая армия, которой я тут что-то не вижу…

— Ты не убьешь меня. — Уже куда менее уверенным тоном заявил смуглый хлыщ. — Я знаю законы твоего королевства — за убийство гостя тебя казнят!

— Давай-ка начнем с того, что порядки Фарола ты знаешь ну просто отвратно. За то, что ты при свидетелях попытался натравить на меня своих прихлебателей — я могу вскрыть от паха до горла как их, так и тебя, и мне никто даже слова плохого не скажет, потому как я фаролец, нахожусь у себя на родине и очень даже могу защищаться.

На самом деле Мизар слегка лукавил. Подобные правило родине бывшего рыбака и в самом деле существовало, но оно касалось лишь выходцев из благородного сословия, а в случае с обычными людьми все было несколько… Сложнее. За убийство важного гостя могли и в самом деле казнить, особенно если тот не совершал каких-то совсем уж серьезных преступлений. А выходец из султаната все же попросил своих громил выкинуть парня из трактира, а не избить или отправить на тот свет.

Правда, у одноглазого наемника были большие сомнения в том, что живущим в Бирке головорезам было хоть какое-то дело до этих правил и вот местные прирезать за плохое слово могли запросто.

— Так что же мы с тобой будем делать? М-м-м? — Так как остальная часть его лица была прикрыта тканевой повязкой и не могла демонстрировать каких-либо эмоций, бывший рыбак многозначительно поиграл бровями. — Мне кажется, сейчас полы этого чудесного заведения покроются чьей-то кровью… Интересно, чьей же?

— Эй! Не знаю, откуда ты тут такой нарисовался, но не вздумай этого делать! — Неожиданно запротестовала стоявшая за стойкой рыжеволосая дочка Халика.

— Любовь моя… — Радостно воскликнул обрадованный житель песков, услышав, как Мия за него заступается. — Ты наконец-то решила принять мои чувства?

— Конечно нет, идиота ты кусок! — Презрительно фыркнула девушка, небрежным движением перекидывая косу себе за спину. — Просто если этот головорез прикончит тебя прямо тут — то оттирать все это с пола потом придется мне! Так что устраивайте резню где-нибудь в другом месте и подальше от отцовского трактира! Не хочу, чтобы посетителям пришлось нюхать запах свежей крови…

От такого заявления султанатец даже слегка побледнел — видимо, гость из далеких песков прибыл в город совсем недавно и еще не до конца понимал, что из себя представляет живущая в Бирке публика, с которой «шипастой розе пустыни» приходилось общаться каждый день.

— Ну раз дама просит, то я могу забыть об этом досадном событии… — После слов Мизара сын главы торговой гильдии заметно расслабился, но легкое движение ножа, находящегося у горла, быстро привело его в чувство. — Если кто-то компенсирует мне нанесенный ущерб.

— Какой еще ущерб⁈ — Выпучил глаза смуглый парень, от такого поворота даже забыв о лезвии у своей шеи. — Мои люди тебя даже пальцем не тронули!

— Но хотели. — Непринужденно пожал плечами одноглазый наемник. — Да и к тому же я сильно устал с дороги, но вместо того, чтобы наслаждаться горячей ванной и холодным пивом — трачу на тебя свое время, которое тоже стоит денег. Причем оч-ч-чень больших… Так что раскошеливайся, торгаш.

— Это же натуральный грабёж! Ты просто хочешь получить золота на ровном месте!

— Если настаиваешь, могу взять плату кровью. — С равнодушным выражением лица бывший рыбак оглядел телохранителей Тагара, которые с напряженным видом следили за каждым движением одноглазого наемника. — Думаю, трех жизней будет достаточно…

Само-собой, убивать наглого хлыща бывший рыбак не собирался — мало того, что Халику явно не понравилось бы, если в его трактире кого-то отправили на тот свет, так еще после этого у Мизара неминуемо появились бы огромные проблемы со стражей Бирка.

Несколько мгновений незадачливый ухажер Мии раздумывал над предложением молодого фарольца, а затем с хорошо видимой неохотой кивнул одному из своих громил.

— Авас, заплати ему…

Поймав брошенный одним их телохранителей кошелек, одноглазый наемник помотал им у себя над ухом и услышав ласкающий слух звон золотых монет, удовлетворенно кивнул.

— Пойдет. — Оттолкнув от себя смуглого уроженца Султаната, бывший рыбак убрал нож в висевший на поясе чехол. — Больше не задерживаю, уважаемый… Можете идти своей дорогой.

Злобно зыркнув на Мизара, смуглый поклонник дочери Халика хотел сказать что-то в ответ, но покосившись на Мию, недовольно рыкнул и жестом приказав охране следовать за ним, выбежал из трактира.

— Тагар крайне назойливый тип, но он никогда не отличался большой храбростью. — Стоявшая за стойкой девушка презрительно хмыкнула, глядя как сын главы торговой гильдии покинул «Хвост Королевской Гидры». — Впрочем, этот упрямый баран тебя запомнил и точно попытается отомстить. Хотя, для приспешников Малакаса это должно быть обычным делом — в последнее время вы много кому дорогу переходите…

Из-за прикрытого лица, рыжеволосая язва видела лишь единственный глаз бывшего рыбака, узнать по которому его было довольно сложно, а потому она само-собой приняла его за одного из головорезов красноглазого дельца.

— За то, что выгнал этого упрямого барана спасибо, но зачем ты здесь? — Убрав непонятно куда грозное оружие в виде двузубой вилки, девушка достала кружку и начала неспешно её протирать. — Мой отец вроде как договорился с вашим господином, что пока ситуация в городе не устаканится — мы друг другу палки в колеса не вставляем.

— Это объясняет, почему ты не орешь на меня с порога. — Бросив полученный «за ущерб» кошель на стойку, Мизар стянул с лица тканевую повязку и уселся на один из стульев. — Мне бы комнату с чистой постелью, перекусить с дороги, да бадью с горячей водой. Уже который день в дороге — устал, как собака…

— Ты же… Тот парень, который около года назад мне ножкой стула в лицо засветил! — Память на лица у девушки оказалась на удивление хорошей: виделись они тогда всего несколько раз, но внешность Мизара она все же не забыла. — Только, все говорили, что ты помер вместе с отрядом дяди Вогаша…

Несмотря на очень своеобразное и не самое приятное знакомство, особой злости в голосе рыжеволосой язвы не было — лишь удивление и любопытство.

— Как видишь, слухи оказались слегка преувеличены, и я еще топчу эту грешную землю. Плеснешь усталому путнику пива? Или зажмешь, как твой клыкастый братец? Кстати, где он?

— Да кое-какие овощи у нас закончились, а днем из клиентов только старик Тим бывает… — Наполнив кружку пенным напитком, Мия со стуком поставила её перед одноглазым наемником. — Вот Огла и отправился на рынок за продуктами. Мне-то идти опасно будет — в Бирке сейчас неспокойно, а у него вид настолько грозный, что даже слуги барона не пристают… А Тагар про это как-то пронюхал, вот и пришел сюда, чтобы снова подбивать ко мне клинья. При брате-то он соваться не рискует, знает, что Огла его вместе с охранниками в бараний рог скрутит. Представляешь, этот помет пустынного шакала заметил меня как-то во время покупок и с тех пор вбил себе в голову, что я должна стать его младшей женой⁈

Презрительно фыркнув, девушка взяла оставленный султанатцем кошелек и проверив его содержимое, убрала деньги под стойку. Судя по звяканью, золотом там была минимум половина и сейчас Мизар отдал этой рыжеволосой язве хорошенькую сумму, но парень на этот счет совершенно не беспокоился — деньги пришли легко и отдавать их ради нормального отдыха было не жалко.

— Ну хотя бы в этот раз он поплатился за свою назойливость.