Сны о Тишине. Сборник рассказов - Янис Игоревич Веснинов

со своим удостоверением, к его счастью, начальство успело подъехать только через пять минут после того, как он подошёл. Телефон он, как бы случайно, выключил, решив списать, в случае чего, на севшую батарею. И теперь, оставшись один на один со своими проблемами, направился в сторону одной из своих лазеек.

Уже на месте его осенила мысль, а что именно он планирует сделать, ведь он не знает, сколько людей в этом здании, сколько заложников, сколько террористов. Правда такой конкретной информации не было и у других силовых структур, он знал это потому, что проходил мимо и слышал свидетельские показания одного из очевидцев. А так же он слышал обсуждение специалистов, что всё сводится к безнадёжности ситуации. Единственное, что знали про террористов, что они требовали к себе журналистов и ещё вертолёт на крышу здания.

Правда, как показывал опыт, вертолёт на крышу был скорее отвлекающим манёвром, нежели чем-то серьёзным. Им больше были нужны журналисты. Но последние ещё не приехали.

Евгений прошёл на территорию незамеченным, как для спецслужб, так и для террористов. Так уж заложено, что на скорую руку все думают одинаково: и те, кому платят защищать и те, кому платят ломать; а потому, в плане захвата не все детали были точны. И не все лазейки указаны.

Пробравшись в здание, первое, что нужно было выяснить это то, имеют ли террористы контроль над видеокамерами. И здесь прокол. Те, кто лежали здесь, пусть даже просто на обследовании, опять-таки хотели выйти за периметр больницы. Причины у всех были разные, но они были. А ,следовательно, те, кому это всё-таки удавалось, знали все мёртвые зоны у камер, а также иные способы их обойти. Правда, здесь образовался прокол уже со стороны Джо. Попасть в нужную ему комнату незаметно для террористов было возможно только снаружи; а это значит – попасть в радиус наблюдения спецслужб. Но, поскольку, победителей не судят, он открыл окно в одной из палат и тихо по карнизу пробрался к соседнему окну. Он был прав, это действительно не осталось не замеченным спецслужбами. Но то, что он увидел, его удивило, охраны на месте не было, но не было и террористов.

Осмотрев все мониторы, он понял, почему. Террористов было всего шестеро, и оставлять даже одного, а в идеале, не меньше трёх человек, было тактически не выгодно. Осмотрев помещение, где держали заложников, Джо понял, что террористы в тактическом плане сделали хороший рывок вперёд. Как бы ни пытался кто-нибудь туда войти, не важно, сколько человек, один или целая армия – будут жертвы. И всё же один вариант он увидел.

Ему снова пришлось выбраться наружу и спуститься через крышу. Там, снаружи, это казалось безумием, но ему, знающему о том, сколько людей в комнатах, это виделось самым разумным решением. Пройдя по крыше по пожарной лестнице, он перебрался по карнизу к окну коридора. На камере было видно, что там был человек, постовой, который обращался по рации раз в двадцать минут, а значит, у него было ровно двадцать минут на то, чтобы сделать выстрел из пистолета с глушителем, открыть окно. Он знал, как это сделать, потому, что пациенты больницы сделали «секрет», зная который, можно открыть окно с любой стороны и, к счастью, персонал больницы не счёл нужным исправлять окно. В прочем, отсутствие секрета не сильно бы осложнило возможность проникновения, Джо умел бить окна, оставляя глухой шум, постовой, конечно же, услышал бы, но те, кто находились далеко – вряд ли.

Дождавшись очередного вызова, а также ответа на него, мужчина достал пистолет и сделал бесшумный выстрел в затылок, после чего тело также бухнулось на пол. Джо боялся, что кто-нибудь услышит, как грохнулась на пол рация, но этого не произошло.

Открыв окно и пробравшись внутрь, мужчина шёл по коридорам, на память перешагивая скрипучие места в паркете. Впереди его ждал ещё один постовой, с автоматом, контролирующий входные двери. Вот только постовой никак не ожидал, что кто-то подкрадётся к нему сзади. Что, собственно, и случилось, в этот раз выстрелов не было – переломанная челюсть и бесшумно уложенный на пол труп.

Времени ждать больше не было, поскольку Джо не знал, через сколько поступит вызов этому абоненту, он достал оба пистолета, посмотрел в замочную скважину – позиции террористов не изменились с того момента, когда он смотрел в камеру.

Он сделал два шага назад от двери и после, не открывая дверь, открыл огонь по потенциальным целям. Джо не помнил, был ли слышан звук выстрела, но он видел пятую дыру в дверях, а также видел кровь и понимал, что его ранили в живот.

Он выбил двери, вокруг сидели испуганные дети, а также врачи, лежало четыре тела в масках и с оружием.

– Джо?!

– Лиза?

Мужчина увидел впереди ту, чью мать он не смог спасти более двадцати лет назад. Слёзы наплыли на его глаза, а разум мутнел, как вдруг что-то переклинило. Из последних сил он дёрнул вверх два пистолета и сделал два выстрела. Одна пуля попала в лоб девушки, вторая в сердце.

Оставшись без сил, Джо рухнул на пол, его глаза закрылись. Он успел увидеть в руках девушки пистолет, это её рука спустила курок и выпустила смертельную пулю в его живот.

*** Спустя двадцать минут ***

– Доктор, как он?

– Он умирает.

– Вы же гений, я знаю, Вы сможете его спасти.

– Андрей, при всём уважении, судя по его состоянию, он сам не хочет, чтобы его спасали.

В то утро поступило тревожное сообщение: группа террористов планирует совершить неизвестное злодеяние. Перехватить их на покупке оружия не удалось; были жертвы: со стороны террористов потери – восемь человек, со стороны спецслужб – двое. Если б Джо ввели в курс дела, он бы об этом знал, но он был уверен, что террористов всего шестеро. Если б не потери со стороны террористов, постовые были бы и в помещении со скрытыми камерами. Если бы Джо знал, что воспитывал убийцу, он бы покончил с собой ещё двадцать лет назад, когда потерял смысл жизни.

Но всех этих «если» не случилось, а потому никто ничего не знал, и никто ничего не сделал. Пуля, кровь и боль, боль, вызванная выстрелом не в живот, а в душу…

Не сон – Отец свидетельницы

– Алло Вован, да, да нет там вопрос уже решённый, говорю, нет, он мне всю жизнь комом в горле стоял, пора платить по счетам. Бояться? Его бояться? Да что он может, ни