Сто лет тому вперед. Официальная новеллизация - Юлианна Перова

взглядом и направился к себе, в душе надеясь, что новый знакомый знает, что делает, и не зря ему поверили.

Однако не успел Селезнев сделать и десятка шагов, как в него едва не врезался спешивший навстречу молодой лаборант. Ситуация, в общем, штатная, но профессор был настолько погружен в свои мысли, что почти не видел и не слышал ничего вокруг: его сейчас полностью занимала лишь одна проблемка – душевное спокойствие единственной дочки.

– Профессор! – окликнул его сотрудник, но тот отмахнулся:

– Занят!

Но сотрудник не отставал.

– Тут срочное… Посмотрите, – настаивал он, буквально всучив начальнику какой-то конверт, пробормотав сбивчиво: – Не знал, что такие доставляют еще…

Селезнев со вздохом принял почту. Все от него что-то сегодня требуют! Сколько ж можно-то!.. Впрочем, одной проблемой больше… Профессор вернулся за свой стол, задумчиво вертя письмо в руках. На лицевой стороне было аккуратно выведено: «Открыть ровно в 22:00 2 октября 2124 года». Покосился на часы – три минуты одиннадцатого – и, разорвав конверт, углубился в чтение.

Алиса, пока ее разыскивали отец и новый знакомый, нашла утешение там, куда прибегала еще в детстве – под раскидистым дубом в лабораторном лесу. Говорить ни с кем не хотелось – хотелось спрятаться, отгородиться от мира. Слезы катились градом, было больно и обидно. А как еще может себя чувствовать тот, кого столько лет предавали самые близкие?

Очередной подобранный с земли камушек полетел в сторону. Девушка пыталась успокоиться, найти хоть какие-то объяснения, почему родители с ней так поступили – и не могла.

– Это просто подло, в конце концов! – говорила она сама себе, глотая слезы. – Считает, что может решать за меня, что мне знать, а что нет? А меня он спросил? Он мне даже письмо не показал!

– Да, это ужасно… – отозвался кто-то в ответ на ее монолог… или это был ее внутренний голос?

– И ведь он знал все это время! – продолжала злиться Алиса. Прежний мир рухнул, а новый строить было не из чего. Она чувствовала себя потерянным в джунглях ребенком и выжившим при кораблекрушении пассажиром одновременно. – Знал, что мама там, и молчал! А когда я говорила… когда я приходила и говорила… Он просто мне врал! В лицо!

– Да, это так, – снова подтвердил кто-то.

Нет, это определенно не ее внутренний голос. Тогда кто же? Или у нее уже начались галлюцинации? Алиса вскинула голову: на ветке над ней сидела большая пестрая птица с двумя клювами и с интересом разглядывала девушку то одним круглым глазом, то другим.

– Можешь не поддакивать, а что-то осмысленное отвечать? – проворчала Алиса.

– Да, это могу, – отозвался Говорун обиженно и умолк.

В это время Коля в сопровождении научного робота, которому наконец-то удалось догнать мальчишку, пытался разыскать убежавшую Алису. Бот, похоже, знал, где она может скрываться, поэтому летел чуть впереди, подсвечивая дорогу. В результате плутания по коридорам привели их в лабораторный лес.

– Прошу следовать строго за мной. След в след, – распоряжался металлический проводник гордо, даже немного чванливо.

– А то что? – проворчал Коля. Ишь, раскомандовался! Но спорить с роботом он не стал: дороги все равно не знает – лишь нервно поправил в очередной раз сбившийся галстук. – Съест какое-нибудь инопланетное… что там у вас… крокодил только на ум приходит пока. Почему-то.

– Космовет абсолютно безопасен, – как учитель первокласснику разъяснил спутник. – Но он открыт для свободного посещения и существует ноль целых семь пятидесятиквадриллионных процента вероятности, что вы столкнетесь с самим собой, дожившим до этих лет.

– И что тогда будет?

Проводник завис в воздухе, укоризненно направив фонарь в лицо недогадливому собеседнику.

– Сбой континуума, – пояснил он. – Развоплощение обеих сущностей в результате темпоральной интерференции.

– То есть это больно… – заключил Коля. Он ни слова не понял из того, что услышал.

– В каком-то смысле хуже, чем смерть, – равнодушно прокомментировал металлический проводник. – Или ты перестаешь быть, или, возможно, тебя никогда не было.

– Давай о чем-нибудь позитивном поговорим, – попросил Коля, которому и так было плохо – как морально, так и физически, – а еще эта штуковина лезет со своей моралью!

Робот лишь повернулся и полетел дальше: пожал бы плечами, если бы они у него были, а так просто проигнорировал ремарку.

– Космовет располагается на семидесяти шести гектарах и включает в себя три отдельные климатические зоны… – продолжил он, не обращая внимания на спутника: ведь ему предложили заняться одним из любимых дел – чтением лекций! Он даже не заметил, что парень больше не следует за ним, а застыл на месте не в силах шевельнуться. – Первой и самой обширной является тропическая зона, объединяющая такие регионы, как… – продолжил он, пока не скрылся за деревьями и его механический голос неслился с окружающим шумом.

Коля попытался дернуться – и не мог. В голове начали зарождаться панические мыслишки. Что с ним такое? Подействовало какое-то инопланетное лекарство, которое ему незаметно подмешали в лаборатории? Или у него от нервов ноги отнялись (странно, раньше такого не случалось)? Парень попытался позвать на помощь – и не в силах был произнести ни звука. Злость внутри него боролась с ужасом, изживая остатки здравого смысла. Это было против правил! И в этот миг…

– Добрый вечер, юный джентльмен! – произнес незнакомый насмешливый голос, и навстречу ему выступил полноватый мужик в старомодном костюме, с бородкой и татуировками, какие носили пираты в компьютерной игре. Он нагло улыбался, смачно жуя персик, и с любопытством разглядывал паренька. Это уже ни в какие ворота не лезло. Коля собрал последние силы и с трудом выдавил:

– Это… что вы со мной делаете?

– Это не я, – ухмыльнулся незнакомец. – Это он.

Коля не понимал, что с ним происходит. Сам он не мог ни кричать, ни шевелиться, но какая-то чужая злая воля вдруг резко повернула его голову назад, так что та аж хрустнула, и его удивленным и испуганным глазам предстал другой неизвестный. Если первый пусть и выглядел странно и вел себя не слишком вежливо, хотя бы не вызывал отвращения и ужаса, – о его подельнике такого сказать было нельзя. Это был лысый худой незнакомец с пустым холодным взглядом, который пробирал до костей. Теперь парень, кажется, понимал, что значит выражение «пристрелить глазами». Он хотел бежать, но не в силах был сделать ни шагу: его телом полностью управлял кто-то другой, оставив разуму его владельца позицию беспомощного наблюдателя.

Лысая «тварь» в человеческом обличье вдруг резко рухнула на колени, и Коля почувствовал, что его против желания тянет вниз, к земле. Тварь вытянула шею в сторону, будто подставляя под удар. То же самое сделал