Король призраков - Джульетт Кросс

сказал, что вы говорите на нашем языке. Как чудесно, ведь я сама никогда не учила языка высокородных фейри. Меня зовут Хаваллах. Мне выпала большая честь стать вашей горничной здесь, в Нäкт Мире. У вас будет несколько прислужниц. — Она указала позади себя, где в комнату вошли несколько тёмных фейри без крыльев, с опущенными глазами, неся ведра с горячей водой. — Но я буду заботиться о ваших личных потребностях.

Ещё одна прислужница вошла с накрытым подносом. Хаваллах указала ей на камин, и та бесшумно поставила поднос на столик.

Я взглянула в сторону двери, ожидая, что следом войдёт стражник или даже Голлайя, но дверь закрылась, и я услышала привычный звук замка снаружи.

— Приятно познакомиться, Хаваллах, — сказала я, сохраняя свои манеры, даже если я, очевидно, оставалась пленницей.

Её глаза стали ещё больше, затем она рассмеялась — её смех был сладким, заразительным, — и поспешила ко мне.

— Можете называть меня Хава, если хотите. Мои друзья зовут меня Хава. Я так, так, так рада, наконец, познакомиться с вами.

Хава цокнула языком и щёлкнула пальцами. Другие прислужницы тотчас поспешили к ширме и золотой ванне за ней. Для такой добродушной, миниатюрной фейри она казалась весьма влиятельной в этом дворце.

— Давайте устроим вам горячую ванну, как вы на это смотрите?

Ванна. Роскошь, о которой я и не подозревала, как сильно нуждаюсь, пока не услышала эти слова.

Она взяла меня за руку и повела за ширму. Её открытое, дружелюбное поведение не вызывало тревоги, а скорее согревало, напоминая мне о Мин. Я быстро моргнула, отгоняя слёзы, которые навернулись на глаза. Я так и не смогла как следует оплакать свою дорогую подругу.

— Хава, — спросила я, повернувшись, чтобы она могла расшнуровать платье на спине, пока служанки выливали ведра воды и добавляли специи и цветочные масла, пахнущие просто восхитительно. — Вы ведь не отсюда, не так ли?

— О, нет, нет, — она сладко улыбнулась. — Я из Гадлизеля, королевства фейри теней.

— Ты совсем не похожа на фейри теней, как их описывал мой брат. За исключением крыльев, конечно, — сказала я, задумчиво разглядывая её. Я никогда не встречала их послов, поскольку они вообще избегали контактов с нами. Фейри теней жили далеко за пределами Лумерии, в горах Сольгавии. — Прошу прощения, это невежливо с моей стороны?

— Совсем нет, — ответила она с понимающей улыбкой.

Она ловко расстёгивала пуговицы на рукавах моего платья, помогая снять его. Я носила его с тех пор, как королю отрубили голову несколько дней назад. На белой ткани остались тёмные пятна его крови, но меня это не беспокоило — они напоминали, что то, что я видела, действительно произошло, и что наш враг, Демон Король Нортгалла, действительно мёртв.

— Мой отец был вайтом, — продолжила Хава. — Именно от него я унаследовала серую кожу. А крылья достались мне от матери, которая была теневым фейри. Но, похоже, в нашем роду была и кровь наяд. Именно поэтому я такая маленькая.

Наяды, нимфы и спрайты все происходили от одной богини воды низшего ранга — Беаты. Легенды гласили, что она была невысокой, но невероятно могущественной, владея магией воды.

Хава помогла мне снять рубашку и протянула серебристый шёлковый халат, чтобы я могла укутаться, пока служанки заканчивали подготовку ванны, раскладывая полотенца и добавляя масла, источающие божественный аромат.

— Ты очень милая, Хава, и очень добрая, — сказала я искренне.

Её глаза и рот распахнулись в восторге.

— Для меня большая честь слышать это от вас, госпожа. К тому же я — зефир. Я унаследовала силу огня от отца. Думаю, именно поэтому мой король назначил меня вашей служанкой. Я могу защитить вас, если потребуется.

Сердце у меня ёкнуло, когда она упомянула своего короля.

— Он приставил тебя ко мне?

— Да, — гордо ответила она, после чего протянула ладонь и прошептала слово, на её руке вспыхнул оранжевый огонёк. Она широко улыбнулась. — Я смогу вас защитить.

— Значит, Голлайя теперь коронован как король Нортгалла?

Так как мои стражники не рассказывали мне ничего, я совершенно не знала, что происходило после того, что я видела в тронном зале.

Хава отослала служанок с вёдрами, и, когда они вышли, дверь за ними закрылась и была заперта снаружи. Я сняла халат и осторожно погрузилась в ванну.

Когда я села в тёплую воду, облегчённо вздохнув, Хава улыбнулась.

— Мой господин ещё не коронован, но скоро это произойдёт.

Она смочила полотенце и начала аккуратно мыть мне плечи и верхнюю часть спины.

— Когда же состоится его коронация? — с искренним интересом спросила я.

— Этого я не знаю. Но он уже снискал уважение среди солдат своего отца. Ну, тех, кого он решил пощадить. Хотите, я помою вам волосы?

Немного ошеломлённая быстрой сменой темы, я кивнула и наклонила голову, погружая её в воду, затем снова выпрямилась.

Она нанесла немного мыла на мои волосы и продолжила:

— После того, что произошло на передовой, думаю, его коронуют уже на днях.

— Что произошло на передовой? — резко спросила я.

— Ох, прошу прощения. Как невежливо с моей стороны. Всё забываю, что вы — лунная фейри.

Я не понимала, как она могла это забыть, ведь я совсем не походила на её народ. Она замолкла на некоторое время, погружённая в свои мысли, пока наполняла кувшин водой и осторожно поливала мои волосы.

— Неужели ты мне не расскажешь, Хава? — попросила я, убирая воду с лица.

— Мне не положено слишком много говорить.

— Это твой господин тебе так велел?

— Он действительно доверяет мне, — уверила Хава, убирая на полку флаконы с маслами. — Это все что вы должны знать, — добавила она с нетерпением, протягивая большое полотенце, когда я вышла из ванны.

— Расскажи мне всё, Хава. Никто со мной не разговаривал с тех пор, как я здесь, — сказала я, промакиваясь полотенцем волосы.

Пока я вытиралась, она подала мне халат и помогла его надеть.

— Садитесь у камина, поешьте, а я расскажу вам, как принц Голлайя завоевал верность солдат своего отца.

Я последовала за ней, хоть и не могла заставить себя есть с тех пор, как оказалась в плену. Но когда Хава сняла крышку с блюда, открыв поджаренную дичь с травами, сыр и хлеб с маслом, я почувствовала голод.

Возможно, это было из-за её компании. Стражники, хоть и не проявляли ко мне жестокости, явно не испытывали и доброжелательности. Их настороженность по отношению ко мне, дочери их врага, была очевидна, и потому я была погружена в тревогу с момента своего плена.

Сейчас же, сидя на кушетке у камина,