Какого цвета любовь? - Рощина Наталия

Слава выглядел спокойным и свое состояние пытался передать Марине. Она очень переживала. Наступил критический момент, когда самая пустяковая проблема вдруг казалась девочке неразрешимой. Однажды, занимаясь у Славы, Марина вдруг отодвинула от себя тетрадь, учебники и сжала голову руками.

– Ты что? – удивленно спросил Слава, дописывая что-то.

– Ничего в голову не лезет, – дрогнувшим голосом ответила Марина.

– Перестань, Мариша. Осталось совсем чутьчуть.

– Не могу, я пойду домой, надоело, устала. Марина начала собирать учебники, записи, резко бросила в карман сумки ручки, карандаш. Слава молча наблюдал за ее нервозностью, грозившей перерасти в срыв. Сумка собрана, Марина подняла глаза на Славу. Поднявшись, он подошел и взял девушку за руку, слегка сжал холодные пальцы. Марина не отвела взгляд, покусывая губы.

– Положи сумку, – тихо сказал Слава, пристально глядя на нее.

– Что дальше?

– Ты же решила отдохнуть от зубрежки.

– Что дальше? – упрямо повторила Марина.

– Я хочу поцеловать тебя, – голос Славы показался Марине далеким. Словно заложило уши, и теперь все звуки удалились на расстояние. Поцелуй получился долгим, сумка выскользнула из рук девушки, тут же обвивших шею Славы.

Все произошло быстро, и не было окутано той романтикой, о которой мечтала Марина. Казалось, что все происходит не с нею. Ее одежда оказалась разбросанной по полу, стульям. Она не испытывала чувства стыда, когда Слава блестящими от возбуждения глазами рассматривал ее обнаженное тело. Она, в свою очередь, продолжая отвечать на влажные, торопливые поцелуи, расстегнула пуговицы на рубашке Славы. Оказавшись на диване, Марина резко сняла заколку с волос, отчего они рассыпались по подушке блестящим черным шелком.

Почему ей неприятны прикосновения его дрожащих рук? Как будто он боится, но отступать назад еще страшнее. Марина закрыла глаза, потому что в какойто момент поняла, что не хочет видеть его напряженное лицо. К тому же все тело ее вдруг пронзила такая боль, что девушка невольно вскрикнула и попыталась оттолкнуть Славу. Он был словно в другом измерении, не обращал внимания на ее реакцию, полностью отдавшись собственным ощущениям. Марина отчаянно впилась пальцами в плечи Славы. Когда же это закончится? Она не ощущала ничего из того, о чем сотни раз читала в любовных романах и смотрела в фильмах. Где же это чувство полета? Почему ей так противно тяжелое сопение над самым ухом? Время остановилось в самый ненужный момент. Когда же это закончится? Марина открыла глаза в ту самую минуту, когда Слава со стоном получил удовлетворение от этого быстрого, неумелого обладания. Его раскрасневшееся лицо пылало, на лбу выступили мелкие капельки пота. Серо-голубые глаза смотрели на Марину, но казалось, они ничего не видят. Слава еще в полете, в плену неожиданного, мощного ощущения.

– Отпусти меня, пожалуйста, – холодно произнесла Марина, возвратив Славу в реальность. – Отпусти, слышишь?

– Конечно, конечно, – торопливо произнес он.

– И отвернись, – добавила девушка, собирая разбросанные вещи. Сейчас она удивлялась, почему еще несколько минут назад не задумывалась о своей наготе.

Потом она долго была в ванной, шум воды заглушил ее плач. Марина не могла точно назвать причины этих бесконечных слез. Они льются и льются, горечь разочарования никак не может выйти наружу вместе с солеными потоками. Самым обидным была невозможность поделиться своими переживаниями. Маме – не получится, не отцу же рассказывать о нелепом, показавшимся чем-то грязным, ненужным. Как это называется? Фу, слово-то какое противное, как и сам процесс. Нужно снова умыться и наконец закрутить кран. Не глядя на себя в большое овальное зеркало, висевшее над умывальником, Марина вышла и остановилась в коридоре. Она оперлась о прохладную стену, обклеенную обоями под кирпич, зачем-то решив посчитать количество этих оранжево-коричневых прямоугольников.

Из комнаты выглянул Слава, не поднимая на Марину глаз, юркнул в ванную. Вышел оттуда очень быстро. Марина продолжала стоять в коридоре. Казалось, что ее тело и мысли стали существовать отдельно друг от друга, перестав подчиняться своей хозяйке.

– Мариша, ты рассердилась на меня? – виноватым голосом спросил Слава. Он тоже стал рядом, повернулся лицом к ней и автоматически поправлял распущенные волосы Марины.

– Нет, просто я всегда думала, что это похоже на сказку, – тихо ответила она, отстраняясь.

– Со мной это случилось впервые, – по телу юноши прошла волна мелкой дрожи. От одного воспоминания о пережитом у него пересохло во рту, а сердце переполняло невероятное чувство благодарности за эти мгновения полета. От его уверенности в себе не осталось и следа.

– Значит, мы одновременно лишились невинности. Какая проза, Коршунов!

– Я люблю тебя, – дрожащим от волнения голосом произнес Слава.

– Мне казалось, я – тоже.

– А теперь?

– Не знаю. Я не в восторге от всей этой возни, – Марина зашла в комнату, нашла заколку и снова собрала волосы в пышный хвост. Слава молча следовал за ней, внимательно следя за выражением ее лица. – Перестань пялиться на меня! Что ты хочешь увидеть, чего еще не удалось?

– Я понимаю, что ты переживаешь, но нет повода. Мы сможем пожениться сразу после школы, – вдруг сказал он. – Мои родители не будут против. Ты им нравишься.

– Так просто? – Марина подошла к раскрытому окну, вдохнула освежающий воздух и резко оглянулась. – Ты ничего мне не должен. Если ты думаешь, что происшедшее много для меня значит, ты ошибаешься. Необходимый опыт – только и всего. В следующий раз, может быть, это будет приятнее. – В этот момент она поняла, что никогда по-настоящему не любила его, смущенного и растерянного, в глазах которого застыл страх.

– Ты все-таки обиделась, – раздосадованно произнес Слава. – Что на меня нашло? Показалось, что ты тоже хочешь этого.

– Все правильно, хотела. Ты не сделал ничего из того, о чем можно сожалеть. Пригодится и тебе, и мне, – Марина снова взяла сумку, закинула ее на плечо. – Теперь я снова могу думать об учебе, потому что о любви больше не хочется.

– Должно было получиться обратное, – задумчиво сказал Слава.

– Зачем же ты хотел сбить меня с пути истинного? Нехорошо. Мать меня со свету сживет, если я принесу аттестат с лишней четверкой, не говоря уже о тройках. Смешной ты, Слава, – Марина открыла входную дверь и произнесла, не оборачиваясь: – Я больше не приду заниматься. Встретимся на консультации.

В этот вечер в дневнике Марины появилась новая запись: «Я стала женщиной, не ощутив ничего из того, о чем написаны тысячи книг, противно даже. Наверное, я сделала это не в нужный момент и совершенно не с тем человеком. Жизнь только начинается. Надеюсь, что дальше мне повезет больше, и впечатления получу другие». Просматривая аккуратные, ровные строчки, Марина заметила, что не назвала имени своего первого мужчины. Она сделала это намеренно – с этого дня он больше не интересует ее, это была игра воображения. Она выросла из нее, как из старой обуви, которую можно просто выбросить или пристроить новому хозяину.

Дневник надолго был отложен в сторону. Он оказался без внимания, придавленный внушительной стопкой учебников, справочников. Вереница выпускных экзаменов поглотила десятиклассников. Казалось, им не будет конца, но в одно прекрасное майское утро Марина проснулась и блаженно улыбнулась – школа, Слава Коршунов остаются в воспоминаниях, впереди новый этап. Каким он будет? Обязательно студенческим, наполненным жизненной энергией, радостью, встречей с новой любовью. Марина не могла долго находиться вне состояния влюбленности. Это было не характерно для нее: разве можно жить, когда сердце стучит ровно, бесстрастно?

Оставалось определиться, в какой именно институт подавать документы? Где судьба преподнесет ей встречу со счастьем? Марину больше волновало то, в какую среду она попадет, какое окружение определит круг ее общения, чем сам факт учебы. Однозначно Марина собиралась учиться в другом городе. Она не брала во внимание два института в родном городе, в которых она тоже могла получить профессию. Только уезжать! Выбор пал на университет ***торска. Часа полтора езды от отчего дома, крупный город, богатая культурная жизнь, бесконечное количество шансов встретить свою судьбу. У Марины захватило дух от промелькнувших в голове фантазий! Она поставила в известность родителей о своем решении. Мать отнеслась к этому спокойно, даже равнодушно. Отец поинтересовался, какой факультет она выбрала.