Поймай меня, или Моя полиция меня бережёт - Орлова

На кухне суетилась Дис – пожилая гномка, неизменная и незаменимая «помощница по хозяйству» – собирая осколки чашки.

Я снова протерла глаза: чтобы она что-нибудь разбила?!

Дис – четвертая и последняя обитательница нашего особняка на улице Луговой. На ее крепких плечах лежит все хозяйство, от готовки до забивания гвоздей.

Последним ей тоже приходилось заниматься, потому что наш дом – женское царство. Из мужчин здесь последним бывал отец Розочки. В отличие от моего, он ушел отсюда живым, хоть и не вполне целым…

Гномка подняла голову, продолжая сноровисто ликвидировать беспорядок.

– Госпожа Анна, доброе утро. Оладьи будут через пять минут.

– Оладьи?! – простонала я, рукой прихлопывая заурчавший живот.

– С яблоками, – подтвердила она, выбрасывая осколки в ведро.

Желудок опять громко напомнил о себе.

– Только кофе, – отказалась я. – Извини, опаздываю.

И рысью помчалась умываться.

Одевалась я, что называется, в прыжке.

Уже на пороге меня догнала Дис и сунула теплый сверток.

– Перекусите потом! – велела она непререкаемо.

Спорить времени не оставалось и, кое-как запихнув пакет в сумку, я помчалась на работу…

Дежурный в райотделе при виде меня вытаращил глаза и замахал руками.

– Тебя искал Сам! – он ткнул вверх похожим на сардельку пальцем.

– Чандлер? – на всякий случай уточнила я.

Шеф обычно снисходит только до следователей, а заурядным домовым вроде меня инструктаж проводит его зам, Басюн.

Дежурный энергично закивал и я, ругаясь про себя, устремилась на второй этаж, перепрыгивая через ступеньки.

Понятия не имею, как этот акробатический трюк (я же на каблуках!) обошелся без травм.

Запыхавшись, я влетела в кабинет начальника… и оказалась в центре внимания.

– Домовой Стравински, какая честь! – прорычал Чандлер, наклонив голову.

«Попала», – сообразила я.

Опоздала я на каких-то пять минут, но это уже ничего не меняло.

– Простите, – понурилась я. – Это больше не повторится!

Не тут-то было, Чандлер уже запустил зубы в добычу и не собирался так легко ее отпускать.

– Красоту наводили? – еще больше разошелся он.

А вот это уже было откровенно несправедливо: на моем лице не было и следа краски, а волосы небрежно стянуты в «конский хвост».

Кстати, кое-кто из женщин-полицейских щеголяет даже акриловыми когтями, хотя ума не приложу, как они ими протоколы печатают. Мои собственные обстрижены накоротко и без следов лака.

– Простите, – повторила я, опустив глаза. – Я проспала.

Роза бы в этот момент похлопала мгновенно увлажнившимися глазами, и инцидент был бы улажен. Но я не просто хорошенькая девушка, я – домовой при исполнении!

Чандлер побагровел, и даже сквозь короткие рыжие волосы проступила краснота, особенно заметная на лысине.

– Вы спали! – заорал он, грохнув кулаком по столу. – Вот так, да? Вы преспокойно спали! Вам плевать и на Кукольника, и на то, что на вашем участке пропал человек?!

– Прошу извинить меня, господин полковник, – вмешался знакомый холодный голос. – Домовой Стравински вчера допоздна пробыла со мной.

Чандлер словно подавился криком и вытаращился на Мердока.

Остальные молчали, с любопытством вороньей стаи наблюдая за представлением.

– Э-э-э? – выдавил он, не рискнув, впрочем, спросить, чем же мы с Мердоком занимались вместе.

Тот пояснил сам:

– У нас с домовым имеются любопытные сведения о личности того зомби.

– Постойте, – перебила я, позабыв о субординации. – Кто пропал?

Почему-то первым делом в голову пришел господин Ярый.

Чандлер потер лоб, налил себе воды из кувшина и залпом выпил.

– Некая мадам Цацуева, – объяснил он уже тише. – И у нас есть заявление сестры потерпевшей, которая подозревает лично вас, Стравински!

– Подозревает меня? И в чем же? – я пыталась не вспылить.

Чандлер ахнул по столу ладонью так, что стакан подпрыгнул.

Затем привстал и подался вперед.

– Шутки шутите, домовой? – он смотрел мне прямо в глаза, и под тяжестью этого взгляда хотелось поджать хвост и заскулить.

И ведь он утюжит меня при всех! Значит, дела и правда плохи.

– Никак нет, господин полковник! – отчеканила я, вытянув руки по швам.

Меня раздирали неверие, злость и, что скрывать, постыдная радость. Мадам Цацуева попила мне немало крови, – отдельные граждане умудряются это проделывать, даже не будучи вампирами.

Однако ее исчезновение могло доставить еще больше неприятностей, чем живая и деятельная мадам собственной персоной.

– Это хорошо, – кивнул он. – Потому что все выходит складно. Вчера эта гражданка подала на вас жалобу, домовой, за отказ принять у нее заявление. И той же ночью она пропала из собственного жилища. И свежие следы вашей ауры имеются у ее двери. Впечатляет, а?

– Да, – вынужденно признала я, чувствуя неприятный холодок меж лопаток. Уж очень складно! – Разрешите объяснить, господин полковник?

– Стравински, – он грузно опустился в кресло. – Мне ваши объяснения…

И безнадежно махнул рукой.

– Я отстранена? – уточнила я.

Курить хотелось отчаянно.

Надо попросить у Розы какой-нибудь успокаивающий эликсир, а то нервы совсем сдают.

Хотя если так дело пойдет, то нервничать мне особо не придется – валяйся в гамаке в саду, кушай клубнику с малиной… и мрачно прикидывай, подойдет ли вот эта милая яблонька, чтобы на ней повеситься.

– Пока нет, – он с силой потер лоб, а я выдохнула. – Но на волоске. Возьмите пару дней отпуска.

– Позвольте, господин полковник, – снова вмешался доселе молчавший Мердок. При всей безукоризненной вежливости, тон его неуловимо напоминал кастет под мягкой перчаткой.

– Говорите, – разрешил Чандлер, смерив его хмурым взглядом.

– Передайте домового Стравински под мою ответственность, – предложил Мердок. – Мне не помешает помощь, а домовой показала себя как компетентный и старательный полицейский.

– Э-э-э, – протянул Чандлер, явно не ожидавший такого поворота. Подумал и снова махнул ручищей. – Ладно. Работайте. Только, домовой… – он драматично понизил голос: – вы не должны и на шаг отходить от следователя Мердока. Прилепитесь к нему, как репейник к собаке. Это понятно?

Я готова была поклясться, что заметила на губах Мердока легкую улыбку.

– Так точно, господин полковник! Разрешите исполнять?

– Исполняйте, – вздохнул Чандлер, плеснул себе еще воды и в упор посмотрел на Мердока. – Занимайтесь только Кукольником. Остальные дела потом передадите.