Раннее - Сергей Бушов

вдруг понял, что это не люди. Ну разве бывают люди с такими косыми глазами?

– Поихалы! – услышал я сквозь бесившийся вокруг смерч.

– Даю форсаж, – ответил второй.

Раздался звук громкого чиха. Нас с головы до ног окатило линейным пространством, и, когда я более или менее очухался, меня окружало огромное сборище странноватых существ…

Их голоса представляли из себя ровный гул, и я только спустя некоторое время стал понимать, что говорят-то они обо мне…

3

Господинка Гвендолини, представитель оценочно-развесочной комиссии. Мы видим тут субъекта. Субъект этот имеет некоторые параметры, изложить которые нижеследующим образом я предполагаю ниже. Очевидно и ухослышно, что означенный субъект не отнюдь символизирует новое поколение подобных нам существ. Взять хотя бы его ногу. Или руку. Или другую ногу. И все эти конечности у него тёплые, тогда как у нас они всего лишь имеют определенную температуру. Желающие могут пощупать данного субъекта и тщательно убедиться в моей его справедливости. Более того – рост данного субъекта в холке составляет около шестидесяти сантиметров в единицах планеты Ёрз. Наш же рост в выпрямленном положении гораздо больше, чем рост данного субъекта на четвереньках. Далее. У субъекта во рту находится 32 зуба, тогда как у нас – шестнадцать плюс шестнадцать. Итак, я делаю однозначный вывод: перед нами действительно субъект, и сомнений в этом может не быть.

Докладчик от Философско-Арматурного завода. Добро пожаловать, господа! В том смысле, что я не понял, к чему это я. Вопрос, если он поставлен правильно, заключается в сравнении стоящего перед нами существа с тем, что нам нужно. И вот оно стоит, и мы его сравниваем. Что же дальше? М-да. Я думаю, всякий со мной согласится, если я скажу: нет, нет и нет. Поясню на примере. Взять, скажем, два подобных треугольника. Вот вы их крутите-вертите, а всё без толку. Всё, понимаете ли, никак. А вы возьмите бумажку, ткните их туды-сюды, и всё станет ясно. "Вот, – скажете. – Действительно". Так и тут. А то стоит он, видите ли. Хоть десять минут стой, а более подобным не станешь. Это ведь гомотетия, господа!

Докладчик от Третьей Триады. Мы ведь достигли уже лечения заболеваний. А он? Тьфу! У нас – вона! – стулья летают. А это вы кого притащили? Мы – это самое… А он глазами моргает. Ну что тут поделаешь?

Председатель. Может, ему слово дать?

Голоса из зала. Дать! Дать!

Председатель. Ну, пусть берет.

4

Перед моим носом закачался микрофон. Я чихнул – почти так же громко, как форсажный клапан хронофора, на котором меня доставили сюда. Где-то в ушах пронёсся голос Председателя: "Ну что это такое… Перед высоким собранием – и чихать не пойми кого…"

Я ухватил микрофон за пимпочку и заговорил:

– Кхм… Если я правильно понял, вы сравнить меня с собой хотите. Что ж… Наша земная цивилизация шлёт вашу цивилизацию… Большой привет, так сказать.

Я вдруг понял, что не знаю, что говорить дальше, и испуганно оглядел зал.

– Это… ну как его… у вас четыре ноги, и у меня две руки и две ноги… У вас по одной голове на брата, и у меня дома брат один остался…

– Ваше время истекло! – взревел Председатель.

Микрофон рассыпался у меня в руках.

5

Председатель.Итак, я выношу. Все вы и сами видите всё, но должен же я немножко постоять и подытожить. Не похож этот Володимир на любого нашего Володимира? Не похож. Хотели, чтоб был похож? Хотели. Вот и всё. Что же делать… Пусть живут. Хе-хе. А про большой привет очень складно. Кто-нибудь понял, что он сказал? Я тоже – нет. Ну-ну, людишки с этой Ёрзы… В смысле, давайте-давайте… Ну, значит, решение:

1. На протяжении всего последующего времени, следующего за временем предыдущим, считать планету Ёрз действительным объектом.

2. Володимира считать действительно Володимиром, и потому эксперимент признать неудачным.

3. Приняв во внимание отсутствие какого-либо сходства между нами и ними, вернуть Володимира на Ёрзу и пусть его там.

4. Плюнуть на всё и объявить обеденный перерыв.

6

Хронофор нёсся над засеянными полями, ледяными торосами и львиными гривами… Подо мной мелькнул ярко-оранжевый цилиндр, уходящий вдаль, за горизонт… В этот момент меня сбросили.

– Поихалы! – крикнул на прощание первый.

– Варлодимммммир… – добавил второй.

Я упал в жидкую грязь возле инструменталки.

– Привет, – сказал подошедший Фролов. – Ты из министерства?

– Умгу, – ответил я, сплюнув попавшую в рот грязь. – А как там моя лопата?

– Ты б ещё полгода где-то шатался, – сказал Фролов. – Давным-давно к другому переметнулась. Видел новую очередь?

– Какую очередь?

– Ты что, с неба свалился? Мы четвёртую очередь ускорителя строим.

– А третья?

– Третья закончена давно. Надежд, можно сказать, не оправдала. Поускоряли десятка два мезонов, и скучно стало. Зато четвёртый ускоритель – это да!

– Что, большой?

– Он всю Землю опояшет. Длина – 39 тысяч километров. Уж там как разгоним какую нейтрину да как бабахнем…

Я включил телевизор в браслете своих часов. Транслировали какое-то заседание.

– Да, – сказал я. – Бабахнем…

А про себя подумал, что осматривавшие меня господа и господинки немного ошибались. Не так уж мы на них и непохожи.

Над моей головой летела стая металлических птиц.

Дом Дюймовочки

Нежней, чем смерть, обманчивей и горче.

Черубина де Габриак.

I

Горин выбирался из леса уже четыре часа. Ноги заплетались и постоянно цеплялись за какие-то корни. Горин чертыхался и был уже давно уверен, что трижды сдохнет, прежде чем вернётся домой.

То, что он заблудился в знакомом лесу, было просто непостижимо, и Горин видел в этом мистический знак – тут-то, мол, и конец тебе придёт. Он ходил по этим местам уже, наверно, в сотый раз, и знал все полянки, где можно было найти грибы. Впрочем, и те, где искать их не стоило.

И вот он, измотавшийся, потерявший веру в себя, с двумя сыроежками в корзине (ну что за издевательство!) – плетётся из последних сил по абсолютно ничего не напоминающему лесу и все отчётливее осознает, что этого не может быть.

С одной стороны – железная дорога. С другой – шоссе. С третьей – речка. Горин не мог выйти из этого треугольника, и обязан был, двигаясь более или менее прямолинейно, попасть к одной из его сторон. Этого не случалось. Значит, он либо ходил кругами, либо… Либо происходило вообще чёрт знает что.

Перед Гориным вырос пень. Глаза уже устали от мелькания веток, сухих листьев и мха,