Новые крестоносцы. ЦРУ и перестройка - Рэм Красильников

Погоня американских военных разведчиков за информацией об объектах, подлежащих уничтожению с воздуха, имеет давнюю историю, — началась она практически сразу после Великой Отечественной войны.

Многим, наверное, помнится скандал с военным атташе США в СССР генералом Робертом Гроу. Генерал, отнюдь не новичок в разведке, прибыв в нашу страну в 1950 году, не теряя времени устремился добывать сведения о таких объектах. В Москве и во время многочисленных поездок по Советскому Союзу, не чураясь перелезать через заграждения с колючей проволокой, он наносил на карты результаты наблюдений, фотографировал промышленные предприятия, территории расположения воинских частей, аэродромы, железнодорожные пути, мосты и т. п. Ретивости Гроу следовали его подчиненные. Работы у советской контрразведки заметно прибавилось. Неосторожный генерал не только аккуратно направлял доклады в Вашингтон, но делал подробные записи в своем личном дневнике, который держал дома. Вот одна из дневниковых записей: «Наш удар должен быть направлен в слабое место противника. Хотя военное ведомство в первую очередь интересуется вооружениями, нам следует понять, что новая война будет тотальной и для ее ведения все средства хороши.

В этой войне не окажется нечестным нанести удар и ниже пояса».

После доклада органов государственной безопасности о генерале Гроу и его дневнике И. В. Сталину контрразведка получила санкцию на проведение оперативной комбинации. Как только откровения генерала через иностранную печать предали огласке, незадачливый Роберт Гроу был отозван в Вашингтон. В США одна из газет разразилась возмущенной статьей: «До какой же степени дошла глупость Гроу, который записывает, как девица, и свои наблюдения, и свои мысли». Генерал-разведчик, собиравшийся преподать противнику урок бокса, сам оказался в тяжелейшем нокауте. Его наказали и разжаловали за то, что он проводил разведывательную работу без должной конспирации.

Не каждый раз военные разведчики, действовавшие в Советском Союзе, откомандировывались обратно самими американцами. В большинстве случаев походы к мишеням, которые предназначались, для включения в ЕИОП, заканчивались задержанием с поличным при секретном фотографировании объектов и последующим объявлением персонами нон грата.

Мишени в нашей стране, похоже, привлекают американскую разведку и поныне. В августе 1995 года в районе города Красноярска задержан американец Линч — капитан, сотрудник военной академии в Вест-Пойнте. Застигнут при ведении визуальной разведки важного оборонного объекта с использованием портативного прибора для определения точных координат местности. При опросе заявил, что руководство академии предложило ему выполнить задание американских спецслужб во время туристской поездки в Россию — осуществить с помощью аппаратуры привязку объекта к принятым в США координатам.

В ноябре 1997 года Управлением ФСБ по Ростовской области задержан еще один американец — сотрудник фирмы «Квалкум» Ричард Блисс. Проводил геодезическую съемку ряда режимных объектов Ростова и Батайска с использованием специальной аппаратуры, незаконно ввезенной им в Россию; осуществлял топографические работы в районе объектов.

Военные разведчики-дипломаты по-прежнему ведут охоту за целями, которые надлежит включить в ЕИОП. Целей, по-видимому, стало меньше, ведь страна уменьшилась в размерах, но могут появиться новые мишени и проглядеть их нельзя.

Казалось бы, зачем военным дипломатам рисковать своей репутацией, — разведывательные спутники, бороздящие небо над Россией, ежедневно доставляют в Пентагон и Лэнгли свою фотопродукцию. Но это не инерция мышления, не все подвластно космической фоторазведке — требуется «человеческий фактор»; словом, рисковать необходимо. К тому же можно привлекать и приезжих — геодезистов, топографов, экологов, да и некоторые знакомые американцы не откажутся за солидное вознаграждение выполнить просьбы и поручения своих американских приятелей.

Зададимся все же вопросами: чем объяснить, что политика нанесения военного поражения СССР не сработала; почему не приведены в действие такие великолепно составленные планы, как «Дропшот» и другие; почему ни Трумэн, ни Эйзенхауэр, ни последующие американские президенты не решились нажать на кнопку ядерной войны?

Видимо, дело не в моральном прозрении руководителей США, не в набиравшем силу международном движении за мир. Решающим сдерживающим фактором, определившим благоразумие политиков, оказалась боязнь ответного удара, усилившаяся после поразительного известия о создании в СССР ядерного оружия и баллистических ракет. Наступил период военно-стратегического паритета двух держав, и обе они настороженно следили, чтобы его не нарушила какая-либо сторона.

Паритет с США, обретенный Советским Союзом в 70-х годах, по существу, стратегический, а не арифметический: в чем-то СССР с союзниками сильнее противников, в другом отстает от совокупной силы американцев и их партнеров. Но зато обладает реальной способностью ответить сокрушающим ударом на возможную агрессию — решающий элемент стратегии, заставлявший руководителей США сдерживаться в реализации военных планов.

Стремление любой ценой добиться формального равенства оказалось нашей роковой стратегической ошибкой, своего рода пирровой победой. Оно истощило нашу промышленность и науку, привело к застою в развитии экономики и повышении уровня жизни населения. Достижение статуса военной сверхдержавы оказалось для нашей страны непосильной задачей. По всей вероятности, это и привело в значительной мере к внутреннему кризису. Нужно ли стремиться именно к формальному паритету? Несомненно, абсолютно необходимо поддерживать на должном уровне обороноспособность и готовность к ответным ударам. Думается, что такой способности достигнуть удалось. Но нельзя безудержно бросаться в омут военного соревнования. Ведь не одинаковым числом ракет, боевых кораблей, самолетов, танков и т. п. определялась стратегия сдерживания.

В последние годы появилась странная, на мой взгляд, теория (тот же Черняев, С. Кондрашов и другие): военная угроза сильно преувеличена, США и НАТО и не помышляют о нападении на нашу страну. Одни (Черняев) исключали готовность Запада к агрессии, другие (С. Кондрашов) считали, что у нас недооценивается буржуазно-демократический характер США и западной стороны.[6]

Можно объяснить появление такой теории конъюнктурными соображениями или полемическим задором, но, скорее, придется все же упрекнуть авторов в недооценке сущности империализма и вере в его «перерождение».

Возникает и такой вопрос: почему президент Трумэн не отважился на военное нападение на Советский Союз тогда, когда США располагал монополией на атомное оружие и даже когда монополия была нарушена, но США еще оставались недоступными для ответного удара?

Некоторые исследователи, в том числе в нашей стране, склонялись к тому, чтобы объяснить это «миролюбием» лидеров США, их «богобоязненностью». Представляется, однако, что существовали две истинные причины. Во-первых, количество атомных бомб (196 в конце 1945 года) и средств их доставки к целям в СССР не гарантировало победы. Атомные бомбардировки Японии были достаточно безопасными для США в том смысле, что производились с большой высоты, — бомбардировщики «Б-29» оказались недосягаемы для японской зенитной артиллерии и истребителей. Кроме того, Япония находилась на краю поражения и. что, может быть, самое важное, не могла угрожать территории Соединенных Штатов. Что касается Советского Союза, дело обстояло иначе. По подсчетам американских стратегов, нападение на СССР стоило бы им потери как минимум половины бомбардировщиков, принимающих участие в налетах. Существовал реальный риск не уничтожить военный и промышленный потенциал СССР — ни мощность, ни точность ударов по целям не обеспечивали успеха, — но потерять Западную Европу. Поэтому плодились новые планы, принимались решения: накопить силы, создать еще более мощное оружие — водородную бомбу, привлечь к нападению на Советский Союз как можно больше партнеров по блоку НАТО и другие государства из создававшихся военно-политических союзов. Потом появился план «Дропшот»: не только подвергнуть СССР более массированному удару, но и осуществить военную оккупацию его территории и стран Восточной Европы. Дальнейшие события известны — они опрокинули расчеты Вашингтона и Лондона.

Баланс сил между СССР и США, свидетельствовали советские и американские исследователи периода «холодной войны», исключал возможность ядерного конфликта. Уинстон Черчилль, когда-то настаивавший на том, чтобы запугать Сталина новым сверхмощным оружием, был недалек от истины, обронив впоследствии, что атомная бомба позволит предотвратить войну между двумя соперничающими блоками. Сейчас, когда противник, которого готовили к закланию, может очень больно укусить, если его тронуть, не без основания говорят, что паритет действительно не нужен, достаточно обладать способностью причинить потенциальному противнику непоправимый ущерб. Для России в ее нынешнем положении существенна соответствующая конфигурация триады стратегических ядерных сил — сухопутной, воздушной и морской (надводной и подводной) составляющих. Нашей стране в силу ее географического положения и материальных возможностей важно не соревноваться с Соединенными Штатами во всех частях триады, а сохранять и развивать именно сухопутную составляющую. Но сохранять, а не благостно доверять одним лишь добрым намерениям того, кто по-прежнему помышляет о «разрушенном до основания Карфагене», свозя на склады смертоносные ракеты с ядерными боеголовками, будто бы списанные по новому договору.