Магистры пятого знака - Николай Степанов

Почувствовав во мне родственную душу, парень говорил быстро, перескакивая с одного на другое.

— Давно у тебя ожог? — притормозил я его откровения.

— С месяц или около того.

— Как тебе вернуться домой, я пока не знаю. — Парнишка сразу погрустнел. Желая его приободрить, я спросил: — Расскажи, как ты здесь оказался?

Чувствовалось, что паренек устал от одиночества. Он поведал мне свою историю, которая началась с веселой студенческой вечеринки, где он впервые попробовал крепкие напитки и сигареты с дурманящими запахами. Всех подробностей того злосчастного вечера Лаксеандр не помнил, но на следующее утро проснулся у себя в комнате с отметиной на плече. На Арудэнг его привела странная пещера, случайно обнаруженная в лесу, где они с ребятами устроили небольшой пикник.

— Я и зашел-то туда ненадолго. По нужде. А вышел в совершенно другом месте. Разве такое бывает?

— Можешь мне поверить на слово — бывает и не такое.

Мой уверенный тон окончательно развеял призрачные надежды парня, еще маячившие где-то на задворках его сознания.

— А в сны вы верите? — ухватился он за соломинку.

— Некоторые сны бывают реальнее жизни.

— Вот-вот! Именно такой мне привиделся после вот этой глупости, — юноша указал на татуировку.

— На дороге какого цвета ты открыл нужную дверь? — усмехнулся я.

— Ой! Вы точно волшебник! А я думал, они только в сказках бывают. Тогда объясните мне, что означает «магистр Лазурной волны»?

— Ты что, бегал по голубым тропинкам?

— Сначала по красным, затем — среди снегов, а в третий раз занесло в сине-зеленые. Там действительно добежал до трех дверей и нашел клочок бумаги. Но ведь это был всего лишь сон! — с отчаянием воскликнул юноша.

— Нет, к сожалению, это видение нельзя назвать обычным. Титул, который ты приобрел, так и называется — магистр Лазурной волны. А вот что, кроме неприятностей, он дает тебе лично, пока сказать не могу. Первая волна уже притащила тебя сюда. Какие будут дальше — увидишь сам.

— Но если вы волшебник, что вам стоит вернуть меня обратно?

— Если бы все было так просто! По большому счету я такой же чародей, как и ты, — я развязал ленточку на шее. — Зовут Сержем. Имя несколько изменено, но умные люди настоятельно рекомендуют настоящим в здешних краях не пользоваться.

— Что же мне теперь делать, куда идти?

— Могу предложить лишь свою компанию. — Я предчувствовал, что все закончится именно этой фразой. То же самое я говорил князю Багету в прошлое посещение Долины проклятых звонарей. «Видно, мне суждено подбирать потерявшихся в пространстве и времени. Себя бы еще найти…»

— Вы меня не прогоните? — обрадовался он.

— Чему радуешься? Я на сто процентов уверен, что рядом со мной будет гораздо опаснее. Если не боишься — оставайся.

— Я студент технического университета, сдавший сопромат, — гордо сказал парень. — Теперь мне уже ничего не страшно.

Святая наивность!

— Вот и ладно. Так как, говоришь, твое имя?

Легкое недоумение быстро сменилось усмешкой на лице:

— Зовите Алексом. Подойдет?

— Вполне. — Я протянул ладонь для рукопожатия в тот момент, когда в дверном проеме показалась хитрая и довольная физиономия Ухтыря.

— Считай, что тебе крупно повезло. Завтра пойдешь в гости к кузнецу по поводу меча. У Виста в мастерской их целая выставка, — радостно сообщил карлик.

— Тогда гони монеты. Сам говорил — настоящий меч больших денег стоит.

— Какие деньги? — Широко распахнутые наивные глаза бородатого малыша демонстрировали всему миру то, что карлик сейчас открыл для себя новое слово.

— Деньги твоего гостеприимного дядюшки! — почти прорычал я.

— А, ты вот о чем. Так они не понадобятся. Покажешь фокус — и хватит с него. Здешний кузнец шибко до чудес охоч. С волшебника может взять лишь такую плату, — как ни в чем не бывало сказал крогул.

— Тогда я тебя с собой захвачу. Чтобы было чего показывать.

— Не получится. Железных дел мастер нашего брата почему-то не уважает. Сгоряча зашибить может. А рука у него тяжелая.

Да, действительно странно, как можно не любить такого очаровательного крогула! Он же просто само обаяние и кротость! Вот пожалуйста — первые плоды его стараний. Любому другому меч можно купить за деньги, а мне — только за чудеса. А где их взять? Из пальца не высосешь. С другой стороны, без оружия не обойтись. Ладно, сходим посмотрим, что представляет собой Вист. Может, и без фокусов удастся договориться?

Знакомый берег, река, солнце еле выглядывает из-за горизонта. Ни одного следа землетрясения, разве что мост так и остался поломанным. Темная сторона сейчас выглядит совсем мрачно, и шея ноет, словно ее продуло сквозняком.

— Привет, магистр! Нелегко до тебя достучаться, кругом сплошные барьеры. — Над водной гладью возник торс человека в сером балахоне. Его лицо скрывает глубокий капюшон. То ли света боится, то ли неудачно сделал подтяжку лица. Только рот, подчеркнутый остроконечной бородкой, выглядывает словно из укрытия. — Это я пригласил тебя.

— Насколько я знаю, если человека приглашают, то он всегда может отказаться.

— Формально ты прав, однако нынче мало добровольцев, желающих участвовать в рискованных предприятиях. А я сильно обижаюсь, если мне отказывают. Поэтому не обессудь, — бархатным голосом продолжил незнакомый образ. — Спроси лучше, зачем ты здесь?

— Уж наверняка не для того, чтобы с тобой повидаться, — не люблю, когда мне указывают, что и как нужно делать. Марионеток пусть ищет в другом месте.

— Нет, совсем для другого, — ему пришлось самому отвечать на поставленный вопрос. — Для участия в небольшой игре. На выживание.

— Развлекаетесь на досуге? А почему за чужой счет?

— Не об этом сейчас нужно думать.

Опять он все решил за меня.

— Тогда подскажи о чем, раз такой умный.

— Зря ты пытаешься казаться дураком. Я все вижу.

«Интересно, как? Через капюшон, что ли?» — подумал я.

— Хорошо, выкладывай правила игры, если они у тебя имеются.

— Вот теперь я слышу слова разумного человека. Мои правила очень просты: как только убьешь пять магистров, можешь быть свободен. Одного ты уже нашел. Завтра он должен умереть. Осталось отыскать еще четырех.

— И всего-то? — я постарался произнести эту короткую фразу небрежно.

— Не все из них будут слабыми, как твой новый знакомый.

— Пока я найду еще четверых, ты сам, случайно, коньки не отбросишь? Смотрю, вид у тебя какой-то нездоровый. Из всего тела и половины не видно. Остальное-то имеется? А то бегай здесь, как ищейка, а потом выяснится — напрасный труд. Не хочу, чтобы мои усилия пропали даром.

— Можешь не волноваться, мне это не грозит. Скорее игра наскучит. Тогда все фигуры автоматически обретут свободу. По крайней мере, те, кто еще останется на поле. Но тебе лучше не строить несбыточных планов, плыви по течению и не барахтайся. Я тебе не по зубам. А попробуешь идти против правил, я их перепишу персонально для тебя. Еще вопросы есть?

— Как тебя зовут? Неудобно как-то обращаться — «Эй, ты!» Но если боишься — можешь не отвечать.

— Твой вопрос к моей игре не имеет никакого отношения, — лицо исчезло вместе с ноющей болью в шее.

Не успел я осмыслить неприятную встречу, как из воды вынырнул тот самый окунь, который в прошлый раз перерезал канаты подвесного моста:

— Его зовут Вранк. В хитрости и коварстве ему нет равных. Верить Вранку — все равно что самому прыгнуть на раскаленную сковородку.

Не знаю, что еще собирался сообщить мне окунь, но разряд молнии с черной стороны речки ударил в двух шагах от полосатой рыбины.

Я сразу же проснулся.

Ночь за окном пока не собиралась сдавать свои позиции. С улицы доносилось уханье сыча, парочка котов громко выясняла отношения, где-то на окраине слышался лай собак.

«Значит, Вранк, говоришь? Что ж, знать врага по имени — уже хорошо. Дело осталось за малым: найти, где он живет, и выявить его слабое место». Пока я понял только одно: злодею нужны трупы магистров, погибших от рук себе подобных. Сразу вспомнились последние слова жертвы сегодняшнего поединка, исчезнувший со щита пятый крест и метаморфоза с телом убитого магистра. По крайней мере, одной загадкой стало меньше.

Любитель вершить чужие судьбы решил побаловаться с моей…

Я не привык быть игрушкой в чьих-то недетских играх да еще в качестве пушечного мяса или мясника. Надо срочно менять правила. «Даже пешка иногда превращается в ферзя. Главное в этом деле — создать соответствующие условия».