Синдром жертвы - Чингиз Абдуллаев

Он лежал рядом. Голый. Она чуть приподняла голову, убедилась, что лежит раздетая, и спокойно опустила ее. Он даже удивился. Неужели она была готова к подобному варианту?

– Вы мне снитесь? – нерешительно спросила Ксения.

Он использовал слишком много хлороформа, подумал Вениамин, поэтому она сейчас словно в прострации.

– Да, – ответил он, – мы оба во сне.

– Я не узнаю этого места, – улыбнулась она, – и вас тоже не узнаю.

– Мы познакомились в Москве в прошлом году, – негромко произнес он.

– Это я помню, – ответила Ксения, снова закрывая глаза. – Только не понимаю, почему так себя чувствую. Кружится голова.

У праведников есть право на легкую смерть, думал Вениамин, она даже не испугалась. Неужели снова ничего не получится? Он дотронулся до ее тела. Она улыбнулась, словно ей было приятно это прикосновение. Тогда он наконец решился и торопливо переместился прямо на нее. Ксения снова открыла глаза – на этот раз они были более осмысленные.

– Вы меня напоили? – спросила она, чувствуя тяжесть его тела.

Он всегда тщательно чистил зубы и проверял свое дыхание. Почему-то даже в такие моменты ему хотелось быть лучше и чище, чем на самом деле. Или это тоже своеобразное проявление его комплексов? Ему хотелось нравиться даже тем, кого он избирал в качестве своих потенциальных жертв.

– Да, – ответил он, чувствуя, что начинает нервничать.

Если она будет и дальше так спокойно реагировать, у него ничего не получится. И это будет обиднее всего. Он так мечтал об этой встрече, так долго и тщательно ее готовил. Она должна испугаться, должна кричать от боли и ужаса, должна вырываться! Только тогда он получит удовольствие по полной программе.

– Зачем вы меня раздели? – как-то равнодушно спросила Ксения.

– Вы мне нравитесь, – сказал он первое, что пришло ему в голову.

– Спасибо, – она снова закрыла глаза, – но это не повод для того, чтобы меня раздевать.

– Повод, – убежденно проговорил он. – Очень важный повод, чтобы оказаться рядом с вами в этом подвале.

Она снова открыла глаза, в которых впервые мелькнул испуг. Кажется, она начинала понимать, что происходит.

– В подвале? – переспросила Ксения. – Мы с вами в подвале? Что вы делаете? Кто вам разрешил? Как я сюда попала?!

Она дернулась, чувствуя на себе его тяжесть, и попыталась его оттолкнуть. Но было уже поздно. Ее дыхание, ее нарастающий испуг, свежесть ее прохладного тела уже возбудили его, и он сильно сжал ей грудь. Она застонала, снова дернулась и гневно произнесла:

– Отпустите меня! Что вы себе позволяете? Кто вы такой? – В ней наконец проснулась супруга вице-губернатора.

Но это были последние слова, которые она успела произнести. Вениамин понял, что она окончательно пришла в себя и в следующее мгновение начнет кричать, зажал ей рот левой рукой, привычно смыкая пальцы правой на ее горле. Дальше – его судорожные движения и ее безуспешные попытки хоть как-то помешать ему, вырваться, освободиться...

Через несколько минут все было кончено. Он поднялся, тяжело дыша, и уселся рядом с ней. Мимо пробежал таракан. Вениамин брезгливо отдернул ногу и почему-то подумал: «Нельзя ее здесь оставлять, рядом с этим тараканом. Она наверняка испугается, увидев его, и ей будет неприятно здесь оставаться. Противно. Женщины обычно боятся тараканов и крыс». Стоп! О чем он думает? Как ей может быть неприятно? Она ведь уже ничего не чувствует. Вениамин нахмурился, словно кто-то другой убил несчастную женщину, а он только сейчас понял, что ее нельзя оставлять в этом подвале.

Он поднялся, медленно оделся. Стараясь не смотреть в сторону тела. Она была очень красивой женщиной и при жизни, и после смерти. Где-то глубоко в его подсознании, куда не проникали скотское вожделение и дикая похоть, росло ощущение вины, растерянности, презрения к самому себе. Но чувство удовлетворения, испытанное им в процессе насилия, чувство власти и силы оказались сильнее. Он сложил свои вещи в портфель и перевернул тело, выдергивая из-под него простыню. Первый раз в жизни ему не хотелось вытаскивать простыню. Было стыдно оставлять ее в таком виде на полу, словно не он был насильником и убийцей. Не обязательно, чтобы все остальные глазели на эту женщину; в конце концов, ее социальный статус не позволяет ей стать легкой добычей случайно оказавшегося здесь бомжа или алкоголика.

Немного подумав, он принес одежду и прикрыл ею наготу женщины. Затем вышел из подвала, осторожно огляделся, закрыл дверь и быстрым шагом направился к вокзалу. Ключи от подвала он выбросил по дороге, простыню потом сожжет, как и легкие целлофановые перчатки, которые надевал во время своих нападений.

Об убийстве супруги вице-губернатора написали все местные газеты. Сообщение появилось даже в двух центральных газетах. О возможном появлении нового Чикатило начали спорить эксперты и криминалисты. Он читал эти заметки, не понимая, о каком Чикатило идет спор. Тот был зверь и садист; не просто насиловал и убивал свои несчастные жертвы, а рвал их на куски и вырезал внутренности, орудуя ножом. Разве можно его сравнивать с этим чудовищем?! Он всего лишь встречается с женщинами, некоторых из них неосторожно душит в процессе общения. И вообще, у него было всего два подобных случая. Или три? Или четыре? Или уже больше? Он вспомнил все свои нападения: Харьков, Астана, Павловск, Курган, Уфа, Челябинск. Шесть. Получается, шесть убийств. Неужели так много? Значит, он действительно превращается в нового маньяка, в нового Чикатило!

Приехав домой, Вениамин разделся и долго смотрел на себя в зеркало. Он хорошо помнил внешность самого страшного маньяка страны. У Чикатило был покатый череп, звериные глаза, неприятный острый подбородок. Нет, он не похож на него. Разве можно его сравнивать с тем убийцей? А сам ты кто? Такой же насильник и убийца! Он вспомнил, как плевалась Лилия, как испуганно охала Мирра Богуславская – кажется, она пыталась его уговорить не убивать ее; как посмотрела на него в последний раз Ксения Попова. Эти женщины его ненавидели. Презирали и ненавидели. Будь их воля, они никогда бы с ним не встречались. Они и сделали его таким ущербным и несчастным. Сначала его заразила Тина, к которой он отправился совсем малолеткой, затем ему изменила Катя, предпочтя более задорного и сильного соседа, потом отказала Рита. Это они сделали его таким, превратили его в инвалида, несчастного убийцу, который получает удовольствие столь неестественным и ущербным образом. Значит, он правильно поступает, расправляясь с каждой из них. Он ненавидит всех женщин, всех, которые встречаются на его пути. Они хотели, чтобы он стал таким, толкали его на этот путь. И получили то, что хотели.

Вениамин отошел от зеркала, подошел к столу и взял блокнот. Вычеркнутые имена означали погибших женщин. В его списке оставались еще две кандидатуры. И теперь сюда можно вписать Катю. Прошло слишком много времени с тех пор, как они расстались. Никто не заподозрит его в том, что он нашел и убил свою бывшую любовницу, которая жила с ним несколько лет и изменяла ему с соседом. Кажется, у Вадима была симпатичная жена, с ненавистью вспомнил Вениамин. Нужно узнать, куда они уехали. Месть будет полной, если удастся и ее записать в свой список. А потом просто прибить этого типа. Когда ищут сексуального маньяка, помешанного на женщинах, никто даже не подумает о том, что убийцей мужчины может быть именно этот человек. Нужно найти Вадима и его жену; в конце концов, во многом благодаря Вадиму он превратился в чудовище.

Глава 9

Дронго прибыл в Челябинск в пятом часу вечера. На этот раз на вокзале не было никого из встречающих, что его вполне устраивало. Он вышел с вокзала, поймал такси и отправился в уже знакомую больницу. Основанный еще в середине восемнадцатого века на месте башкирской крепости Челяби, почти до конца девятнадцатого века город насчитывал лишь несколько тысяч жителей. Только когда в девяностые годы девятнадцатого века началось сооружение Великой Сибирской магистрали, здесь стали появляться новые поселенцы. Буквально за несколько лет количество жителей увеличилось и насчитывало уже более двадцати тысяч человек. В советское время город превратился в крупнейший промышленный центр страны с более чем миллионным населением.

В больницу Дронго приехал уже в половине шестого. Заплатив таксисту триста рублей, он пообещал дать еще столько же, если водитель подождет его у здания больницы. Для Челябинска это были достаточно неплохие деньги, и водитель согласно кивнул, припарковав машину на стоянке у здания больницы. Главного врача на месте не было, и Дронго сразу прошел в палату, где находился Гаврила Аркадьевич Далевский, отец погибшей жены вице-губернатора. Далевский лежал один в реанимационной палате. Его супруга работала заведующей отделением в этой больнице, и все знали, что он был близким другом самого губернатора. Последние трагические события очень тяжело отразились на Далевском, и он попал в больницу с гипертоническим кризом.