Друг по переписке (ЛП) - Джессинжер Джей Ти

Все еще извиваясь и пытаясь вырваться, я кричу от отчаяния.

Его смех звучит ликующе.

— Плохая зайка, — шепчет он. — Такая плохая.

Эйдан крепко целует меня, а затем переворачивает на живот так легко, что это даже забавно. Затем кладет руку мне между лопаток, прижимает к ковру и больно шлепает по заднице.

Когда я вскрикиваю, он повторяет шлепок.

— Ой!

— Скажи, что ты сожалеешь о попытке убежать, зайка.

— Нет! Мне не жаль!

Как я и надеялась, Эйдан снова шлепает меня, затем просовывает руку мне между ног. Он издает низкий звук удовольствия в горле.

— Не извиняешься, а сама горячая и чертовски скользкая. Я думаю, что мою маленькую зайку нужно трахнуть прямо здесь, на ковре.

Когда он скользит толстым пальцем внутрь меня, я издаю стон.

— Скажи мне, что ты хочешь, чтобы я трахнул тебя, — требует он.

Я знаю, что все это — часть игры. Я мышь, а он кот, и он хочет, чтобы я разрешила ему выпустить мне кишки и съесть меня. Но мыши не разрешают кошкам есть их, и я не разрешу.

— Нет!

Его смешок звучит довольным.

Эйдан вынимает свой палец из меня и снова шлепает, на этот раз по обеим ягодицам, жалящими ударами, от которых у меня перехватывает дыхание, и я так возбуждаюсь, что начинаю бесстыдно тереться тазом о ковер, пытаясь найти разрядку.

Эйдан наклоняется и кусает меня за задницу. Это жжет почти так же сильно, как порка, и мне это нравится.

— Моя зайка любит, когда ее шлепают, не так ли?

— Нет! Отпусти меня! — тяжело дыша, я беспомощно извиваюсь под ним.

Низким и мрачным голосом Эйдан говорит:

— О, я не отпущу тебя, моя милая маленькая зайка. Ты никогда не уйдешь от меня.

Это не должно волновать меня так, как волнует здесь и сейчас. Мой здравый смысл знает, что это опасная игра, в которую я играю с человеком, почти мне не незнакомым, и я должна закончить все сейчас, пока ситуация не зашла слишком далеко. Я должна спокойно сказать ему, что боюсь и хочу, чтобы он прекратил. Я должна выйти из этой квартиры и никогда больше его не видеть.

Единственная проблема в том, что я не боюсь.

И я не хочу, чтобы Эйдан останавливался.

И больше всего на свете я хочу увидеть его снова.

Я хочу, чтобы он заставил меня вылезти из кокона и больше не позволял замыкаться в своих мыслях. Потому что это темное и страшное место, в котором я бы предпочла не проводить слишком много времени.

Но я никак не смогу выиграть эту игру грубой силой. Он меня обыграет. Так что этой маленькой зайке придется пораскинуть мозгами.

Я перестаю сопротивляться и невинно говорю:

— Ничего, если я воспользуюсь ванной, прежде чем мы продолжим? Извини, я только что поняла, что мне нужно.

После удивленной паузы Эйдан говорит:

— Конечно.

В момент, когда он убирает руку с моей спины и перекидывает через меня ногу, я подтягиваюсь и вскакиваю на ноги. Ухмыляясь в его удивленное лицо, я говорю:

— Сосунок.

Затем я выбегаю из гостиной.

Эйдан ловит меня прежде, чем я успеваю пройти даже половину коридора.

Схватив меня за руку, он делает что-то вроде изгибающегося движения ниндзя и перебрасывает меня через плечо. Пока я визжу и извиваюсь, он разворачивается и широкими шагами идет на кухню.

Ставит меня на ноги рядом с кухонным столом.

Схватив меня за плечи и заглядывая в широко раскрытые глаза, он горячо шепчет:

— Такая чертовски плохая зайка.

Эйдан разворачивает меня, прижимает грудью к столешнице, раздвигает мне ноги и хватает запястья своими руками, заводя их мне за спину.

Он толкается в меня так внезапно, что я выгибаюсь и вскрикиваю от шока.

Склонившись надо мной, Эйдан рычит мне на ухо:

— Тебе придется тяжко в наказание за то, что ты убежала от меня. Готова?

— Да!

Его стон удовольствия — последнее, что мне дарит Эйдан.

Затем он кусает меня за плечо и трахает, жестко входя в меня, снова и снова, толкаясь с такой силой, что стол подпрыгивает и перемещается по полу. Его руки сжимают мои запястья, зубы царапают мою кожу, рычание доминирования звенит у меня в ушах, и я не могу вспомнить, когда в последний раз чувствовала себя такой свободной.

Я прижимаюсь щекой к гладкому дереву стола, закрываю глаза и полностью сдаюсь.

— Приготовься принять мою сперму, детка. Открой эту сладкую киску пошире.

Его голос звучит как резкий скрежет у моего уха. В ответ я могу выдавить только низкий, прерывистый стон. После еще двух сильных толчков движение бедер Эйдана замедляется. Он стонет. Отпуская мои запястья, Эйдан зарывается одной рукой в мои волосы, а другой — в бедро и яростно прижимает меня к своему тазу, вжимаясь в меня и достигая оргазма.

С выгнутой шеей и твердыми сосками, скользящими по столу, я кончаю на его пульсирующем члене.

Эйдан падает на меня сверху, прижимая к столу, и хрипло шепчет мне на ухо:

— Возьми это. Возьми. Возьми. Возьми все до последней гребаной капли, моя прекрасная зайка и скажи, что тебе это чертовски сильно нравится.

На грани рыданий я выдыхаю:

— Мне это нравится. Эйдан, мне это так нравится.

Его задыхающийся смех звучит торжествующе.

— Я знаю, детка. Моя хорошая маленькая зайка.

Сияя, как восходящее солнце, пробивающееся сквозь древнюю тьму, я прижимаюсь щекой к гладкому дереву и улыбаюсь.

13

В разительном контрасте с рычащей дикостью, во время секса Эйдан молчалив и нежен, когда моет мое тело под теплыми струями душа.

Я дрожу и немного в шоке. Не знаю, смогла бы я что-то ему сказать, даже если бы могла, поэтому я просто благодарна, что он не просит меня об этом. Эйдан поворачивает меня то так, то сяк, намыливая и ополаскивая мое тело, затем наливает немного шампуня себе на ладонь и моет мне волосы.

Я стою с закрытыми глазами и гадаю, что будет дальше.

У меня никогда не было секса на одну ночь, так что я не знаю, чего ожидать и как себя вести. Надо спросить его номер? Нет, его номер у меня уже есть. Нужно поблагодарить его? Это кажется странным, но опять же, вся эта ситуация была странной.

Удивительной, но странной.

Я могу только представить, каким неловким будет прощание: я стою у двери Эйдана босиком и в мятой одежде, которая, вероятно, еще даже не высохла. Пытаюсь вести себя беззаботно — и проваливаюсь. Что я вообще могу сказать?

«Это было здорово, чемпион! Спасибо за потрясающий перепих!»

Нет. Возможно, я не самый лучший собеседник в мире, но даже я знаю, что это не вариант.

— Никогда не встречал женщину, которая думала бы громче, чем ты, — бормочет Эйдан.

— Прости. Я люблю копаться в своих мыслях.

— Тебе не нужно извиняться. Просто сделал комментарий. Откинь голову назад.

Я повинуюсь, закрываю глаза и позволяю ему смыть шампунь с моих волос. Я прислоняюсь к Эйдану, обхватив руками его талию и прижавшись грудью к его груди, и снова задаюсь вопросом, что бы подумал Майкл, если бы мог увидеть меня сейчас.

И тогда чувство вины накрывает меня — холодное и твердое, как кирпич, упавший на голову. Противный маленький голосок в моем сознании шипит оскорбления.

Твой муж умер только месяц назад, а у тебя уже был секс с другим мужчиной! Как ты могла?

Эйдан мягко говорит:

— Твое тело становится очень напряженным, когда ты начинаешь волноваться.

Я выдыхаю и продолжаю молчать. В любом случае, нет слов, чтобы описать мои чувства.

Он тянется куда-то позади меня, чтобы закрыть кран. Затем обхватывает ладонями мою голову и прижимает ее к своей груди. Другой рукой Эйдан обнимает меня. Мы стоим, обнаженные и мокрые, некоторое время, обнявшись в тишине, пока он не говорит:

— Мы можем что-то делать или не делать вообще ничего. Я не жду, что у тебя будут какие-то ответы прямо сейчас.

Как он всегда знает, о чем я думаю?

Чувства угрожают сдавить мне горло, но я проталкиваю слова сквозь них:

— Что ты хочешь делать?