Франсиско Франко (Солдат и глава государства) - Хельмут Дамс

Внутри Фаланги существовало три различных направления. Лидером наиболее сильной группы был Мануэль Хедилья, бывший рабочий, который выступал за социальные реформы, однако никоим образом не смог бы обеспечить интегрирующую силу. Справа и слева от его приверженцев находились так называемые старорубашечники и новорубашечники: ортодоксы (camisas viejas) и оппортунисты (camisas novas). И те и другие преследовали собственные цели и принимали режим Франко отнюдь не безоговорочно.

Когда возникла опасность кровавого столкновения, грозящего расколом Фаланги, и лидер удержался на своем посту лишь незначительным большинством голосов, Франко приступил к действиям. Было подготовлено постановление об объединении; Мола и Кеипо одобрили его, согласен был и Хедилья. 18 апреля 1937 года каудильо огласил декрет по радио.

Согласно постановлению, составленному Серрано Суньером, ТП и ИФ реорганизовывались в единую партию во главе с Франко под новым названием: "Falange Espanola Tradicionalista у de las JONS" (FET) - "Испанская традиционалистская фаланга и ОНСН" (ИТФ) - и объединяли свои отряды добровольцев, привлекая и небольшие группы милиции партий "Народное действие" и "Испанское обновление" (правда, внимание на этом не акцентировалось). Теперь все они носили синие рубахи старой Фаланги и красные береты (boina) карлистов-добровольцев.

Противники Alzamiento считали ИТФ фашистской партией, сплоченной и монолитной. Однако новая организация ни в коем случае не могла быть или стать таковой. Декрет об объединении не содержал никакого указания на идеологию или будущее политическое устройство страны. Это удовлетворяло и военных и монархистов. Но старые фалангисты (camisas viejas) считали, что их лишили программы. Они относились к правительству сдержанно, даже с некоторой долей неприятия.

Из рядов ИТФ уже поднималась волна пропаганды против Франко. К этому добавились сведения о нелегальных сходках "camisas viejas". Да и старый лидер партии, надежда на повторное избрание которого была шаткой, стал неуместен. В ночь на 25 апреля Франко нанес удар. Двадцать деятелей Фаланги, среди них и Хедилья, предстали перед военным трибуналом, четверо из них были приговорены к смертной казни (впоследствии, однако, их помиловали).

В результате акции с Хедильей Франко поднялся еще на две ступени своей и без того выдающейся карьеры. Теперь он был лидером партии, но выступал не в такой роли, как Гитлер и Муссолини, а в качестве воюющей стороны, и решающего успеха Франко достиг благодаря строгой дисциплине в собственных рядах, предусматривающей подавление всяческих раздоров. Кроме того, отныне каждому было ясно, что этот человек разграничивает применительно к себе функции руководителя государства и верховного судьи.

Левым республиканцам нелегко было укрепить свое положение. С момента потери Малаги дни кабинета Ларго Кабальеро были сочтены. Развал каталонского единого фронта, в который входили ВСТ, НФТ/ИФА, МОРП и левые, неизбежный после вероломных убийств и кровавых уличных столкновений, не оставлял "испанскому Ленину" никаких шансов. Москва требовала энергичного руководства.

Новым главой правительства стал Хуан Негрин{77}, министром обороны Индалесио Прието. Оба были социалистами и раздали остальные посты своим друзьям. Однако они предоставили широкую свободу действий и коммунистам, позволили уничтожить МОРП, ликвидировали автономию Каталонии и создали систему полицейского террора. Целью было создание "сильного государства".

В ответ на решительные наступательные действия, которые теперь предпринимались республиканцами, Франко вел себя осмотрительно, сколь резкой критике ни подвергали бы его за это немцы и итальянцы{78}. "Тактика в испанской войне, - заявил он в беседе с одним из дипломатов, - является функцией политики. Я не имею права истребить противника, разрушить города и деревни, промышленность и производство, и именно по этой причине я не слишком тороплюсь. Если бы я все же так поступал, то не был бы патриотом".

Следующей целью Франко был захват северного побережья, важной сырьевой и промышленной базы. Бискайское наступление испанских национальных сил, начавшееся 31 марта 1937 года, республиканцы стремились остановить путем диверсии в окрестностях Ла Граньи северо-восточнее Мадрида. Они потерпели неудачу: вместо Молы, погибшего в результате авиакатастрофы 3 июня неподалеку от Кастиле де Пеонес, в Бильбао после длительных боев вошел генерал Фидель Давила.

Теперь республиканцы стремились, по крайней мере, нарушить ход операций на кантабрийском побережье. Они завязали бой в Брунете под Мадридом, бросив в него крупные силы, и, едва Варела одержал победу, начали новое наступление в Арагоне. Однако ничто не могло поколебать уверенность Франко. Он знал, что необходимое решение вызревает медленно, но верно. В конце августа пал Сантандер, 12 октября 1937 года - Хихон.

Вскоре анклава, оттягивавшего на себя силы, уже не существовало. Около 18 600 квадратных километров с населением 1,61 миллиона человек, было присоединено к территории, занятой национальными силами Испании, а также 65 процентов судостроительной промышленности, почти все крупнейшие заводы, производящие оружие и боеприпасы, более половины угольных шахт страны и, кроме того, богатые месторождения железа, мышьяка, свинца, цинка и меди этого было достаточно, чтобы британское правительство обменялось с Франко если не послами, то, по крайней мере, "полномочными представителями".

На фоне этих успехов казалось несущественным, что республиканцы все еще предпринимали атаки под Теруэлем, а в зимний период втянули своего противника в бои, продолжавшиеся девять недель. Франко не только восстановил первоначальное положение, но и к концу зимы благодаря Оргасу и другим соратникам выставил 582 000 солдат против 492 000 солдат противника.

Прежде чем приступить к подробной разработке оперативной цели на 1938 год (расчленение территории, занятой противником, путем наступления широким фронтом до побережья Средиземного моря), каудильо создал правительство, способное нормально функционировать. Только теперь большинство осознало, что Франко давно уже является главой государства.

Поначалу его решение можно было лишь констатировать, но не оценить по достоинству. Проведенный позднее анализ выявил удивительные результаты. Кадровый военный, совершенно не искушенный в такого рода хитростях, не просто сформировал кабинет, но и представил образец высокого политического искусства, достоинств которого не умаляет даже то, что в нем явно просматриваются советы и рекомендации Рамона.

Франко умело согласовывал мероприятия в различных сферах коалиционной, военной, экономической и социальной политики, которые заранее обдумывал в течение длительного времени. Особенно удался ему недвусмысленный намек на форму дальнейшего государственного устройства. Пышная церемония приведения нового кабинета к присяге состоялась в старинном монастыре Их Католических величеств{79} и показала, что Испания станет монархией без короля (обстоятельство, едва ли понятное в тот момент альфонсистам и карлистам, однако уже определившее дальнейший ход событий).